— Слушай, Хогвартс, тебе и вправду было так страшно, когда профессор Бинс почил? Прости, что спрашиваю, но я хочу понять…

Знаю, Тополёчек, не извиняйся. Ты меня тоже прости — я такой паникёр. Пойми, смерти — нередкие случаи в моих стенах, мне грустно, когда кто-то умирает, это означает, что человека не стало, что он больше не засмеется, перестанет ходить по моим коридорам, его жизни пришел конец. Это всегда так грустно… Но то, что восстает из-за Грани, это как-то… неправильно. Неестественно. И оттого очень страшно. Не люблю мертвых… то есть умертвий, вроде привидений, упырей, вампиров и кто там ещё после смерти встает…

— Понимаю тебя, — пробормотал Гарри, вспоминая красноглазого безносого лича, восставшего из котла на том кладбище после турнира. Лорд Волдеморт, состряпанный из праха отца-маггла, плоти не того слуги и крови врага, сдобренной гремучей смесью из яда василиска и слез феникса, получился каким-то гротескным, ненастоящим, скорей, карикатурной пародией на самого себя, чем на того, кем хотел возродиться…

Лежать в больнице было неимоверно скучно, и несколько раз Гарри порывался уйти, но мадам Помфри бдительно осаживала беглеца окриком:

— Ку-уда?! А ну лёг обратно! У людей с такими симптомами от нервов ноги отнимаются, хотите пополнить их ряды? Лежать, лечиться!

Гарри, застуканный медсестрой, вздрагивал и покорно возвращался в койку. Массаж ему делали практиканты, молодые супруги Элиот и Леопольдина Сметвик, набирающиеся опыта в школе перед поступлением на работу в Мунго. Что ж, работали они прекрасно, экзамен на пациенте сдали на ура, их массаж оказал прямо-таки чудодейственное исцеление больным ногам, уже через два дня боли прошли совершенно, и на третьи сутки Гарри выписали.

Хоть его навещали целыми днями, Гарри всё же рад был увидеть родных и друзей вне стен больницы, там, где и он, и друзья были здоровы. Так что в первую очередь он рванул в детские внутренние помещения срочно повидать девятилетнюю внучку. Алиса с радостным писком прыгнула в объятия дедушки и сразу же завалила его ворохом свежих новостей малышовой группы:

— Деда, а Римус с Питом, Сев, Джин и Викс обижают Грету, постоянно от неё убегают и прячутся, а ей же ску-у-учно, и поэтому старается во всём подражать мальчишкам. А за мной она ту-у-упенькая. Я ей всё объясняю, но Грета всё равно ничего не понимает и ноет… Ну почему она одна?

— И правда — почему? — грозно нахмурился дедушка, лукаво при этом сверкая глазами. Умненькая девочка просияла, проницательно спросив:

— Есть ещё девочка, да?!

— Умничка, — чмокнул Гарри внучку в румяную щечку. — Хочешь, вместе сходим за ней?

— Да! Дедушка, а мне найдешь подружку?

— Если ты не против того, что ей всего шесть, — хитро сощурился Гарри.

— Ух ты, шесть?! Да это же богично, дедушка! — обрадованно завопила Алиса, прыгая на месте от восторга. — Это намного, намного лучше четырех!

Да, негусто было сейчас с малышами одной возрастной группы: всего двое пятьдесят пятого года рождения, пятеро шестидесятого года и остальные от года до двух, не считая пеленочных крох.

Старинный особняк викторианского стиля, увитый плетистой розой и вьюнком, дышал прочностью и достоинством, подчеркивая своё благородное имя — «Роуз Эванс Холл», к чьей двери Гарри с Алисой поднялись по широкой парадной лестнице в полдень следующего дня. Дверь открыла дородная полнощекая экономка и вопросительно подняла брови, узрев на пороге незнакомого джентльмена с девочкой лет десяти на вид. Выражение её лица, однако, сменилось удивлением, когда она присмотрелась к внешности гостей, было в них что-то такое, отчего мадам смутилась.

— Родственники, што ль? — недоуменно прогудела экономка. Отвернулась и пробасила в глубину дома: — Хозяин!

Подошел мистер Эванс, и Гарри понял недоумение женщины — они были страшно похожи… Те же лица, глаза, фигуры, только стрижки разные: у Эванса короткая, приглаженная бриолином, а у нашего Гарри вьющиеся кудри до плеч. Возраста они казались одинаковыми, Гарри Эвансу было двадцать шесть, Гарри де Нели выглядел на столько же, но мы-то с вами знаем, что он прожил уже свыше ста с половиной лет. Эффект двойников во плоти, ни больше, ни меньше…

— Здравствуйте, — первым очнулся гость и протянул руку: — Гарри де Нели.

— Вот как, я тоже Гарри, — засмеялся хозяин, пожимая ладонь. Посторонился, бросив любопытный взгляд на девочку. — Проходите. Чему обязан? — поинтересовался он, проведя визитеров в гостиную. Снова посмотрел на девочку и сжалился: — Да разрешите ей говорить!

Гарри глянул на Алису и увидел, что ту прямо разрывает от миллионов вопросов. Хмыкнув, он кивнул.

— Ой, дедушка, вы братья, да? — облегченно зазвенела Алиса. — А я и не знала, что у меня есть ещё родичи среди людей! И кто же это? У меня есть ещё сестрёнки, да? Поэтому мы сюда и пришли, да? А почему же мама ничего не рассказывала? И папа? — выплеснув первые, самые важные, распирающие её вопросы, девочка иссякла и умолкла, жадно ожидая ответов.