Помощник или не слышит.

Или что-то случилось.

Подъехал автобус, которому мы перегородили дорогу. И из окна снова высунулся Борис.

– Макар!
– он махнул планшетом.

Отвернулся и набрал номер жены.

Три гудка - и вызов сбросили...

А после отключили телефон.

– Езжай к парку офисов, - распорядился, усаживаясь в машину.

– К какому парку?
– Борис заерзал на месте.
– Нам на работу надо. Ты в курсе, чем занимается твой конкурент? Интервью с ним вышло, видел?
– он сунул планшет мне под нос.

Выбил гаджет из рук консультанта, и тот опять шлепнулся на коврик.

Борис замолчал. Посмотрел на меня с таким укором, будто я ребенка обидел, у всех на глазах отобрал шоколадку.

Он поднял планшет. С тем же оскорбленным видом включил видео.

И я невольно покосился на экран.

В сутках Артура точно двадцать пять часов минимум. Ведь этот мудак везде успевает, и работать, и к выборам готовиться, и возле моей жены крутиться.

Ненавижу.

Я никогда перед ним виноват не был и сестру его не совращал, хоть она мне и нравилась.

Но убили ее, правда, из-за меня.

Только с Артуром мы давно в расчете, я засадить его мог после того, как он решил переехать бывшего друга машиной.

Но не сделал этого.

Набрал номер жены, послушал голос робота про недоступного абонента.

Если Артур снова с Эммой - пусть заказывает венок.

Подъехали к свечке офисов. Парковка забита, водитель свернул во дворы. Притормозил напротив детской площадки.

– Макар, мы на сегодня еще не закончили, - предупредил Борис.

– Я на десять минут, - хлопнул дверью.

Обогнул здание. И на углу наткнулся на Гену. Помощник присел перед спущенными колесами и тупо смотрит на них, будто его взгляд справится лучше, чем автосервис.

– Что случилось?
– наклонился к нему.

– Шпана малолетняя, - Гена выпрямился.
– Отвлекся на минуту - и привет. Три шины прокололи. А запаска одна только.

– Трубку почему не брал?

– Так эти черти в кустах засели, - Гена показал на заросли через дорогу. Потом на свои брюки.
– И давай в меня картошкой кидаться. Печеной. Охамели, малолетки. Мы, когда пацанами были...

– Эмма где?
– прервал.

– Не выходила еще, - он покосился на вход в здание.

Я тоже. Потом оглядел парковку.

Машины Артура не видно. Но пока в Гену кидались картошкой - тут и цыганский табор мог пляски с бубнами устроить - помощник бы ни черта не заметил.

– Я тебе за что деньги плачу?
– сквозь зубы втянул воздух.
– Чтобы ты глаз с моей жены не спускал. Куда она пошла?

– Она передо мной не отчитывается, - Гена выпрямился, помрачнел.
– Сейчас найду ее.

– Я сам, - сдвинул его с дороги. Обогнул машину и взбежал по ступенькам на крыльцо.

В холле тусклая лампочка, за конторкой дед-вахтер уставился на меня сквозь толстые стекла очков.

– Девушка-брюнетка, - наклонился к окошку.
– На какой этаж пошла?

– Много тут всяких ходят, а я старый уже, блондинки, брюнетки - не разбираюсь, - заявил он.
– К сатанистам, наверное, пошла твоя. На пятый этаж. Татуировки они делают.

Татуировки.

Представил Эмму, с ног до головы разрисованную цветными картинками, как сын. Посмотрел на прибитую к стене деревянную табличку с названиями офисов.

Пятый этаж, значит.

Шагнул в лифт.

Глава 22

Эмма

– Вот эту я набил в семнадцать, чтобы скрыть шрам, - Максим развернул передо мной руку, показывая.

Под черной картинкой татуировки и, правда, виднеется белое пятно шрама.

– Потрогай, рисунок выпуклый, - он провел пальцем по картинке.

И я тоже коснулась его руки.

– Чувствуешь?
– он улыбнулся.

Растерянно кивнула.

Смотрю на него недоверчиво и жду какого-то подвоха. Когда сын мужа запер дверь, забрал мой сотовый и нагло настаивал, чтобы я сняла трусики - хотелось его убить.

Но после того, как я заявила, что сама выберу тату - он переменился, рассыпал на столе передо мной эскизы и всерьез увлекся.

Мы разговариваем, будто лучшие друзья.

Так бывает, когда любишь что-то очень сильно и своей любовью хочешь поделиться.

И если он сейчас не притворяется...то у нас есть все шансы на нормальное общение.