Проснулась я поздно. Хейза, к счастью, в спальне не было. Просыпаться и мгновенно видеть его — было не лучшее начало дня. Приведя себя в порядок, я поплелась в гостиную. Первоочередной задачей на сегодня было составить отчёт для генерального. Этим я занялась сразу после завтрака, а Хейз не возражал и не препятствовал этому времяпровождению.

После получасового составления плана я попросила Хейза выделить мне на некоторое время телефон, чтоб воспользоваться интернетом и выудить справочную информацию по стоимости тех развлечений, которые я воображаемо посетила или планировала посетить. Вместо этого, он выделил мне Роя на два часа, который и провез по всем объектам, чтоб собрать краткие данные.

Посетить достопримечательности и объекты массового скопления людей с целью отдыха и развлечений, только чтоб выяснить цену на билет, являлось своеобразной экскурсией, что в очередной раз разбередила старые раны. Узреть воочию, чего лишилась из-за случайной встречи с Хейзом, было очередным болезненным пониманием утраты возможностей.

Вернувшись назад в отель, я с трудом заставила себя пообедать. Хейз был в номере и бросал на меня плотоядные взгляды самца в очередной брачный период. Едва я успела доесть, как он потащил в спальню. Я выпросила немного времени, чтоб сходить в душ, он с натяжкой, но дал добро. Когда вернулась, обнажённый Хейз уже ждал с новым украшением — длинная цепочка с тупыми шипами, что переливалась металлическим блеском платины. Едва я легла, как он обвил её вокруг меня, проложив путь так, чтоб она захватила чувствительные соски и складки промежности. Закрепил её концы Хейз с помощью специальных зажимов, чтоб она тугой полосой врезалась в тело. При дыхании покатые выступы впивались в кожу, отчего это было довольной необычным ощущением. Хейз налёг сверху, отчего шипы тупыми концами врезались в мягкую плоть в местах соприкосновения. Меня окатил озноб, словно это был не разогретый от рук Хейза металл, а ледяная крошка, что просыпали на кожу.

Член Хейз завёл, лаская ладонью лобок и прикладывая хоть и осторожно, но усилия, чтоб плоскости цепочки врезались в нежную область. Хейз сладостно застонал, когда пенис ушёл вглубь и его промежность коснулась искусственных широких нитей украшения. Он быстро и коротко вонзал член в меня, чтоб как можно чаще контактировать с металлом. А вскоре его торс врезался в мою грудь, чтоб лучше ощутить фактуру и тут.

Все эти действия, что порождали новые ощущения, за счёт привнесённой извне характеристики, ни сразу нашли во мне отклик. Хейз же был накалён до предела, раскалён добела новым форматом близости. Не знаю, нарочно или нет он ждал, когда я словлю кайф, но прохождение пениса внутри было чередой длинных временных промежутков с короткими паузами. Наслаждение пришло выплывающим из ниоткуда плотом спасения, потому что к тому времени я уже устала от бесконечных терзаний Хейза. Он кончил почти сразу, наваливаясь сильнее в последнем заходе своего естества. Улёгшись рядом, он ни сразу освободил меня от змейки звеньев, что к тому времени оставили заметные следы на коже.

— Я даже удивлён, что ты сегодня ни во что не вляпалась, — проговорил он с сарказмом некоторое время спустя.

— Наработала опыт и держусь от всего подальше, — произнесла я безучастно.

— Похвально. Только ты забываешь, что от твоей инициативы зависит, как будут развиваться дальнейшие события.

— Я делаю всё, что могу, — бесцветным тоном заявила я.

Хейз рывком подтянул меня на себя.

— Не вижу твоих стремлений и не слышу твоего энтузиазма в голосе, — грубо выпалил он.

Я заметалась в его руках.

— Хватит! Хватит уже! Оставь меня в покое! — чуть ли не рыдая, сыпала я фразами.

— Замолкни, сука! Мне твои рыдания никуда не сдались!

Я судорожно замолчала, стараясь вернуть прошлое самообладание. Грудь жгло невозможностью выразить всё разом, что обуревало меня, как кислородное голодание, как переохлаждение и лихорадочный жар. Нестерпимо, невыносимо хотелось избавиться от всего. Я, прикусив до боли губу, пыталась не разреветься в очередной раз.

— Как же ты меня достала, своим своенравным упрямством! Тебе ничего не стоит проявить ко мне должную степень внимания!

— Я не могу! Не могу! У меня нет сил на это! Хейз, прошу тебя, отпусти меня! — с трудом выплетала я слова из захлёбывающего дыхания.

— Ты маленькая сучка и мелкая дрянь! Хватит строить из себя невесть кого! — цинично бросал Хейз фразы. — Мне скоро осточертеет возиться с тобой столько времени!

Я замолчала и замерла. Метания прекратились. Эмоции выплеснулись через край, утихомиривая сознание.

— Сделай для меня что-нибудь, чтоб я убедился, что ты действительно стараешься и из кожи вон лезешь! — проговорил он жестоко.

— Хорошо, — произнесла я, пришибленно. — Позволь сходить в ванную.

— Давай.

Хейз выпустил меня из рук. Я с трудом встала и пошла в смежное помещение. Руки легко отыскали нужный предмет. Прядь за прядью голова избавлялась от копны волос. Это не едва ли было моим главным достоинством внешности. Длинные, густые, гладкие волосы, что выглядели, как жидкая слюда, переливчатое чёрное олово. Я избавлялась от них без сожаления, словно это был прах по ушедшим от меня дням. Пепел несбывшегося будущего. Очередная жертва на алтарь чуждого мне полубога.

Из зеркала на меня глядело непонятное нечто. С топорщенными во все стороны неровно постриженными короткими волосами и болезненного вида глазами. Тёмные тени под веками. Сухие, бескровные губы. Похудевшее от нервных плясок перед чужим идолом тело. Воспалённая местами кожа, в заживших саднящих ранах. Ужас, да и только. Такой же ужас, что всё больше поселялся в душе от невозможно буксующей и усложняющейся с каждым разом ситуации.

Когда я вышла из ванной комнаты, Хейз мирно спал, зажимая в руке цепочку. Было чувство, что этой цепью он пытается изловить очередную добычу. Я оделась и пошла на выход из комнаты. Устроившись за столом, я продолжила сочинять отчёт, сверяясь с короткими заметками, что сделала во время поездки. Закончила я через час. Прикрепив короткую записку для Хейза, что данный опус необходимо перевести в электронный формат и отправить на такой-то электронный адрес, я улеглась на диван. Голове было прохладно, словно всё время откуда-то поддувало, отчего я время от времени зябко ёжилась. Но вскоре все эти ощущения престали меня заботить, и я крепко уснула.