— Это угроза? — стараясь оставаться невозмутимой, интересуюсь я.

И на данный момент искренне пытаюсь понять, чем именно являются его слова. Потому что, на самом деле, на угрозу они не слишком похожи тоном его голоса.

— Констатация факта, — вот это что за тон. — Или предостережение, выбирай сама. Но охрана предупреждена, чтобы тебя не выпускать.

Замечательно…

Едва ли не вслух выдыхаю я, с трудом оставаясь безучастной. Я всё ещё не понимаю, что нужно от меня Удовиченко, поэтому не позволяю себе никаких проявлений эмоций.

— Это всё, что ты хотел сказать? — чуть смелее наступаю я, так как нервы сдают всё больше и больше.

Ещё и за спиной эти крики. Кто-то даже умудряется скандировать «Кай». Конечно же, голос женский, сложно оставаться невозмутимой. Во мне кипят ревность, нервозность и алкоголь. И только Максиму всё веселее и веселее. Смотрит на меня с какой-то насмешкой, будто моя старательная нейтральность его веселит. Знает, сволочь, насколько она ненатуральная.

— И всё же, не будь всегда такой букой, как сейчас, Эве-ли-на, — это уже с превосходством, — не так будет стыдно, когда тебе будут помогать.

Что?..

Но я даже спросить не успеваю. Удовиченко опережает, чуть наклоняясь, выдаёт:

— Выход будет за баром, дверь справа, — а выпрямляясь, с язвительностью ухмыляется. — При следующей встречи, не забудь сказать мне спасибо.

И всё, он просто отклоняется, проходя два шага спиной вперёд и продолжая смотреть на меня всё с той же нехорошей ухмылкой. Только от неё у меня рождается скверное предчувствие. Что говорить про этот тёмный, таящий в себе что-то грязное взгляд? И всё же… стоит ему только повернутся на сто восемьдесят градусов, как я тут же отыскиваю взором ту самую дверь. Она действительно там, но куда ведёт?.. Черт, есть ли у меня время проверять, выпустит ли охрана?

Вновь смотрю перед собой, Максим растворялся в воздухе, вокруг лишь толпа, а сзади то, на что они увлеченно глядят. Кричат, становятся всё более заведённей. Кайманов избивает Мира, мне даже проворачиваться не надо, чтобы знать наверняка. Чувствую нутром, царящей вокруг обстановкой, этой энергией, что пропитывает воздух, которым дышать всё труднее.

Сердце стучит всё мощнее, мне стоит только повернутся и включить камеру. Так просто, а сама только и думаю о том, что пусть будь проклят тот день, когда посчитала, что месть — это лучший мой выход. Идиотка…

Никогда бы не оказалась здесь. И не пришлось бы доверять непонятно кому, чтобы выбраться из этого места. То, что Егор делает с Миром… это уже слишком для меня.

Ноги сами начинают двигаться, обхожу толпящиеся, смазанные в одну картинку тела. Хочу выбраться отсюда, сама ещё не знаю, куда пойду дальше, главное взять паузу и обдумать ещё раз, что я наделала. Поэтому даже не думаю, когда дёргаю за ручку и открываю ту самую дверь. Впереди коридор, разветвляющийся в две стороны, а в самом конце дверь. Сразу ступить не решаюсь, оглядываюсь по сторонам, всё жду того самого подвоха. Да хотя бы, что меня кто-то заметит, но все так увлечены боем, что никто не смотрит в мою сторону. Даже бармены с официантами смотрят только туда, поэтому наконец решаюсь пройти. Слева вход на кухню, справа две непонятные двери, быстро пробегаю по коридору и тут же берусь за ручку двери, над которой написано «выход». Выход на улицу, передо мной действительно оказывается полупустая парковка и ни одной души вокруг.

Слава богу, выдыхаю мысленно, даже не веря, что всё так оказалось легко.

Я уже начинаю выходить, доставая впопыхах телефон, чтобы вызвать такси, как вдруг до меня доносится крик.

Нет, это — женский пронзительный визг. И не один. И все они доносятся из клуба.

Дверь закрыта.

Дёргаю на себя за ручку и не сразу понимаю, что с этой стороны она не крутится. Под ней замочная скважина, а чуть выше уровня глаз надпись «служебный вход». Вот же…

Стискиваю губы и пытаюсь перевести дыхание. В ушах стучит пульс, волнение зашкаливает, оглядываюсь по сторонам, но кроме ночи и нескольких машин вокруг ничего нет. Там что-то произошло, визг девушки был такой пронзительный, что у меня сердце громыхнуло о рёбра точно кувалдой о металичский диск. На мгновение от испуга я замерла, а когда повернулась, дверь уже притянул доводчик.

Короткое “щёлк”, а дальше ничего. Титановая стена.

Тихо ругаюсь себе под нос и со всей силы бью об неё ребром ладони, но уже через мгновение ругаюсь в полный голос, понимая, как глупо тягаться с железом. Сжимаю ткань клатча в руке и, украдкой озираясь, быстро семеню вдоль серый стены клуба. Здесь жутко и слишком тихо, но стоит мне повернуть, как до меня тут же начинают доносится звуки. Сначала пара голосов, затем уже больше, а стоит свернуть к главному входу, так и вовсе попадаю в взбудораженную толпу. Люди быстро покидают клуб, суетятся, толкаются, что меж них голова начинает кружится. Что-то обсуждают, но так эмоционально и громко, что не разобрать и слова. Одни рваные звуки и сплошной массовый гул.

От потока тел меня шатает в разные стороны, пытаюсь протиснуться к входу, но с каждым мгновением это становится всё сложнее. У меня сердце не на месте, как будто струну от него кто-то тянет вниз. Даже не пытаюсь предположить, что там могло произойти и насколько опасно рваться туда, просто знаю, что мне это необходимо. Вздохнуть нормально не могу. А толпа всё толкается, перед глазами одни плечи и смазанные лица, входа вообще не вижу. И ни в одну сторону не пропихнуться. Разве что поддаться течению, и то страшно, ноги от штурмующего тело адреналина совсем ватными ощущаются, не уверена, что устою.