– Ага, – заинтересовался Альфа. – В сейф?

– Нет, тут тоже неудача. Банковской ячейки не открыто ни в каком банке на имя кого-то из этих троих. И никто из студентов им своей ячейки с этой целью не одалживал. Вообще эта идея вызвала у студентов удивление. Класть что-то на хранение в банк? Зачем? Если у кого-то и есть ячейка, он не признался. Мало ли что в ней. Организовать поиск ячейки на фамилии всех студентов группы, чтобы потом добиться просмотра тех, что будут найдены, я ещё не успел.

– А вернее, вам это только что пришло в голову, – прокомментировал Альфа. – Ладно, ещё успеете. Но, пожалуй, это стоит сделать. На всякий случай. А что с третьим членом группы? Он-то американец! Про него должно быть больше сведений!

– Джон Фледжт, к сожалению, сирота. Родственников нет. Воспитанник и ученик христианской школы-приюта на окраине Сан-Хосе, штат Калифорния. Руководством школы характеризуется резко отрицательно. Старательно игнорировал дела коллектива, под любыми предлогами избегал спевок хора, обязательных для всех учеников. Там у них только христианские песнопения, ничего светского нет принципиально. Учился хорошо только по физике, математике и химии. Получал низшие баллы по литературе, языку, истории, географии, социализации в обществе, закону Божию и так далее. На уговоры, предупреждения и наказания не обращал внимания. То есть, может, и обращал, но они не могли заставить его заниматься чем-то, что ему не нравилось. Директор приюта относит его отвратительный характер на счёт того, что родителей Джон лишился не в раннем детстве, потому так и не привык к изменившейся обстановке. Они погибли в автомобильной аварии, когда ему было десять. Других родственников не нашлось, и он попал в приют. Директор, кажется, предполагал, что Джон натворил что-то уголовно наказуемое, и потому я о нём расспрашиваю, но выяснять не осмелился. Единственный относительный успех – у Джона всё-таки был в приюте друг. Один-единственный, и настроенный так же, если не более, антиобщественно. Некий Джон (да, тёзка нашего Джона) Кэнни по кличке Джевелер. Кличка, впрочем, появилась у него уже после выпуска из приюта. Но и фамилия, по словам директора, ему исключительно подходит.

– Я правильно понимаю, откуда такая кличка?..

– Совершенно верно, парень занялся воровством, предпочитая ювелирные магазины. В настоящее время уже третий срок мотает. Первые два были небольшими и не заставили его бросить это дело. А третий, наоборот, очень большой. Может по факту стать пожизненным. Думаю, его надо навестить в тюрьме.

– Вы правы. То, что дорожки тёзок после приюта так сильно разошлись, ещё не говорит о том, что и детская дружба их канула в Лету. Да даже если и так, какие-то из идей Джон Фледжт мог сформулировать ещё в детстве. И рассказать о них лучшему другу. Гении – они такие. Часто ещё и вундеркинды. Хотя бывает, к сожалению, что и нет…

На следующий день утром Альфа встретился с другим помощником (пусть он будет Гаммой), который вчера беседовал с таможенником, служащим на мексиканской границе. Фургон студентов (предъявивших документы на его аренду) неделю назад проследовал через его пограничный пункт по дороге из штата Калифорния (США), по-видимому, на Калифорнийский полуостров (Мексика). Таможенник осматривал фургон. Контрабанды не нашёл, а из находившегося в фургоне оборудования его, к сожалению, больше заинтересовало нечто вроде очень большого самогонного аппарата. Когда студентам удалось доказать ему, отчасти с помощью зеленоватых аргументов, что это не самогонный аппарат, а охлаждающая установка на жидком азоте, он потерял к аппарату интерес. Видел он также здоровенную бочку, в которую заглянул. И с удивлением обнаружил там не какую-то жидкость, а капсулу наподобие космической, но не такую большую, как те, что он видел по телику. Иллюминаторы у капсулы были необычно большие для космического аппарата, как будто она не была рассчитана на прохождения атмосферы. Однако к центру каждого иллюминатора тянулась металлическая стойка из центра капсулы, и от неё по всему иллюминатору разбегалась паутина вваренных в стекло рёбер жёсткости. Такие же стойки из центра тянулись к рёбрам жёсткости самой капсулы. Кроме того, и в капсуле, и рядом в фургоне было до фига непонятных научных приборов. Ещё в капсуле в страшной тесноте располагались три небольших сиденья, похожие, скорее, на табуретки в баре, чем на кресла астронавтов. Только гораздо ниже. Впрочем, какие-то пристяжные ремни с их краёв свисали.

Удивительно наблюдательный таможенник!

Он разглядел также, что в центре капсулы расположен металлический шар диаметров сантиметров в тридцать, от которого и идут все стойки, но не только они. К нему же были подсоединены какие-то гофрированные металлические шланги, подходившие к стенкам капсулы и даже проходившие насквозь. Но не буквально насквозь, а так: каждый шланг, видимо, приварен или припаян к металлическому диску, тот стоит на цилиндрической ножке, и вот уже она проходит стенку капсулы насквозь, снаружи ножка кончается таким же диском, к которому приделан ещё кусок шланга. Так что получалась как бы металлическая миниатюрная тяжелоатлетическая штанга. Для довершения сходства со штангой, каждый диск представлял собой, на самом деле, пару дисков, свинченных, в отличие от настоящей штанги, здоровенными гайками, расположенными по окружности. Наконец, из центрального шара торчали несколько стержней или трубок, почему-то квадратного сечения, в отличие от шлангов. На них сидели продольно прикреплённые белые цилиндры. На другом конце к ним подходили электрические провода.

Конец ознакомительного фрагмента.