Он сжимает челюсть, когда произносит эти слова, сдерживая раздражение. Ло умеет задевать людей словами, и он стал лучше с нашей первой встречи. Тогда он был пьяным мудаком. Просто и ясно. Теперь он трезвый мудак, который сожалеет, когда его фильтрование базара не работает должным образом.

К его счастью, меня трудно вывести из себя.

— Мы с моей рукой давно ладим, — говорю я непринужденно и даже улыбаюсь.

Кажется, он успокаивается, когда осознает, что не оттолкнул меня.

— Я не твой брат, — я указываю на погреб, в котором Райк успешно исчез. — Я не собираюсь осуждать тебя за то, что ты сделал глупость. Но я встречаюсь со старшей сестрой твоей девушки, так что мои собственные яйца на кону.

Он кивает, как будто понимает.

— Таковы последствия деления постели с дьяволицей.

— И она мне, блядь, нравится, — возражаю я, — так что сделай мою жизнь проще и используй презерватив.

Я не говорю ему, что он не готов стать отцом, что мысль (для любого из нас) о том, что Лили может забеременеть, пугает. Я не говорю ему, что алкоголизм передается по наследству или что он сейчас слишком занят, чтобы воспитывать ребенка. Он все это знает. Он слышал это тысячу раз от Роуз и от своего родного брата.

Роуз и Райк не понимают, что если повторять что-то снова и снова, то можно стать невосприимчивым к этому. Энди Уорхол использовал эту теорию в своей картине с изображением электрического стула. Он повторял изображение до тех пор, пока ты не перестал воспринимать его как нечто ужасное.

Оно теряло свой смысл.

Я не повторяю то, что уже было сказано. Я хочу, чтобы мои слова что-то значили.

Поэтому я назвал ему причину, в которой я лично заинтересован.

Я — подонок, который заботится только о себе.

Я такой, каким ему нужно, чтобы я был.

Он долго смотрит вниз, переваривая сказанное.

— Я буду более осмотрителен, — бормочет он себе под нос.

Шум из погреба прерывает наш разговор. Райк, должно быть, столкнулся сразу с тремя трубами.

Он кашляет и говорит: — Здесь так много чертовой плесени. Никто не должен жить на этом этаже, пока мы не наймем кого-нибудь для уборки.

Ло снова нагибается к двери.

— Если это твой способ заставить Дэйзи жить с тобой, можешь забыть об этом. Я итак с трудом перевариваю вашу дружбу.

— Ты что, блядь, издеваешься? — отвечает Райк. — В её комнате были крысы, она живет среди плесени, и твое первое предположение — это то, что я хочу её трахнуть?

Глаза Лорена сужаются.

— Я ничего не говорил о том, что ты хочешь трахнуть её.

Райк стонет.

Дэйзи — больная тема между ними, это очевидно. Поскольку у Райка и Лорена недолгие взаимоотношения: они познакомились всего полтора года назад, есть некое напряжение, связанное с девочками Кэллоуэй. Лорен вырос вместе с ними. Райк — нет. Естественно, Ло будет защищать Дэйзи, но проблема в том, что он постоянно увлечен Лили, всегда заботится о ней, и у него нет времени для другой девушки, даже той, которую он воспринимает как младшую сестру.

Поэтому, хотя Ло и считает, что защищает Дэйзи от своего единокровного брата, на самом деле он создает барьер между Дэйзи и единственным человеком здесь, который будет заботиться о ней в первую очередь, а не в последующую.

Но все же, я не могу выражать своё мнение на этот счёт. Я должен позволить этому развиваться естественным образом. Мое вмешательство не принесет ничего хорошего. Мои слова не найдут отклика у Ло, как бы мне этого ни хотелось. Поэтому я молчу.

— Я, блядь, тогда буду жить со Скоттом, — говорит Райк, отчетливо и громко, чтобы мы могли слышать его из туннеля. — Дэйзи может занять мою комнату. Или я останусь здесь внизу и поменяюсь с ней. Мне плевать. Никто из девочек не должен находиться среди подобного.

— А что, если она услышит, как мы с Лили трахаемся через стены? Не зря же она на самом нижнем этаже.

Райк ничего не говорит, но я практически чувствую его раздражение на расстоянии. Ло смотрит на меня через плечо, как бы спрашивая ожесточенным взглядом, прав он или нет.

— Ты не можешь оберегать от всего девушку, которой почти семнадцать, особенно если она — модель высокой моды, — говорю я, мои слова не такие резкие, как у него, и не такие грубые, как у его брата. Я на сто процентов уравновешен, невозмутим. Спокоен. Это выводит его из состояния обороны. — Она слышала и видела всё, что было у вас, если не больше. Я вызову кого-нибудь, чтобы осмотреть погреб, но пока этого не произошло, Роуз хотела бы, чтобы её сестра находилась в чистом помещении.

После минутного осмысления моих слов, Ло вздыхает и прекращает спор.

— Райк, ты будешь жить со Скоттом?

— Я сказал же, да.

— Отлично. Чем больше мы следим за этим мудаком, тем лучше, верно?

Райк говорит что-то в знак согласия, но я не могу расслышать. Он слишком сильно грохочет.

— Просто, блядь, охренительно, — ругается он, его голос становится намного громче. Он пытается вытащить свое тело из крошечного пространства.

Ло хватает Райка под руку, когда тот протискивается в дверь.