Юра тем временем морщился, пытаясь засунуть в себя несколько ложек каши. В его тарелке было положено совсем на донышке, и даже это он не мог съесть.

– Что, не лезет? – усмехнулся Олег, вновь вспомнив про непрекращающийся голод, что стал уже почти его неотъемлемым спутником, - тогда я съем твою порцию.

Подросток ничего не ответил, и Олег положил себе больше всех, рассудив, что раз Юра воротит нос, то можно забрать себе его долю.

– А почему это ты его порцию должен съесть? – возмутился Дима.

– Потому что «в большой семье клювом не щелкают».

После завтрака Олег решил подумать о том, что делать дальше. Он некоторое время ходил взад вперед по комнате, чем начал нервировать соседей.

– Да успокойся ты уже! – воскликнул Дима.

Рыбкин остановился возле окна. Выглянул наружу. Второй этаж, высота метра три-четыре. Если спрыгнуть неудачно, можно, пожалуй, сломать ноги. «Интересно, у бессмертных переломы тоже заживают?» - подумал парень, - «Пулевые ранения же заживают…».

Мимо проходил солдат. Увидел смотрящего в окно Олега, тот погрозил ему кулаком. Рыбкин понял, что далеко ему все равно не убежать, и решил пока отложить эту идею. «Может быть, ночью?» - предположил он.

День тянулся монотонно медленно: делать было нечего. По телевизору только новости, в которых уже в сотый раз дикторы повторяют, что американцы совершили вероломное нападение на Россию, но это варварское нападение не осталось без ответа: американские города тоже лежат в руинах.

После обеда в импровизированную камеру заглянул совсем еще молодой парень в военной форме, с наголо бритой головой.

– Рыбкин, на выход, - сказал он.

– Что, меня выпускают? – удивился Олег.

– Выпускают, выпускают, - радостно кивнул тот.

Рыбкин весь напрягся, предчувствуя недоброе и с опаской выглянул в коридор. Там никого.

– Что, не веришь в свое счастье? – усмехнулся солдатик.

Олег направился к выходу, озираясь по сторонам. А у выхода его уже ждали двое военных в бронежилетах.

– Спокойно, - сказал один из них, ткнув ему в живот дулом автомата, - не дергайся.

Второй прицелился парню в голову.

– Руки назад, - произнес молодой солдатик и защелкнул на запястья браслеты.

– Наручники? Серьезно? – удивился Олег.

– Пошел! – скомандовал тот, что целился в голову.

Парня затолкали в «уазик», на голову надели мешок. Куда-то очень долго везли, потом так же с мешком на голове вели. Потом остановили. Сняли мешок. Олег увидел перед собой обшарпанную стену.

Наручники наконец-то сняли. Рыбкин стал интенсивно разминать затекшие кисти.

– Отставить! – раздался сзади грозный голос.

Парень вздрогнул.

– Медленно повернуться, - последовала следующая команда.

Олег увидел перед собой солдата в бронежилете, который целился в его голову из автомата. Парень находился в тесной комнатушке, в которой стояла железная койка.

– Лечь на кровать! – скомандовал конвоир.

Когда парень подчинился, солдат пристегнул его браслетами, причем, и ноги и руки.

– За что? – тихо спросил Олег.

Ответа не последовало. Конвоир просто молча ушел, оставив Рыбкина в гнетущей неизвестности. Олег лежал и едва не выл от безысходности.

Чуть позже в камеру вошла женщина в белом халате. Ее лицо скрывала медицинская маска, но глаза выглядели вполне симпатичными. Незнакомка поправила торчащую из-под марлевой шапочки прядь черных волос, достала скальпель.

– Ну-с, посмотрим, того ли мне привезли, - сказала она.

Олег с ужасом вытаращил на нее глаза.

– Спокойно, спокойно, - проговорила женщина – больно не будет. Ну, или почти не будет.

Она расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке Олега, оголила ему грудь и быстро сделала надрез скальпелем. Рыбкин коротко вскрикнул.

– Что вы делаете? – спросил Олег.

– Проверяю, - ответила медсестра, наблюдая за тем, как рана быстро зарастает.

– Отлично, - с удовлетворением проговорила женщина, - вы действительно тот, кто мне нужен.

И тут до Олега дошел жуткий смысл происходящего.

– Я что, в секретной лаборатории? – испуганно спросил он.

– Да.

– Заебись… Но зачем так издеваться, почему меня пристегали к кровати?

– Мера предосторожности, - ответила медсестра, - мало ли что можно ожидать от инопланетного существа.