Элендра схватила ее за руку:

– Ты одна из Трех?

– Я так думаю, - пожав плечами, ответила Рапсодия.
– Грунтор связан с землей, Акмед слышит зов крови. А поскольку я из лирингласов, меня можно назвать "Дитя Неба".

– Трое ушли слишком рано, а явились последними, - прошептала Элендра.
– Только Небо обнимает все, и небо нельзя разделить; оно поможет наступлению мира и единства.
– Она взглянула на Рапсодию, глаза у нее сияли.
– Это ты, Рапсодия, я всем сердцем верю в то, что ты способна сразиться со злом, - настоящая Илиаченва'ар. Меч подтвердил предсказание Мэнвин.
– Она так разволновалась, что у нее начали дрожать руки.

– Подожди, Элендра, не стоит радоваться раньше времени, - проговорила Рапсодия.
– Я ничего не знаю про Троих, и если их появление предсказано, в пророчестве ни чего не говорится обо мне. Я только хотела тебе рассказать, что пришла не одна.

– И ты больше никогда не будешь одна, Рапсодия. Я останусь рядом с тобой и сделаю все необходимое для того, чтобы подготовить тебя к битве с врагом и к твоей судьбе.

25

Рапсодия проснулась рано, в голове у нее все еще звучала мелодия из сна. Она умылась, но мелодия не уходила, занимая все ее мысли.

Она постояла у двери Элеоноры и послушала, не разбудила ли ее, но в доме было тихо. Рапсодия сердито посмотрела на лютню, стоящую в углу, затем, тяжело вздохнув, сдалась, зная, что стоит ей начать сочинять песню и придется доводить дело до конца, иначе музыка не даст ей покоя.

Она заварила себе чашку чая и уселась за стол. Она пила маленькими глотками обжигающую жидкость, вспоминала оскорбительные комментарии Эши по поводу этого напитка и пыталась понять, в чем тут дело. Лично она считала, что чай очень даже вкусный.

Устроившись в кресле у очага, она настроила лютню и начала играть. Сначала песня звучала холодно, словно не хотела иметь с ней никаких дел, но через несколько мгновений мелодия начала обретать очертания. Рапсодия старалась играть очень тихо, чтобы не разбудить Элендру, и вскоре комнату наполнил гул созидательной энергии, который прибавил в ней света и тепла.

Огонь пел в очаге, подчиняясь звучавшей мелодии, и Рапсодия унеслась на крыльях музыки, она даже не заметила, как открылась дверь.

– Ты готова?
– спросила Элендра, входя в комнату.

Она была в кожаных доспехах - как и всегда - по трепанных и старых и держала в руках плащ с высоким воротником.

Рапсодия подняла голову и посмотрела в зарешеченное окно. До рассвета оставалось около часа.

– На улице еще темно, Элендра, - ответила она, не переставая перебирать пальцами струны.

– Да, но ты уже проснулась, по крайней мере у меня сложилось такое впечатление.

– Я почти закончила сонет, - немного смущенно про говорила Рапсодия и снова опустила глаза к инструменту.
– К восходу солнца он будет готов. И тогда я в твоем распоряжении.

– Интересно, - пробормотала Элендра.
– Мне казалось, что ты всегда в моем распоряжении.

Ее слова удивили Рапсодию, и она подняла голову. Элендра внимательно ее изучала, а встретившись глазами, улыбнулась. Рапсодия улыбнулась в ответ, но ее не оставляло ощущение, будто она пропустила что-то важное.

– Сегодня мне удастся лучше сконцентрироваться, - сказала она и снова занялась струнами.
– Как только песня перестанет звучать у меня в голове, я смогу сосредоточиться на твоих уроках.

– Правда?
– ласково спросила Элендра.

– Да, - заверила она и принялась настраивать струну, которая, как ей казалось, звучала неправильно.
– Лютня не давала мне спать всю ночь. Вот почему мне пришлось так рано подняться. Она требует, чтобы я закончила песню. Не думаю, что она меня отпустит, пока я не завершу работу.

– Какой неприятный инструмент. Ну, если дело только в этом...

Элендра выхватила лютню из рук Рапсодии, а когда та собралась возмутиться, швырнула ее в очаг, где она разлетелась в щепки и под протестующие стоны лопающихся струн вспыхнула. Рапсодия в ужасе смотрела, как пламя пожирало лютню.

– Ну, вот, - весело заявила Элендра.
– Теперь, когда проблема решена, ты готова приступить к занятиям?

Рапсодии потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя.

– Не могу поверить, что ты это сделала.

– Я жду.

– Что, ради всех святых, с тобой случилось?
– выкрикнула Рапсодия и показала на очаг.
– Это бесценный инструмент! Его подарила мне Элинсинос, он бесценен. А теперь...

– В комнате станет теплее.

– Тебе весело?

– Нет, Рапсодия, нисколько.
– В голосе Элендры звучала холодная решимость.
– Мне совсем не весело. Ты думаешь, мы тут в игрушки играем? Ты давно должна была понять, что все очень серьезно. Ты Илиаченва'ар. И одна из Троих, и тебе предстоит серьезная работа.