Шрифт:
— Последний мой, — я усмехнулся. Не надо поперек командира, просто не надо. — Сбор. Фрау проверь спасенных.
Вернулся к огнестрелу, обвесился и поспешил к выходу во двор. Там, прижавшись к углу, бегло оценил диспозицию. Легкость схватки могла сыграть плохую шутку — расслабишься и не успеешь понять, как ботинок вражины сомнет мягкое и родное. Но в данном случае, проблем пока не видать…
Я шустрым колобком прокатился по периметру, обобрал двух стрелков, нашел еще три тела, видимо из команды Камилы, и вернулся. С остатками непоняток помогут добрые вопросы. Женщину со шмалабоем обнаружил неподалеку от телеги — пыталась пальцами заткнуть дырку в груди распластанному пареньку и не понимала, что человече уже отбыл. В тусклых глазах застыли страх и пустота…
— Отпусти, — тянула Фрау неловко.
— Не мучай труп, — добавил я холодного приказного. Дамочку сорвало, потянула шмалабой на развороте и… осела от хорошей оплеухи Фрау, которая слегка удивилась своей реакции, чем смазала впечатление. Хотел ведь похвалить…
— В поряде, я в поряде… — Брюнетка в несколько заходов поднялась на ноги. Схватилась за бок, где ткань куртки пропиталась темным.
— Командир, — позвала Крыса, ворочавшая тело. — Тут хрень…
Подошел с немым вопросом. На лбу утырка набито тату восходящего солнца — работа кустарная, в синьку, почти схематичная.
— У всех такая?
— Кроме разорителей, — подтвердила мелкая.
— Эй, спасибо что ли… — Брюнетка приблизилась, шмалабой волокла на бельевой веревке, как корзинку. Клинануло леди и крепко. — Я Камила, слышал? Камила — бенд.
— Предлагаю отступить, — намекнул. — Видел по пути неплохой подвальчик, там передохнем и поговорим. Твои на ходу?
— Трое. — Она вздрогнула, допуская в сознание правду. — Трое… бл… Да как же…
— Замес, готовы? — окликнул бойца, тершегося на задворках телеги.
— Замес?! — лицо женщины прояснилось. Она прицельно вычленила в тенях умника и вскинула шмалабой, растягивая губы в хищной резиновой ухмылке. — Ты еще живой что ли? Так я исправлю, сука, уеб… ты мудреное.
Само собой, не выстрелила. А я ведь спрашивал… Вот какого хера?! Настолько вовремя, что аж палец зачесался. Замес почуял и немного сдвинулся за борт колесницы:
— Слушай, Камила, сама же не пошла… Я звал…
— Боец? — спросил я со скрежетом. Лучше бы ответы меня устроили.
— Да вроде как общались мы с ней, — протянул умник неуверенно.
— Ага, раком, — фыркнула женщина, злобно тыкая оружием. — Трижды за ночь и под утро. А потом адхары поманили, да? И как там твое Урочище? Много, сука, поднял?
— Я предлагал пойти вместе! — завелся ответчик. — Ты сказала нет, я ушел. Какого хера?!
И впрямь., утомили. Я заинтересованно склонил голову набок:
— Стрелять будешь?
— Чего?! — Она походу даже не услышала, найдя отдушину для боли.
— Яйцо, говорю, отстрели своей любви. Левое.
— Чего?
— Командир! — укоризненно воскликнул умник, сдвигаясь. — А если послушает?!
— Телегу не повредите, — вскинулся Шест. — Ушатаю.
— Стреляй! — Я требовательно подступил к дамочке. — В левое. Правое не трожь. А левое отхреначь. Стреляй.
Она вздрогнула и опустила шмалабой, спросила почти жалобно:
— Ты псих?
— А если стрелять не будешь, то заткнись и давайте уже свалим с открытого места. — Парой выдохов я унял волну черной злости. Реально достали. Один жмется, сучий Ромео на минималках, скрывает информацию, которой грош цена, вторая страдает, раздувая конфликт не ко времени.
— Слышали командира? — Шест тревожно озирался. — Чет стремает…
И я его прекрасно понимаю. Ломило затылок и в животе холодный комок — что-то неладное вокруг. Еще не рядом, но уже близко.
Глава 13
Подвала достигли за час. Дошли бы быстрее, но из ребятушек Камилы ходоки неважные — рана на ране. Хотя держались стойко, что женщины, что оставшийся мужик. Фрау выдала им перевязку, и они на ходу заткнули багровые подтеки. Сказали хмурое «спасибо», покосились на меня с опаской и пристроились в фарватер начальницы. А меня не отпускала тревога. Напарники, видя такое дело, затискали оружие… Вот только беда в том, что вокруг никаких предпосылок для активного взаимодействия. Где-то что-то кричит и воет, а рядом лишь суровая разруха.
Подвал — название громкое. Углубление на два метра, часть перекрытия в качестве потолка, сосредоточенное в одном углу, и финита. Здание рассыпалось хаосом блоков, сплетенных сухой порослью. Но нам сгодится — место неприметное, плохо просматриваемое с магистрали. Если кто вздумает пробираться двориками, услышим загодя. Телегу пристроили на подъездной дорожке, у части рухнувшей крыши и молча спустились. Расселись без изысков, лишь бы кинуть кости и позволить легким свободно прокачать морозный воздух.