– Не спать! – раздался шепелявый голос охранника, когда с меня сорвали мешок.

Я обнаружил себя уже сидящим в большом кресле, но не в камере. Просторное помещение с жутким запахом.

– Где… – прохрипел я. Прервал мой вопрос мощный удар по правой щеке, но боли не почувствовал.

– Что за чёрт? Почему осу вставили эти пластины? – начал кричать шепелявый, схватившись за руку.

Вот и пригодился мне апгрейд доктора Чико! Отойдя от стартового волнения и вернувшись к реальности, я смог осмотреться и разглядеть своих надзирателей.

– Идиот! Это ж аурониевые вставки. Их пуля не пробьёт. Какого чёрта этот Чико так расщедрился? – задался вопросом невысокого роста охранник с электродубинкой.

Его голос я узнал – это был Номер Три из отряда Садака. Оба охранника одеты в чёрные комбинезоны с несколькими защитными вставками на груди, руках и ногах.

«Хорошая теперь у меня защита от ударов справа! Может и с левой частью также?» - подумал я про себя.

– Не знаю. Больно, однако! – воскликнул шепелявый, чья рука на глазах стала опухать. – Дай дубину, я ему сейчас…

– Отставить! Указание капитана только привести в чувство этого заключённого… - начал говорить Номер Три, но шепелявый завёлся ещё сильнее.

– Ос, чтоб тебя! Здесь это отребье называют «осы»! Запомни это, солдатик, иначе Хапишан тебя не пожалеет.

– И что мне сделает, этот твой Хапишан? – усмехнулся Номер Три. Шепелявый прицыкнул языком и подошёл ближе к нему.

Они продолжали припираться друг с другом. Номер Три выглядел спокойным и размерено говорил о необходимости меня не трогать. Его нынешний напарник был явно обижен на меня и всё ещё искал способ унизить или нанести вред здоровью.

Обстановка к этому, кстати, вполне располагала. Запах в помещении являлся смесью «прекрасных» ароматов – краски, чеснока, аммиака и неприятного сладковатого душка.

«Трупный запах ни с чем не перепутаешь» - подумал я. Однако, мёртвых тел здесь не было. Повсюду кровавые следы на стенах и полу, а с крюков на потолке стекают бордовые капли.

– Давай сделаем так, Номер Три. Этот ос, по-любому, при койнах. Предлагаю его немного привести в чувство. Поводим электродубинкой по его нескромным местам, и он заверещит. Обожаю, когда они так пищат!
– с воодушевлением воскликнул шепелявый, но его фантазии оборвал, вошедший в пыточную, Садак.

– Скройся с глаз, Афиль, - сказал ему капитан.

– А что? Сами будете развлекаться с осом, Садак?
– с издевкой спросил шепелявый.
– Не ожидал от вас таких...

– Сделай милость – сложился и уплыл отсюда, огрызок! – повысил голос капитан. Афиль спорить не стал и вышел, оставив нас втроём.
– Угрожал, Номер Три?

– Они все здесь угрожают, предлагают обирать заключённых, вести дела с мафией. Этот сказал, что тюрьма меня исправит и они меня обратят в свою «веру».

– Мда, сложно всё здесь. Тяжело навести порядок. Что с Абсалоном? – посмотрев на меня, спросил Садак. – Выглядит сильно побитым. Как это произошло?

За последнее время получил столько повреждений, что перестал замечать ноющую боль по всему телу и забрызганные кровью штаны моей одежды. Номер Три рассказал капитану о потасовке в камере и как я убил одного из охранников.

– Одним уродом меньше, - отреагировал на это Садак и посмотрел на недоумение Третьего. – Что-то не так?

– При всей нашей ситуации здесь, этот Абсалон преступник. За его действия положен не один расстрел, а мы его приводим в порядок. Теперь вы, господин капитан, легко воспринимаете смерть вашего нового подчинённого, каким бы не был этот надзиратель.

– У нас приказ держать его живым и здоровым, Номер Три, - перешёл на повышенный тон Садак. – Приказы, как известно, исполняются, или у вас на это иное мнение?

– Нет, господин капитан, - смиренно ответил Номер Три. Подняв голову, я решил присоединиться к разговору. Тем более, что с Садаком в первый раз у меня получилось поговорить по душам.

– Скажите, Номер Три, вы патриот? – спросил я. Молодой курнаец удивлённо посмотрел на меня, но отвечать не торопился. – Не стесняйтесь, да и капитану интересно будет знать ваше мнение, верно?

– Вы на редкость разговорчивы, мистер Абсалон, - сказал Садак и кивнул Номеру Третьему, разрешив тем самым ответить мне.

– Да. Иные не служат Республике…

– А вы служите Республике или народу? В присяге, которую вы приносили на верность своему нынешнему правительству нет ни слова о народе, родине и других важнейших вещах, на которых стоит патриотизм. Вы приносили клятву в верности кучке бездарей и коррупционеров.

– Это не так, мистер…

– И не пытаюсь вас переубеждать, просто высказываю вам свою позицию, - перебил его я. Этот молодой боец менее крепок своим сознанием, чем Садак. Убедить его в своей правоте будет легче, главное смотреть в его глаза.