Обе угрозы шли извне, подтачивая безопасность внутри. Эту мысль мне и хотелось донести до Королевы на личной встрече. Убедить ее перестать быть все такой же беспечной, как в первую пору ее правления. Увы, сейчас ее больше занимала подготовка к Багровому балу, нежели вопросы безопасности. А это, в свою очередь, невероятно беспокоит министров и вызывает пересуды. Герда и так живет в бесконечной веренице интриг, вранья и двойных смыслов. Дополнительные волнения точно не пойдут на пользу ее авторитету.

Никто из ныне живущих не знает доподлинно, какой была Герда Первая, хотя ее слава стелется сквозь года, и поныне многих заставляя вздрагивать от испуга, а самых суеверных – истово креститься, полагая, что так они смогут отмахнуться от оставленного в прошлом наследия. Зато нам прекрасно известно, каким характером обладает Герда Седьмая. Ее Величество воспитывалась по всем светским правилам двора, но смогла непостижимым для своих наставниц образом сохранить непосредственность, наивность, доброту и застенчивость. Полный набор качеств, абсолютно неприемлемых для будущей королевы, и лакомых для стервятников, готовых сделать все, чтобы она лишилась своего трона. Что не мешает ей крепко держать власть в своих руках. Министры, не воспринимающие ее всерьез, старательно топят ее в патоке лжи, усердно проталкивают выгодные лишь им инициативы, а она с невинным выражением лица легко их отвергает, поступая так, как считает нужным. Не всегда правильно, но всегда оставляя право финального решения за собой.

Так случилось и с Багровым балом. По мнению министров, Снежные земли должны оставаться в глазах жителей оплотом справедливой суровости и холодной – какая ирония! – рассудительности. Особенно сейчас, когда то и дело с разных уголков страны доносятся слухи о мятежниках. Яркий, шумный бал они единодушно назвали неуместным. Остановило ли это Герду? Ни на секунду. Если она решила, что во дворце обязательно должен состоятся праздник, то так и будет. И ни один из министров уже не сможет ей перечить.

Будучи самым приближенным к ней человеком, я никак не могу понять, – что на самом деле происходит в ее голове. В попытках разгадать ее искренние намерения и мысли бессильна даже моя магия и уж тем более знание человеческой натуры. Случались моменты, когда я думал, что у нее есть двойник, которого она то и дело отсылает вместо себя на приемы, настолько разительными были перемены в ней. Вот она со смехом рассказывает, о чем в очередной раз доложил ей Советник по безопасности – и тут же замолкает, взгляд становится туманным, словно она на какое-то время покидает дворец, оставляя лишь физическую оболочку.

Я никогда ей об этом не скажу, но в такие моменты я не могу оторвать от нее взгляд, настолько прекрасным становится ее лицо. Да, наследственная красота – то, в чем нельзя отказать девам рода Айселин. Если их человеческие качества зачастую оставляли желать лучшего, то внешние черты природа создала совершенством. При взгляде на портреты в Галерее почета замирают даже самые почтенные мужи, удивляясь ювелирно выточенным лицам.

Неудивительно, что именно портреты королев таят за собой порталы для перемещения между странами. Хотя по стране специально был пущен слух о том, что для этого используются банальные зеркала. Сколько зеркал после этого было разбито по всем просторам Снежных земель, и не сосчитать. Зато стекольный завод господина Романова, которому всячески покровительствует Министр Финансов, перешел на работу в три смены, чтобы в самые короткие сроки отдать все полученные заказы. Нет, вожделенный проход таится именно за нежными и величественными образами. Как у Герды Седьмой.

Белые, рассыпанные по плечам локоны (какое счастье, что Ее Величество полностью игнорирует пункт этикета, который обязывает всех монарших особ сооружать на голове сложные и приличные до отвращения конструкции). Глаза цвета воды в Ледяном море – впервые в истории семейства не пронзительно-голубые, а темно-бирюзовые, будто сотканные из тайн глубоких холодных вод. Бледная нежная кожа. Едва уловимый румянец, легкое прикосновение закатных лучей. Алые губы, которые любят улыбаться, хотя в последнее время делают это все реже. Кровавое пятно в бледном оформлении.

Я наконец вошел в тронный зал, где Ее Величество отдавала распоряжения начальнику охраны. Я бываю здесь каждый день и не устаю поражаться его великолепию. Всего 4 цвета и 3 материала. Белый, серый, голубой, красный. Дерево, мрамор и хрусталь. Он будто был соткан из морозного воздуха, искристого льда и показного великолепия. Мраморные колонны подпирали семиметровые потолки – чтобы добиться такой высоты, понадобилось задействовать две сотни рабочих. В северной стене были спроектированы окна в пол, за которыми открывался белоснежный пейзаж. В нише между ними был установлен трон. Не просто так: днем, когда королева вела прием, на него было больно смотреть из-за света, отражающегося от всех поверхностей. Зал был полностью отделан хрусталем, который преломлял свет и рассыпал его гроздьями по колоннам и паркету, гардинам и человеческим лицам. Поэтому любой посетитель или проситель был вынужден смотреть под ноги: так должно было подчеркиваться его благоговение перед королевой. Лишь те, кто часто бывал в зале, знали, в какую его точку встать, чтобы смотреть можно было прямо на на нее.

На ней вновь было белое платье: цвет, которому она отдавала предпочтение чаще всего. На подоле этого была вышита стая ласточек. Навсегда заточенные на полотне птицы, которым не суждено летать. Ироничный выбор для королевы страны, где ласточки больше не живут. Если помнить о том, что наша правительница далеко не так наивна, как может показаться на первый взгляд, и не чужда символизма, то в этом платье читалось недвусмысленное послание. Жаль, что министры слишком глупы, чтобы его уловить.

Завидев меня, она коротко кивнула собеседнику, дав понять, что встреча закончилась. Тот отдал честь, на выходе поклонился мне и покинул зал. Мы заговорили не сразу, а лишь спустя минуту – необходимая предосторожность, чтобы удостовериться в уединенности беседы.