Он поднимает меня и бросает дальше на кровать, так что воздух вырывается из моих легких. Прежде, чем я успеваю сориентироваться, он забирается на меня и переворачивает таким образом, что мой живот прижимается к матрасу.

— Мы сыграем в одну игру... — он прижимается пахом к моей попке, прежде чем грубо раздевает меня двумя руками, отбрасывая мое платье в сторону. Холод кусает мою обнаженную кожу, когда он снимает с меня лифчик, но оставляет на мне синие хлопковые трусики.

— В какую игру? — задыхаясь, спрашиваю я.

Я немного поворачиваю голову и наблюдаю, как он расстегивает рубашку и сбрасывает ткань. Затем он расстегивает ремень, и местечко у меня между ног начинает изнывать от желания. Я сдерживаю стон и пытаюсь сесть, но он кладет руку мне на спину, прижимая мою грудь к одеялу.

Я могу видеть его лишь краем глаза, так как моя щека прижата к матрасу. По крайней мере, он позволяет мне это. Он снимает свои брюки, оставаясь лишь в темно-синих боксерах. Он невероятно твердый, и когда Коннор опускает нижнее белье, его член выскакивает наружу, полностью готовый войти в меня.

Но Коннор уже дал понять, что не планирует делать этого сегодня вечером.

Я не могу перестать пялиться на его размер.

— Я знаю, что ты сможешь поместиться в меня, — говорю я. — Я не идиотка, но когда ты войдешь, думаю, мне будет больно... очень больно.

— Скорее всего, — отвечает он, не отрицая этого. Он опускается на колени на кровать и поворачивает меня на бок, так, что моя попка обращена к нему. Он берет мои запястья и связывает их за спиной своим ремнем.

Мои губы приоткрываются, как только кожа ремня впивается в мою кожу, а холодная пряжка касается запястья. Я закрываю глаза, когда приятные ощущения пробегают по моему телу и оседают в измученных от желания местах.

Его губы касаются моего уха.

— Ты боишься, что тебе будет больно?

Я один раз качаю головой. Я могла бы умолять его применить ко мне эту силу, но слова теряются в моем затуманенном сознании.

Он резко дергает мои трусики вверх, и ткань впивается в мой жар.

— Коннор, — ахаю я, дергая руками, связанными ремнем.

Он стонет и делает глубокий, хриплый вдох.

— Я не могу дождаться, когда окажусь внутри тебя, — он целует мою поясницу и обнажает мою попку, не снимая трусиков, его губы посасывают мою нежную ягодицу. — Жесткий. Грубый. Влажный, взрывоопасный, непрекращающийся секс.

— Кто проиграет первым, ты или я? — спрашиваю я его.

Он кусает меня за попку, и я прижимаюсь лбом к матрасу. Ахх. У меня резко перехватывает дыхание, и я издаю пронзительный крик.

— Мы будем кончать вместе, — говорит он мне. — Всегда.

Затем он открывает упаковку с ягодами. Я вижу лишь то, что Коннор позволяет мне видеть, поскольку он снова прижимает меня щекой к одеялу. Неожиданно ягода клубники оказывается у моих губ.

— Откройся рот шире. Не ешь ее. Обращайся с ней так, словно это мой член, — говорит он. — Укусишь слишком сильно, и я жестко тебя отшлепаю. Поняла?

— Я не идиотка, — напоминаю я ему.

— Ты пьяна, дорогая. Я просто хочу убедиться, что ты меня понимаешь. В противном случае все закончится.

— Нет, я в порядке, — говорю я решительно. — Ты меня не оставишь.

Он наклоняется вперед, грубо и жадно целуя меня в губы, и я почти задыхаюсь от давления его языка. Я сжимаю ноги, чувствуя пульсацию от желания его поцелуев и его самого. Он резко отстраняется и говорит:

— Я отдаю гребаные приказы, — а затем шлепает меня.

Сильно.

Я стискиваю зубы, мое лицо пылает, но местечко между ног реагирует совсем по-другому. Мне так хочется, чтобы он шлепнул меня там. Боже, да. Моя неуверенность насчет того, что он меня бросит, или, что он меня не любит, уходит на задний план. И я сосредотачиваюсь лишь на том, что чувствую. Я отключаю свой разум, что мне удается только в те моменты, когда я пьяна.

Он кладет клубнику мне в рот так, что зеленый кончик торчит у меня между губ, и я осторожно кладу ягоду на язык, чтобы не впиться в нее зубами.

Коннор массирует мою попку своей большой рукой. Я слышу его тяжелое дыхание позади, когда он одновременно поглаживает свой член. Мне бы хотелось на это посмотреть, но у меня нет права голоса в этом вопросе. Поэтому мне остается лишь представлять, как он выглядит, когда его член набухает, губы приоткрываются в пьянящем удовольствии, а голова откидывается назад. Я уже видела раньше этот наполненный адреналином взгляд, который так и говорил: я близок к тому, чтобы упасть в обморок. Видела, как напрягаются мышцы его задницы, когда он толкается вперед. И нет ничего, что я хотела бы видеть больше, чем все вышеперечисленное, пока он глубоко погружается в меня.