Не желая спорить, я поблагодарила Оррина за еду, и Рейф повёл меня к лежанке. Последние шаги дались с таким трудом, что, когда Рейф помогал улечься, я уже едва разлепляла глаза. С самого побега я не была так вымотана.

Склонившись, он отвёл налипшие на моё лицо пряди и поцеловал в лоб. Я удержала его и спросила, что ещё он успел увидеть тогда.

— Он точно был мёртв?

— Да, не бойся. Ты убила его, Лия. Спи.

— А остальные? Как думаешь, они выжили? Наместник Фейвелл, Гриз, Каден?

При упоминании Кадена Рейф стиснул зубы и долго не отвечал.

— Нет, — прошептал он наконец. — Не думаю, что они спаслись. Помнишь, сколько солдат налетело? Бежать было некуда. А ещё Малик… Когда я видел Кадена последний раз, они дрались. И если Малик догнал нас у реки, сама понимаешь, что сталось с Каденом.

От его намёка меня захлестнула боль: Каден больше не был препятствием для Малика.

— Он получил по заслугам, — тихо добавил Рейф.

— Но ведь он выиграл нам время на побег.

— Нет. Он дрался за твою жизнь, и я благодарен ему за это, но отпускать тебя не думал. Он и не подозревал, что мы сможем улизнуть.

Конечно, Рейф говорил правду. Каден и Гриз, каждый по своим причинам, хотели, чтобы я осталась в Венде. Они не для того пошли против своих, чтобы дать мне бежать.

— Он был одним из них, Лия. И умер, как жил.

Я закрыла глаза, не в силах больше поднимать отяжелевшие веки. Губы пересохли от жара, и от каждого слова их саднило ещё больше:

— Смешно и грустно. Он ведь был не из них. Он был морриганцем. Из знати. К Венде переметнулся, потому что его предал отец. И я тоже предала.

— Что ты сказала?

— Я тоже его предала.

Рейф поднялся и ушёл к остальным. Они вновь зашептались, но я уже не разбирала, о чём — слова и темнота сплелись в одну скользкую чёрную пелену.

Резко проснувшись, я стала водить глазами по сторонам. Что меня разбудило? Кошмар? Не помню. Рейф тихо посапывал рядом, обхватив меня за талию, словно боялся, что утащат. Джеб сидел у валуна с обнажённым мечом под рукой и дремал. В свою-то смену. Впрочем, чего бояться, если у нас ещё две недели? Хотя такая просторная пещерка может приглянуться зверям — Оррин как раз видел следы пантеры.

Судя по жару, Джеб только что подбросил в костёр дров, но меня всё равно знобило. Языки пламени дрожали на ветру, тени сгущались.

«Поторопитесь, госпожа».

В ушах звенел голос Астер. Неужели это теперь на всю жизнь? Я приподнялась на локте и потянулась за фляжкой. Рейф сквозь сон почувствовал возню и нежно прижался ближе. Как же мне спокойно рядом с ним! Он никому не позволит нас разлучить

В метре от нас похрапывал Свен, а Орин лежал на боку, широко раскрыв рот, из уголка которого тонкой струйкой капала слюна. Тавиш свернулся под одеялом — один только смоляно-чёрный хвост выглядывал. Они все более чем заслужили отдых. И тоже залечивали раны.

Я уже легла обратно, и тут меня снова стало знобить, ещё сильнее, чем в первый раз. Грудь сдавило, я чувствовала что задыхаюсь. Тени почернели. Жаждущей вонзить в меня зубы гадюкой подполз ужас. Я ждала. Знание. Страх. Что-то было…

«Поторопитесь, госпожа, иначе все умрут».

Я подскочила, хватая ртом воздух.

— Не спится? — спросил Джеб.

Я уставилась на него круглыми от страха глазами.

— Солнце только через час встанет, — зевнул Джеб. — Постарайся уснуть.

— Уходим, живо!

Джеб приложил палец к губам.

— Тише, все спят. Не стоит их…

— Вставайте! Поднимайтесь все! — закричала я. — Надо бежать!

Глава пятая

Каден

«Найди её. Найди и привези. Хоть мёртвую. Без неё не возвращайся. Остальных убей, но её привези».

Нечем было занять мысли, разве что словами Комизара. Наверняка последними в его жизни. Он требовал её голову, как доказательство, способ подавить волнения раз и навсегда. Избиения, устроенного кланам, которые выкрикивали её имя на площади, было мало.

Я оглядел шаткий подвесной мостик, по которому мы только что перевели лошадей.

— Давай сюда, сам сделаю. — Я забрал у Гриза топор.

Он пытался возражать для виду, но и сам понимал, что иначе никак — едва шевельнёт левой рукой и тут же белеет. Не будь он ранен, разрубил бы за дюжину ударов. Мне потребовалось вдвое больше, но в конце концов столбы повалились, и цепи, звякая, бултыхнулись в воду. Убрав топор, я помог Гризу усесться на лошадь. На заваленной снегом тропе не было ни следа, и нам оставалось полагаться только на догадки Гриза и смутные воспоминания.