Все это промелькнуло у меня в голове за несколько мгновений. Глория обернулась, и в ее взгляде проплыли мартовские льдины, словно я был неприятной помехой и разрушил что-то очень важное. Мне сделалось не по себе. Я знал, что ни одна девушка не простит за несколько дней то, что на ней женились ради рецепта пирога, но…

– Что случилось? – спросил я. – Как вы здесь оказались?

– Конфликт магических сил, - охотно объяснил Аврелий. Я неприязненно подумал, что он причешется, переоденется и станет настоящим щеголем, который, не имея за собой неприятного багажа, обязательно понравится Глории. – Один из аскорубов прорвался из зеркала в ваш мир, а наша драгоценная Глория его уничтожила.

– Это разрушило зеркало и освободило Аврелия, - ответила Глория с тем теплом, с которым не говорила со мной со дня нашей свадьбы. – Вот, теперь он здесь.

– Поздравляю, - хмуро сказал я. – Что собираетесь делать?

Аврелий улыбнулся и посмотрел на Глорию с такой нежностью, что у меня невольно сжались кулаки. Конечно, если ты сотню лет просидел в зеркале в компании с пауками внутри и селюками снаружи, то, разумеется, по уши влюбишься в красавицу, которая тебя оттуда вытащила.

– Завтра займемся оформлением патентов Глории, - ответил Авриль. – Такая талантливая волшебница не должна прозябать в этой глуши…

– Нам пока придется, - вздохнула Глория. Я подумал, что если она запатентует ту тарелку, по которой можно говорить с кем-то на другом краю света, то у нее будет столько денег, что она станет богаче королевской фамилии.

Тогда мне точно дадут пинка.

– Ты не ранена? – спросил я с искренней тревогой. Глория отложила ватный шарик, и мне послышался далекий хруст льда.

– Нет. Все в порядке. Немного руки дрожат, но так всегда бывает, если долго не занимаешься, - ответила Глория, и Аврелий тотчас же добавил:

– Вам нужно практиковаться, Глория, такой талант не должен зарастать травой. У меня на заднем дворе достаточно места, можете заниматься, когда вам угодно.

– У нашего дома тоже есть задний двор, - буркнул я. – И сад. Глория, если ты не против, мне надо с тобой поговорить.

Я понятия не имел, о чем буду разговаривать. Мне просто хотелось увести Глорию подальше от Аврелия. Он мне не нравился чем дальше, тем сильнее.

Да, я ревновал. Имел право, в конце концов.

– Пейте этот чай, - посоветовала Глория, поднимаясь с дивана. – Я зарядила для вас артефакты исцеления и устроила защитные пластинки по всему зданию. Все будет хорошо, Аврелий, можете не сомневаться.

– Разумеется, - мягко улыбнулся Аврелий. – Когда за дело берется такая сильная волшебница, как вы, то все идет так, как надо. Спасибо вам, Глория! Возвращайтесь завтра!

6.4

Глория

Мы вышли из магазинчика и неторопливо побрели по улице. Вечер был тихим и теплым, но я вдруг почувствовала, что меня знобит.

Все, что случилось сегодня, было возвращением к себе. После того, как меня завалили на экзамене, я готова была навсегда отказаться от магии. Вести обычную жизнь, готовить в «Трех кошках» и никогда не вспоминать о том, что я могу. И вот сегодня я снова стала собой. Настоящая Глория спала все это время и наконец-то проснулась.

Я делала то, что у меня получалось лучше всего.

Женщины редко бывают боевыми магами. На нашем факультете было всего шесть девушек с такими способностями. И сегодня я лишний раз поняла: меня могут выкинуть. Оболгать. Обвинить в том, чего я не совершала. Но моя магия всегда останется со мной, и это самое главное.

– Ты не пострадала? – спросил Виктор. В его голосе звучала искренняя забота, и у меня вдруг возник соблазн снова наложить на него Руку тишины и узнать правду. Но я прекрасно понимала, что тогда это растопчет все, что может быть между нами.

Виктор хочет выглядеть заботливым? Пожалуйста. Пусть старается.

– Нисколечко, - ответила я. – Все в порядке, не переживай.

Мне казалось, что он действительно волнуется – и я понимала, что не могу в это верить. Виктор отлично играл свою роль, когда притворялся влюбленным, а сам разведывал рецепт грушевого пирога и удивлялся тому, что у него ничего не получается.

Он хорошо готовил. Даже мастерски. Редкий критик умеет делать по-настоящему правильно то, за что на все корки бранит других. Но у него не хватало той малости, которая превращает отличное блюдо в запоминающееся.

Я помнила, как раньше готовила моя мама. Потрясающе. Очень вкусно. Но ее блюда стали уникальными тогда, когда они с отцом полюбили друг друга. И я невольно проецировала их идеальную семейную жизнь на свои отношения с людьми – что ж, пришла пора наконец-то принять то, что так бывает далеко не у всех. Это редчайший случай, такая любовь, и никто не обещал, что у меня все будет точно так же.

– Я испугался, - сказал Виктор.

– Чего? Что я умру, а ты так и не узнаешь секрета пирога?