Убрав руку с члена и получив разочарованное «ууу…», подтолкнула Вадика в бок.

— Подвинься дальше.

Парень тут же выполнил просьбу, а прижатая к животу плоть слегка перекатилась. По-прежнему не раздеваясь, залезла на кровать с ногами — только туфли сбросила — и села в позу почти лотоса (в настоящий мне ноги никогда не завернуть!). Обежала пристальным взглядом распростёртое тело, только сейчас обратив внимание, что подмышки у моего сегодняшнего любовника чистые. Что искренне радует: больше небритого лобка я не люблю только кусты в этой области. А вот редкая, чуть завивающаяся поросль на груди вовсе не напрягает. К тому же, за эти тонкие волоски так приятно дёргать. Боль получается… изысканная.

Проведя пальцами по гладкой, но уже чуть влажной коже, вернулась к изнывающему без внимания члену. Мальчик только тихо выдохнул сквозь зубы и прикрыл глаза. Э, нет, так не пойдёт. Ухватив за короткую чёлку, развернула лицо к себе, наклонилась.

— Смотри мне в глаза, малыш.

Ресницы тут же дрогнули, открывая затуманенный взгляд, в котором мелькнуло недолгое недовольство (как же, малышом обозвали!), а я начала двигать рукой. Сначала неспешно, задерживаясь наверху, чтобы погладить головку большим пальцем. Круговыми движениями, вот так… Потом всё быстрее, быстрее, жёстче, прокручивая кулак, ловя отголоски наслаждения любовника, шумные вздохи. Я люблю «громких» нижних, люблю видеть, слышать, как им нравится происходящее. Но вот так ощущения ещё острее — наблюдать, как Вадим пытается сдержаться и проигрывает сам себе, постепенно теряясь, не успевая подавить тихие стоны.

— Смотри!

Начавшие было опять закрываться глаза распахнулись, погружая меня просто в море эмоций. Господи, какой же отзывчивый! И на сегодня — полностью мой. Наконец парень дрогнул, напрягся струной и с глухим стоном излился себе на живот и на мою руку. Очень заманчиво было бы поднести запачканные пальцы к приоткрытым губам… но нет, к такому он пока вряд ли готов.

Потянувшись к тумбочке, выдвинула ящик и достала пачку влажных салфеток. Как бы мне ни хотелось помучить Вадика подольше, в таком решении уйма плюсов: непривычный к долгим играм в пассивной роли, мальчик немного выплеснет возбуждение, станет податливым. Хотя для ванильного мужчины он и так верх послушания. Следующий заход, как ни странно, покажется более мучительно-сладким, чем если бы ему так и не удалось кончить. Что ещё? Я наскоро изучила реакции тела и поняла, что боль оно воспринимает относительно… нормально. А это очень и очень хорошо! И наконец, обтирая живот и член парня, я могла быть уверена в его… ммм… чистоте.

Каюсь, на этом я почти помешана: всегда сама принимаю душ, и любовников непременно туда отправляю, до сессии или редкого просто-секса. Но сейчас получилось, как получилось. Да и дезодорант у Вадима, судя по всему, хороший — потом от него не пахло ни капли. Интимные же зоны я только что протёрла. Тут уж хоть как, а если прошло несколько часов после душа, от специфического запаха никуда не уйти. А я не из тех, кто любит «мускусный запах настоящего самца», что поделать.

Вытерев мальчика, неспешно поднялась с кровати, сделала шаг назад и расстегнула первую пуговку жакета. Я не торопилась, а Вадим дышал всё чаще. Опавший член довольно быстро начал снова проявлять признаки жизни — несомненный плюс молодого возраста. Снимала жакет я так же медленно, позволяя мягкой ткани скользить по плечам, кистям, и в конце лужицей опасть у моих ног. А вот лифчик снимать не стала, рано. Вскоре к жакету присоединились и брюки, а руки принялись беспорядочно блуждать по телу, оглаживая, лаская.

Мальчик наблюдал за мной, не отрывая взгляда, и периодически облизывался. О да, мне есть чем гордиться.

Решив, что достаточно завела молодого любовника, забралась на кровать, демонстративно перетянула мошонку и основание члена кожаным кольцом с клёпкой, и лишь потом уселась поверх его бёдер, снова почти сдвинутых. Сейчас так даже удобнее. Подалась чуть вперёд, позволив напряжённой плоти скользнуть по нежному кружеву трусиков. Вадим выгнулся, пытаясь прижаться плотнее, но я со смешком легонько царапнула его по животу.

— Не двигайся, мальчик. Помнишь, ты согласился на мои правила?

Парнишка со стоном кивнул и замер. Славно.

— Пожалуй, я тебе объясню, чего обычно жду от своих нижних. Во-первых, полного подчинения во время сессии. Никаких взбрыков, никаких провокаций — за это наказываю достаточно жестоко. Абсолютная власть над добровольно отдающим её партнёром. В тебе есть некоторый потенциал, иначе этой ночи просто не было бы — я, знаешь ли, не имею привычки совращать молоденьких мальчиков. И тебе нравится эта моя власть, признай.

— Дааа…

— Во-вторых, у меня есть некоторые правила, за нарушение которых также могу наказать. Нашей сегодняшней ночи они тоже касаются. Никакого мата или ругани, а если хочешь что-то получить — попроси. Как видишь, ничего сложного.

Про обращение упоминать не стала, тем более он и так практически не тыкал, да и «леди» не забывал добавлять, словно инстинктивно.

Всё время, пока говорила, я нежно ласкала чуть подрагивающее тело и периодически тёрлась о напряжённый член. И именно в момент стона-ответа напрягла пальцы, с силой проводя ногтями от ключиц до бедренных косточек. Не до крови, конечно — мне собственные ногти жалко, — но яркие полосы, сплошь усыпанные более тёмными точечками мелких кровоизлияний, появились незамедлительно. А Вадик даже не отдёрнулся, наоборот, выгнулся под моими руками, издав нечленораздельное, но безусловно довольное «уууумммм…». Для меня это всё равно, что в открытую попросить добавки.

Ох, каким же это сильное молодое тело оказалось восхитительно чувствительным и податливым! Язык, губы, пальцы сменялись зубами и ногтями, а мальчишка только выгибался, закусывал губы и тихонько стонал или вскрикивал. Пульсация члена, прижатого к давно намокшим трусикам, синхронно отдавалась в моём теле, требуя… Нет, ещё немного.

Снова спустившись к бёдрам, протолкнула колено и заставила парня раздвинуть ноги. Огладила нежную кожу возле мошонки, взяла уже приготовленный квадратик презерватива.