Мы спорим о том, как лучше обустроить окно. Аня хочет сделать столешницы и поставить высокие барные стулья, чтобы пить кофе и любоваться прекрасным видом, а я предлагаю улучшить уже имеющиеся низкие подоконники и положить на них мягкие подушки, я рядом поставить столики. Я еще не знаю, что получится в конце, но процесс затягивает и мне это нравится.

Мы устраиваем перерыв и сидим на полу, пьем кофе, который сварила для нас Галя, потому что здесь уже есть кофемашина. Она не обманула, когда нахваливала свои таланты.

Нас прерывают, вошедшие папа и мама. Аня поднимается и её улыбка исчезает, когда она встречается взглядом с моим папой. Он же наоборот выглядит довольным, улыбается, демонстрируя свои шикарные белоснежные зубы, а в руках держит три коробки пиццы. Я принюхиваюсь, одна, скорее всего с жареным беконом, а другая с пипперони, третья — зная маму наверняка с огромным количеством брокколи, с курицей и чем-то там еще. Я может и блогер, но авокадо, смузи и прочую зеленую еду я оставлю кому-то вроде мамы. Даже не пытаюсь притворяться вегетарианкой или любительницей здоровой пищи, потому что мои подписчики всегда могут подловить меня в одном из кафе города, где я, не стесняясь, ем руками пиццу или бургер, запихивая при этом в себя картошку. Жареную картошку.

— Можно к вам? — спрашивает мама и делает шаг вперёд, папа при этом предусмотрительно молчит, продолжает улыбаться, но не двигается. Он хочет сделать вид, что между ним и Аней ничего не произошло, потому что ненавидит извиняться и прямо сейчас ждет того, как поведет себя Аня. — Мы еще и кофе принесли, но как вижу, у вас оно уже есть.

— У нас нет фруктового чая, которым так вкусно пахнет — говорит Аня и кусает губу, чтобы не улыбнуться. — Надеюсь там две порции? — она указывает на стаканчики, которые держит в руке мама. С их появлением все небольшое пространство заполнилось множеством соблазнительных запахов.

Мама кивает и проходит вперед, а папа по-прежнему стоит в дверях, и смотрит на Аню. Я вдруг замечаю, что сегодня он не надел свой привычный брючный костюм с белоснежной рубашкой. На нём, вот так дела, широкий спортивный костюм серого цвета и когда он подходит ближе к Ане и протягивает ей коробки с пиццей, я замечаю, что у него из-под толстовки торчит синяя футболка в цвет его кроссовок. Я тяжело вздыхаю, снова вспоминая Давида, и подхожу к маме.

— Мы здесь, чтобы завтрашний ужин прошел тепло и уютно — наклоняется она ко мне и убирает прядь волос за ухо, а потом протягивает руку и заправляет в джинсы край футболки, который вылез, пока я красила стену. Я одергиваю её руку, возмущаясь, что так и было задумано. Она гримасничает и я замечаю спортивный костюм и на ней. Мне вдруг становится ясно, что они собирались помочь нам с уборкой. У меня не остается в этом сомнений, когда папа уже выхаживает и размахивает руками, что-то говоря Ане. Они отходят достаточно далеко, чтобы у них было немного пространства поговорить, и становятся близко друг другу.

По папиному лицу я вижу, что он пытается извиниться и думаю у них неплохо получается помириться. Тепло разливается у меня внутри, когда я вижу смеющуюся Аню и улыбающегося папу. Это лучшее, что мне удавалось видеть за последние несколько дней.

Весь день мы проводим с Аней в её будущей кофейне. Папа что-то говорит ей, при этом помогает с мусором и проверяет то, что осталось от прежнего хозяина, не знаю, откуда здесь чемоданчик с инструментами, но он оказывается очень кстати, когда папа начинает что-то колотить, точнее, чинить, прибивает полку, которую так хотела Аня, а я закатываю глаза. Мне следовало быть предусмотрительной и избавиться от неё еще утром, когда я только пришла.

Мама интересуется завтрашним меню, и Аня смущенно отвечает, что готовить будет её парень Артем. Очень интересно. Папа сильно сдерживается, чтобы ничего не сказать, и я даже замечаю, как двигаются его скулы. Он лишь бросает на маму взгляды. Она кривится ему в ответ, и я снова закатываю глаза на их безмолвный спор.

Я чувствую себя лучше, чем хорошо, потому что мы снова вместе и никто не в ссоре. Когда Галя и Катя оставляют нас за окном уже совсем темно. Я достаю из сумки телефон и с досадой обнаруживаю, что там нет ни звонков, ни сообщений, сообщения есть, но только от Али. Я вздыхаю и мысленно ругаю себя за то, что Давид снова всплывает в моей голове, я вдруг чувствую стыд за то, что поцеловала его, не разобравшись в своих отношениях с Антоном. Но облегчаю свои душевные муки тем, что с Антоном я разберусь завтра, или в понедельник, потому что завтра очень важный ужин, а Давида, возможно больше никогда не увижу, хотя ловлю себя на мысли, что мне бы очень хотелось.

Утро воскресенья начинается для меня не с самой приятной встречи, поэтому я поджимаю губы и складываю руки на груди, когда в моей комнате появляется Антон. Он бодр, и весел не смотря на то, что на часах половина десятого утра. На нем как обычно его любимые идеальные классические джинсы и светло голубая футболка поло. Его пухлые губы растягиваются в дразнящей улыбке, но темно-карие глаза щурятся, сразу, как только он замечает моё состояние.

— Я надеялся, что ты успокоилась — говорит он и присаживается на край моей кровати.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я

— Нам нужно поговорить. Я поэтому пришел. — говорит он и упирается руками в мою кровать, чтобы сесть удобнее. — Ты по-прежнему злишься на меня?

— Ты не звонил все выходные, как будто между нами все в порядке. — обвиняю я

— Я не хотел ругаться по телефону, поэтому дождался, пока ты успокоишься и придешь — говорит он — удивлен, что ты обвиняешь меня в этом, раньше, все было именно так.

Вот именно, раньше, я больше не хочу, чтобы все было как раньше. Теперь мне хотелось бы, чтобы мой парень был… более участлив и внимателен ко мне. Возможно, все из-за того, что я провела весь пятничный вечер в компании Али и её парня.