Лес перед ним неожиданно оборвался. Гэдж вышел к просеке, по которой пролегала земляная насыпь и широкая — здесь могли бы разъехаться две средней величины телеги — дорога. Она пропарывала лес насквозь, выходила к болотам и тянулась, насколько хватало глаз, дальше, ныряя в туман — широкой, сложенной из крепких надёжных брёвен гатью. Бревна были толстые, основательные, кое-где поросшие мхом; промежутки между ними оказались заложены хворостом и пластами торфа. Дорога, должно быть, вела к Дол Гулдуру; интересно, спросил себя Гэдж, знал ли о ней Гэндальф? И не этим ли путем увёл волшебника пронырливый Пучеглаз пару дней назад?

Томимый любопытством, орк ступил на мшистые бревна и прошёл по гати с десяток-другой ярдов. Настил чуть дрогнул и покачнулся под его тяжестью; внизу зачавкало и захлюпало, кое-где в промежутке между бревнами поблескивала вода. Что-то белело чуть в стороне от гати, погруженное в зеленую хлябь, и Гэдж присмотрелся: кажется, это был череп, но чей — человеческий, орочий, лошадиный — орк разглядеть не мог. Зато серые цветочки немейника вокруг черепа поднимались исключительно густо и дружно, лоснясь от сытости, и были куда крупнее и жирнее своих чахлых собратьев, растущих на краю болота. Гэдж мысленно облизнулся: до черепа и немейника было совсем недалеко — пара ярдов, три-четыре осторожных шага.

Он сломал торчащую рядом из воды сухую палку и тщательно прощупал ею ближайшую мшистую кочку за краем гати. Кочка почти не подалась — выходило, что здесь практически твёрдая земля. Гэдж осторожно шагнул вперёд, на мох, готовый в случае чего немедленно запрыгнуть обратно на настил — но под сапогом чувствовалась твердь, нога его не провалилась в топь ни на дюйм. Приободрившись — кажется, болота были вовсе не так опасны, как о них говорили — Гэдж, опираясь на слегу, сделал ещё один осторожный шаг… и ещё…

Ненадежный ковёр мха подался под ним, ушёл куда-то вниз, и орк разом погрузился в болото чуть ниже колен.

Мягкие холодные объятия трясины плотно охватили его ступни и голени. Под ногами не было опоры, и Гэдж продолжал медленно погружаться в хлябь… В какую-то секунду в душе его поднялся смертный ужас, он отчаянно рванулся, пытаясь выбраться из трясины, освободить хотя бы одну ногу, но тут же вспомнил — трепыхаться нельзя… Он отошёл от гати всего лишь на несколько шагов, и выбраться из ловушки — пока ещё! — было несложно. Он перевел дух, нащупал слегой твёрдую кочку поблизости, и, опираясь на неё, попытался вытянуть одну ногу.

Сухая палка переломилась в его руке с громким злорадным треском, и орк, не удержав равновесия, с плеском ухнул в мягкую податливую слякоть.

Да что за невезение!

Он разом погрузился в болото еще на несколько дюймов — в холодное месиво, в жадную густую глубину, в которой не было дна. Забился — отчаянно, судорожно, изо всех сил, потом понял, что этим только усугубляет положение: трясина хватала его и затягивала в себя, как кисель хватает неосторожную муху, из глубины топи поднимался в воздух сладковатый смрад одурманивающих болотных испарений. Гэдж замер и постарался выровнять дыхание.

Дурень! Болван стоеросовый! Куда его понесло… Не хватало только утонуть в болоте… тут, в двух шагах от спасительного настила! И составить компанию этому неопознанному черепу…

Над ухом монотонно зудел комар, и Гэдж яростно отмахнулся. Спокойно, парень, сказал он себе. Спокойно, дыши глубже… Сейчас, надо только собраться с силами…

Внезапно ему стало ясно, что им заинтересовались не только комары.

Негромкое шипение раздалось чуть позади него, в тумане, и, вздрогнув, он бросил опасливый взгляд через плечо. Что-то было там, неподалеку, что-то двигалось в призрачной белесой мгле, какое-то непонятное существо, многоногое и осторожное, точно паук. Выступило на секунду из мглы чье-то серое брюхо, похожее на плотно набитый волосатый мяч, какой-то трудно различимый клубок щупалец — и тут же исчезло…

Гать была совсем рядом.

Обломком палки, оставшимся в его руках, Гэдж тщательно прощупал глубину топи между собой и настилом. Ну была же где-то тут вполне надежная твердь! Ему наконец удалось нашарить рядом что-то похожее на плотную кочку, и он попробовал на неё опереться, навалился на сухую ненадежную слегу… ну же, милая, не подведи…

То, что скрывалось в тумане, подобралось ближе. Вновь раздалось короткое резкое шипение. По спине Гэджа струйкой пополз мерзостный холодок, он уже чувствовал, как тварь подползает к нему вплотную, бросается ему на плечи, и её холодные липкие щупальца охватывают его шею…

Как эти гады держатся на воде?!

Он в ужасе рванулся — вперёд, к настилу, упал в тёмную слякотную хлябь, выбросил перед собой руки, устремился к опоре и телом, и мыслью… Пальцы его схватились за край гати. За мокрое, скользкое, липкое дерево — но такое доброе и надежное…

Теперь осталось только покрепче ухватиться за настил, подтянуться, вырывая ноги из алчных объятий болота… Еще немного…

Что-то изменилось. Не на болотах — с другой стороны, на лесной дороге, проходящей через пущу.