— Думаешь, ты сможешь трахнуть меня и заставить забыть?

— Попытка не пытка.

— Хорошо, куколка. Давай, постарайся.

Он шлепает меня снова, и мы меняем позиции.

Я опускаюсь на его член в позе «обратной наездницы». Я не могу смотреть ему в глаза, и он уже видел синяки. Роан дергает меня за волосы, наматывая их на кулак. Прыгая на его бедрах, отгоняю мысли о Сэме и заменяю воспоминания — на Роана. Вместе мы надолго забываемся. С обещанием начать все сначала и оставить прошлый год позади. Я отдаюсь ему и думаю, смогу ли уйти от него во второй раз.

* * *

Проснувшись, я пытаюсь пошевелиться. Теплое, тяжелое тело прижимается ко мне. Сильная рука обнимает меня за талию, ладонь обхватывает мою грудь. Еще более сильная нога перекинута через мое бедро, удерживая меня в плену. У меня раскалывается голова от выпитого вчера алкоголя. Между ног у меня болит. Точно, прошлой ночью в меня входил большой член.

Огромный монстр принадлежит Роану, мужчине, который напомнил мне, что значит быть желанной и любимой. Я изо всех сил пытаюсь выскользнуть из-под него, мне нужно найти свою одежду и ванную. Как только я убираю его руку, он тут же возвращает ее на прежнее место.

— Эй, — шепчу я и пытаюсь снова.

— Хватит вошкаться, — ворчит он. — Поспи. Еще рано.

Я оглядываю комнату и смотрю на окно, видя, что на улице все еще темно.

— Мне нужно в туалет.

— Вон там, — бормочет он и указывает на то, что я приняла за шкаф.

На этот раз он отпускает меня с кровати. Я на цыпочках пересекаю комнату, пока не оказываюсь по другую сторону двери ванной, и включаю свет. Это маленькая комната, состоящая из туалета, аптечки и раковины. Я брызгаю водой на лицо и смотрю в зеркало. Помада размазана по щеке, под глазами черные круги. Волосы в беспорядке. Мне нужен кофе и душ. Интересно, Пэм еще здесь, или они с Линком ушли домой? Уверена, что Роан или кто-нибудь другой подбросит меня до их дома.

Закончив в ванной и приведя себя в порядок, я возвращаюсь к кровати и обнаруживаю, что Роан проснулся и прислонился к изголовью, скрестив руки за головой. Он еще милее, чем я помню. Румянец расцветает на моих щеках, когда воспоминания о ночи, которую мы провели вместе, нахлынули на меня.

— Иди ко мне.

Я падаю на кровать и прижимаюсь к нему. Он проводит пальцами по моей спине, и я шиплю. Боль вернулась.

— Я не забыл об этом, ты ведь знаешь. Я не собираюсь заставлять тебя сейчас рассказывать, но обещаю тебе: ты все расскажешь, и я пролью кровь этого ублюдка.

— Все в прошлом.

— Для меня всё только начинается.

— Роан. Тебе не нужно быть моим героем. Ты не знаешь меня сейчас. Я изменилась.

— Я знаю тебя лучше, чем большинство людей. Знаю, что ты чувствуешь, когда кончаешь на моем члене. Знаю, какие звуки ты издаешь, и как тебе нравится, когда мой язык глубоко проникает в твою киску.

— Значит, ты не шутил.

— Нет, не шутил. И, может, твоя сестра тебе не говорила, но мы с братьями — чертовски собственнические ублюдки. Ты, возможно, забыла это обо мне, но я напоминаю тебе сейчас. Ты не только сестренка Пэм, но и отдалась мне прошлой ночью. Мы заботимся о своих любимых. Ты была моей первой любовью, и я хочу оставить тебя себе.

— Оставить меня? Я не собственность. Я человек.

— Не хочу тебя расстраивать, куколка, но ты на «площадке дьявола». Тут не действуют привычные правила.

— Ты несешь бред.

— Хочешь сказать, что не чувствуешь ничего между нами? Хочешь сказать, что трахаешься со всеми без разбора без резинки?

— Нет. У нас был незащищенный секс. Просто все случилось сумбурно. Два человека, которых захватил момент. Это не значит, что я принадлежу тебе или что я обязана подчиняться тебе и тому, что ты думаешь и чувствуешь. Ты все еще пьян?

Мне нравится Роан, и прошлая ночь выдалась замечательной, но я не дура. И не жду, что мы вернемся к тому, на чем остановились, когда были двумя подростками, валяющими дурака.

Роан

— Я буду с тобой честен. Прошло три года с тех пор, как я в последний раз влюблялся в женщину. Три года я не трахал никого без резины. Последней женщиной была моя жена. Она изменила мне, и я поклялся, что никогда не признаю другую женщину своей, но когда ты вошла прошлой ночью, почувствовал то, что, как думал, потеряно для меня навсегда.

Какого хрена я говорю все это бабское дерьмо? Это не мое. Я не ввязываюсь в это, но сейчас Джулс заставила меня едва ли не умолять ее дать мне настоящий шанс. Конечно, сначала я хотел трахнуть ее, но по мере того, как длилась ночь, все становилось на свои места. В тот момент, когда я поцеловал ее, знал, чувствовал всеми фибрами души, что эта женщина должна остаться со мной навсегда. Она всегда должна была быть моей.

Мне нужно привести мысли в порядок.

— Ты принимаешь противозачаточные?