Я улыбнулась, посматриваю на радостную маму. Она должна быть счастлива, ведь столько всего пережила эта сильная женщина: осталась одна на руках с маленьким ребёнком, оплакивала несколько лет смерть мужа и не могла жить нормально, принимая ухаживания лучшего друга — дяди Антона.

Мы дошли до небольшой лестницы, которая вела в дом. Массивные двери легко открылись, запуская нас в прихожую, где обувь ставилась в определённом месте. Я коснулась стопами холодного линолеума орехового цвета. Казалось, что дом с каждым разом выглядел всё лучше: обои похожие оттенком на напольное покрытие, но с каменными вставками. В стене горит камин, который когда-то поставил дядя Антон, а над ним висит небольшая плазма.

— Девочки, я пойду готовиться к лекции по новому материалу, — сказал дядя Антон, хрустнув шеей. Это глупая привычка не раздражала только маму, привыкшая к совместной жизни. Тёмноволосый мужчина мог хрустеть абсолютно всем и это часто пугало гостей. Меня, кстати говоря, это пугает до сих пор, хоть я и часто посещаю родительский дом.

— Хорошо, Тош, — мама поцеловала мужа в щёчку и направилась на кухню. Я остановилась, разглядывая новые кремовые диваны, прикрытые мягкими пледами. «Ничего себе», — подумала, ощупывая мягкую кожу. Заметны общие старания на прихорашивание семейного гнёздышка. Многие бы сказали, что это лишняя трата денег, но мама определённо думает, что лишним могут быть только комментарии в сторону их счастья.

Мои былые подруги негативно относились к тараканам Валерии Андреевны про осторожность с парнями, увлечения алкоголя и табачных издельев, клубные или вечеринки на частном секторе. Тут можно получить опыт, но многие люди вспоминают такие вещи со смущеньем. Я понимаю, почему так происходит, но со мной такого не случалось. Если говорить о правильном ребёнке, который больше любит сидеть дома и чем-то заниматься исключительно на территории знакомой местности — то это я. Даже маминых пяти копеек не нужно было, чтобы моя душенька увлеклась каким-то занятием.

— Амелия, ты чего там застряла? — я резко подпрыгнула, упоённая своими мыслями. Голос матери заставил прийти в себя и оторваться от созерцания солнышка из французских окон.

— Да засмотрелась на обновлённую мебель, — я прошлась на кухню, чувствуя запах жаренных блинов. Желудок заурчал, сжавшись. Мамины блюда всегда вызывали невероятное желание кушать сутками напролёт. Именно поэтому Новогодние праздники казались счастьем для меня и каторгой для организма.

— И как тебе? — мама перевернула блинчик, похлопав лопаткой. Женщина собрала чёрные волосы в пучок и повернулась ко мне.

— Такие крутые диваны, просто отвал башки, — я подошла к ящику, где лежали тарелки и поставила пару штук на стол. Мама звонко засмеялась. Кажется, что сегодня она была в хорошем расположении духа и не напоминала тирана.

— Ну, кто так делает, Амели, — она недовольно буркнула и подложила салфетку под тарелку. Я закатила глаза и махнула рукой на помощь. Вот и нет, тиран остался.

Мама продолжала готовить ароматные блины, а я рассматривала знакомую кухню в кофейных тонах.

— Знаешь, я даже рада, что ты меня не послушала, — сказала Валерия Андреевна, выключая пальцев электронную плиту.

— Что? — глаза полезли на лоб, а рот удивлённо открылся. Я даже ущипнула себя, чтобы убедиться в том, что мне не снится это всё.

— Мы поговорили с Антоном, — мама повернулась ко мне и присела на соседний стул, поставив тарелку с блинами посередине стола, — и решили, что кто-то ошибся, посоветовав дочери в сложную минуту не то, что следовало бы.

Мама признаёт свои ошибки и просит прощения? Явно что-то новенькое в моей цветочной жизни. Валерия Андреевна никогда не признавала собственные ошибки, ведь гордость всегда была превыше всего, но теперь она изменилась благодаря одному мужчине, который не перестаёт меня удивлять. Обычно женщина старается всегда перевоспитать своего мужчину, что я считаю неправильным. Зачем встречаться с парнем, которого ты хочешь слепить под себя?

Это неправильная позиция. Мама хочет понять меня и в этом ей помогает любимый мужчина — тут ничего страшного не возникает, ведь её моральные устои не пострадали. Валерии Андреевне слишком сложно доказать что-либо так, чтобы не убить свою нервную систему.

Когда-то она была такой принципиальной, не желающей ничего слышать. Тогда ещё папа был жив и радовал маму разными подарками. Проблема в том, что мужчина уезжал в долгие командировки и приезжал на неделю, чтобы повидаться с семьёй. Этого было достаточно, хоть и нещадно мало.

Пятница прошла незаметно, и мы ожидали отца с очередной поездки. Мама заметно нервничала, шагая по крохотной гостиной. Прошел час. Два. Три. Папы всё не было, как и какого-либо оповещения о задержки транспорта.

Неожиданно зазвонил телефон, и мама подбежала ответить. Я помню, что она долго молчала, замерев в одной позе. Медленно положила трубку и пошатнулась. Тихий голос её сказал, что папы больше нет.

— Ты чего, дорогая? — мама погладила мою руку, от чего я дёрнулась, выныривая из воспоминаний.