Морщусь и переглядываюсь с мужем. И с удивлением наблюдаю, как из такси за ней появляется крупный незнакомый мужчина.

В теплой дутой куртке, в ботинках на огромной подошве. Он складывает руки на груди перед собой, будто телохранитель этой беременяшки. И молчит, зато Тина сразу, сходу, бросается в атаку.

– Ну что?
– идет ко мне и качает головой на мой наряд - пиджак, из-под которого торчит белое полотенце отеля и накинутую на плечи шубку.
– Явилась, проститутка?

– Тина, - Ник открывает ворота и подталкивает меня во двор.
– Ты про мою жену говоришь.

– Разумеется про нее, - она хмыкает.
– Других проституток здесь нет.

– Отвали, мы не в настроении, - грубит ей Николас, не вступает в спор, а отмахивается, как от попрошайки у перехода.

– Гляньте на них - не в настроении парочка!
– фыркает Тина и шагает за нами, на ходу запахивая на животе шубу.
– А что случилось, поделитесь? Или я угадаю. Свадьбу отмечали. Вместе с Виктором.

Оглядываюсь и наблюдаю, что этот молчаливый шкаф протискивается в ворота вслед за Тиной.

– Мы гостей не звали, - хмурюсь.

– А мы не гости, - она держит мужика под руку и упорно прется за нами.
– Мы члены семьи. Я и мой брат.

– Кто?
– Николас тоже оглядывается и насмешливо вскидывает густую бровь.
– С каких пор братьями обзавелась, Тина? Потерялись в роддоме и сегодня нашлись? Вам тогда надо в передачу на телик.

– Брат, брат, - явно врет она и ступает за нами на крыльцо.
– Кто-то ведь должен отстаивать честь женщины. Если мужчины перевелись.

– А что у тебя с честью, - Николас достает ключи, но дом отпирать не торопится, ухмыляясь, смотрит на мужика, который в два раза крупнее его самого.
– Наняла какого-то бугая, его рожу только в криминальных сводках показывать. Чего надо?

– Открывай, - она машет на ключи в руке Ника.
– И так уже ждем три часа.

– Не сочувствую.

– Николас, не нервируй меня, я беременна, - Тина нервно поправляет волосы и выставляет вперед живот.
– Впусти по-хорошему.

– А как по-плохому?
– Ник с любопыством кивает.
– Ну?

Стою и поражаюсь. Тине нужны не мы, а братья, но страдаем из-за них почему-то мы с Ником. И это уже не впервые.

– Ник, пусть войдут, - тревожусь, глядя на этого крепыша. У него такие кулаки пудовые. И Тина подтверждает мои мысли.

– По-плохому - он, - трогает за рукав “брата”, - побьет тебя сейчас.

– Ты рехнулась что ли?
– мужа это все веселит, а вот во мне растет паника, эта Тина - чокнутая просто. Притащила неизвестно кого и качает права.

– Ты фамилию нашу не забыла?
– уточняю.
– Забирай своего детину и проваливайте. А то потом не рассчитаешься с ним. Когда его в больничку определят с переломами.

– А у нас разрешение есть. От главы семьи. Не пустите?
– с вызовом спрашивает. И поворачивается к мужику.
– Давай.

Он команды ждал. И тут же, без лишних слов, замахивается. Взвизгиваю и тащу в сторону Ника, и этим мешаю ему - он пропускает удар и пошатывается.

С меня слетает шубка и падает нам под ноги, и полотенце развязывается на груди.

– Ник, - удерживаю ткань на груди одной рукой и поворачиваю к себе голову мужа, у него кровь бежит из носа, и мне плохо, от одной только мысли, как ему больно.
– Дай ключи.

Выдираю у него связку.

– Нет, чего ты, все что ли?
– он нарывается и выпрямляется, небрежно смазывает кровь пальцами и встает в стойку, загораживая спиной дверь.

– Ник!
– дрожащими руками открываю дом. Не готова к такому. Лучше его самолюбием пожертвуем, но сам останется цел.
– Пусть они зайдут, успокойся!

– Нихера.

– Я тебя прошу.

Он поворачивается. Рука в крови, и багровая струйка стекает по подбродку, на воротничок свадебной рубашки.

– Надо обработать. Скорую вызывать, - бормочу и тяну его в распахнутую дверь.
– Пожалуйста.

Выбегают щенки и радостно гавкают, ждали. А вот защищать от чужаков пока не умеют, только лают на парочку, словно чувствуют - они нам не нравятся.

– Николас, - дергаю его, смотрю на Тину. Сейчас отдаст команду своему двухметровому ковбою - и мужа разбитым носом провезут по обледенелому крыльцу.
– Если не успокоишься - я уеду, вот так, в полотенце. Мне холодно.

Он медлит. Как-то по деревянному наклоняется и поднимает мою шубу, отряхивает ее и молча отступает с прохода.

– Вот спасибочки, - благодарит Тина.
– Сейчас еще остальные родственнички подтянутся - и будет совсем замечательно, - мечтает.