— В этот оборот жеребьёвка хоть чёткая? — спрашивает Осколок. — В прошлый раз, когда кто-то из Внешних Колец попытался сделать это, жеребьёвка была катастрофой, — говорит он, изучая кусок бумаги. — Должно быть, на этот раз этим занимался кто-то из Среднего или Внутреннего Кольца.

Сверху нацарапаны детали раунда. Сто шестьдесят участников. Я знала, с чем мы столкнулись, но число всё равно невероятное. К концу дня сто сорок бойцов должны быть отсеяны. У нас только шесть конкурентов. «Шесть отличных конкурентов», — напоминаю я себе. Но шансы, конечно, против нас. Вьюга — единственный, кто сталкивается с одним из лучших бойцом в первом раунде. Два месяца назад он мог проиграть. Но если только что — то не пойдёт катастрофически неправильно, у него не будет никаких проблем.

В этих раундах был удачный жребий. Завтра будет сложнее. Во время нашей последней схватки в ямах я запомнила двадцать сильнейших противников. Надеюсь, ничего не изменилось с тех пор, как я дралась в последний раз. Я слишком поздно поняла, что должна была присутствовать на последних матчах.

Начинаются бои, и их темп более беспощаден, чем я ожидала после описания Шквала. Как только поверженного человека вытаскивают из ямы, начинается следующий бой. Здесь нет ничего от того расслабленного отношения, к которому я привыкла. Постоянно слышен звон монет, передаваемых сверху. С наступлением утра толпы людей начинают проникать на верхние уровни.

Вьюга заходит и, конечно, через несколько минут после начала боя вырубает Грома круговым ударом. Я оглядываюсь по сторонам, оценивая реакцию. Люди Трюкача выглядят немного шокированными, как мне кажется. А ещё дальше стоит группа, которая показывает пальцем и переговаривается между собой. Я улыбаюсь и приветствую Вьюгу, когда он подходит к нам.

Первый раунд продолжается до полудня. Проходит восемьдесят боёв, некоторые длятся всего несколько секунд, некоторые — несколько минут. Как я и предполагала на основе списка, остальные проходят в следующий раунд без особых проблем. Некоторые бойцы даже не наносят нам ни одного удара.

Происходит небольшая задержка, пока последние несколько победителей включаются следующий жребий. Кристал бегает туда-сюда, копируя каждую часть списка по мере принятия решения. Я снова удивляюсь их эффективности. Полагаю, если турнир затянется, это увеличит риск того, что Дозор найдёт нас. Я не знаю, почему просто не поставить Дозорных на каждой арене. Они знали, где каждая из них находится. Но потом я вспоминаю, что в прошлый раз потребовалась сотня или около того Дозорных, чтобы одолеть нас. Их было недостаточно много, чтобы рассредоточиться.

Кристал передает мне полную копию следующего жребия. Сорок поединков. Моё сердце замирает, когда я вижу, что Осколок встречается с одним из лучших бойцов Хейла. Это будет напряжённый поединок. Я надеялась пройти ещё один раунд, прежде чем это случится. Мне нужно, чтобы Осколок был со мной в двадцатке лучших. Если он будет измотан после этого поединка, ему будет трудно выиграть последний бой дня. Я также встречусь с бойцом из первой двадцатки, но он находится в нижней части. Это будет хороший шанс избавиться от конкурентов. Он из группы, которая находится сейчас в Пятом Секторе.

Во время боя Осколка я сижу на краю нашей скамейки, морщась от каждого удара, попадающего в голову и рёбра. Наконец, ударом в середину груди Осколок одерживает верх. Вскоре после этого следует победа. Следующий жребий должен сыграть в его пользу. Он кивает мне, когда я хлопаю его по спине. Наши глаза встречаются, и я понимаю, что мы думаем об одном и том же.

Хейл в ярости. Кристал задыхается, когда он пинает потерявшего сознание бойца, которого Осколок победил за несколько минут до этого.

Я выхожу на арену, когда начинается мой бой. Я улыбаюсь и подмигиваю толпе, которая выкрикивает моё имя. Я не должна быть польщена тем, что все они знают моё имя, но я довольна.

У мужчины, с которым я сталкиваюсь, взгляд человека, который знает, что проиграет. Он потерял свою психическую стойкость, но я не теряю бдительности. Люди, которым нечего терять, самые непредсказуемые. Оказывается, это не тот случай. Чтобы положить его на спину и ударить ногой по лицу, вырубая, нужны считанные минуты. Это слабый удар, но к тому времени, как я спускаюсь по пяти ступенькам в яму, моя мораль уже исчезла. Странно думать о том, насколько благородны твои удары, когда ты вообще находишься здесь, в яме. И я могу быть уверена, что Убийца будет драться грязно без колебаний.

Шквал, Лёд, Лавина и Вьюга справляются, но Шквал получает сильный удар в голову, и я начинаю волноваться о его следующем бое. Кажется, что он ходит не совсем прямо.

К моменту начала третьего раунда должна наступить ночь. Но невозможно быть настолько уверенным под землей. Я бы подумала, что толпа уже наоралась до хрипоты, но, похоже, она стала громче. Скорее всего, в этом виновата выпивка, и то, что они всё больше обнажаются.

Я получаю следующий жребий.

— Дерьмо, — говорю я себе под нос.