— Бери, — развернулся, открывая один из ящиков и доставая оттуда десертную ложку. Ложку...
– и садись.

Глядя на него с опаской, Вика приблизилась к барной стойке и села напротив Артёма. Осторожно забрала из его пальцев ложку. Чувство неловкости вызывало желание умереть на месте.

— Ешь, — буркнул, сдвигая контейнер с салатом на середину.

— Прям так? — из одной "тарелки"?

— Я не хочу пачкать лишнюю посуду, — нахмурился, — или ты чем-то больна?

— Я? Нет! — она махнула головой и погрузила ложку в месиво из листьев салата, сухарей и куриного филе.

Молча. Надо есть, пока он даёт ей эту возможность. Вика отправляет первую ложку в рот и едва сдерживается, чтобы не подкатить глаза от удовольствия.

— Ты пока ешь, — Беркут нарушил молчание и откложил вилку на стол позади себя. Вика перестала жевать, но взглянув на него, тут же продолжила, украдкой глядя на его руки, что ловко играли с салфеткой.

— Значит так... у тебя есть два варианта, Вика, — проговорил её имя с таким натиском, что кусок сухаря застрял в горле. Она откашлялась, пряча глаза, — первый: я сдаю тебя ментам и ты отправляешься гнить за решётку. И, чтобы ты себе там не придумала... поверь, я смогу сделать так, что ты загремишь туда в ближайшие сроки. И надолго. Я организую тебе весёлые годы, милая. И распоряжусь, чтобы на тебя скинули висяки. Знаешь, что это такое? — дождался, когда она кивнёт. Умничка.

— А второй? — глухо. Стискивая челюсти и уже не чувствуя вкуса во рту.

— Второй... мы проиграем с тобой в игру. Так сказать, объединим наши силы. Ты в моей команде...

— А в другой?

— Седой...

— Я же сказала, что не знаю никакого Седого!

Но не она успела моргнуть, как его палец жёстко коснулся её губ.

— Ты играешь с огнём, Вика, — предупреждающе. Медленно убрал палец...

— Это шантаж?

— Это сотрудничество, милая.

Глава 17

Захлопнув дверь, мужчина снова оставил её в одиночестве замкнутого пространства. Вике понадобилось несколько минут, чтобы осознать, что за хлопком не последовало щелчка.

Бесшумно прокравшись к двери и, затаив дыхание, Вика взялась за ручку. Не поверила, когда та мягко поддалась и дверь перед её носом плавно и бесшумно открылась. Девушка выглянула в небольшую щель, и быстро посмотрела по сторонам. Закусила губу.

Это должно быть какая-то ловушка? Она в неё сейчас попадётся. Подарил ей ничтожные крохи надежды, а сам, затаившись за углом, ждёт, чтобы наброситься на наивную девчонку?

Ну уж нет... пусть подавится своей мнимой свободой.

Вика не настолько глупая, чтобы слепо идти на его поводу. Выдохнула. Не без сожаления захлопнула дверь. Попятилась назад и рухнула на матрас, раскинув руки в разные стороны. В голове ещё свеж недавний разговор. Ужасные просьбы, которые Вике не под силу выполнить.

Ведь Седов не только ее «начальник»... когда-то он ей помог... Возможно, Беркут действительно блефовал?? Хотя, какой там блеф? Он кидал в неё голыми фактами, давая понять, что ему известно абсолютно всё. Если она не повинуется, Вику ждёт ужасная жизнь. Самый настоящий ад, только вместо персонального котла — камера на четверых. И то, если повезёт.

Проглотив ком в горле, она уселась поудобнее, упираясь подбородком в колени.

Как Беркут так быстро узнал о Седом? Кажется, теперь нет никакого смысла надеяться, что Олег придёт за ней. Она в полной заднице... думала, что на дне тогда была? Нет. На дне она сейчас.

Как можно согласиться на сотрудничество против того, кто столько времени помогал ей? Разве... только.... если своя шкура дороже.

Чтобы сделал Седой на её месте?

Внутри девушки раз за разом вспыхивали эмоции. Слова, которыми она обязательно кинула бы в Беркута, защищая себя. Но всё это таяло, рассыпалось, ударяясь об жестокую реальность.

На поверхности всегда оставалась злость. Злость на себя, на Седого, на Беркута... на чертового пса. Злость помогала не впасть в полное отчаянье. И вот эта злость в очередной раз накрыла волной, вынуждая подняться на ноги.