— Пусти или я позову охрану! — испуганно воскликнула я, чувствуя, как бешено заколотилось сердце одновременно от страха и злости. Он не разрешал! Охренеть!

— Зови! — тут же парировал он, усмехаясь.

Угрозы он явно не испугался. Ну, тогда получай, гадёныш!

Я подняла ногу и со всей силы саданула острым носком туфли ему по голени.

Он охнул и разжал пальцы, а я опрометью бросилась прочь.

— Вот сучка!

Услышала я себе в спину. Но мне уже было всё равно, я увидела выход.

Боже мой! Что со мной? Я была настолько ошарашена произошедшим, что бежала сломя голову, не разбирая дороги. Проталкивалась среди людей, совсем их не замечая, задыхаясь от переполнявших меня эмоций. Щёки пылали. Не знаю от чего — от выпитого, от помешательства, от ужаса или от стыда.

Думаю, больше всего от стыда. Ох, как же было стыдно! Кто так себя ведёт? Я же приличная девушка, а не шлюха какая-то! Что на меня нашло вообще? Сердце стучало в ушах, а в глазах защипало. Я закусила губу, чтобы не заплакать.

Мне было стыдно даже не перед незнакомцем — мнение этого напыщенного индюка меня вообще не волновало, я видела его в первый и последний раз в жизни, к тому же, на мне была маска. Мне было стыдно перед самой собой.

Как я — Анна Завьялова — отличница, прилежная и правильная, хорошая девочка, и вообще синий чулок, могла такое вытворять с первым попавшимся мужчиной, лица которого я даже не видела? Уму не постижимо!

Я бы удивилась меньше, если бы такое выдала Полина — она не имела проблем в отношениях с мужчинами, в том плане, что их у неё было много, она ведь, ну… популярная девушка, и вообще относилась к такому проще.

Но я!.. Я совершенно точно не отличалась особой любвеобильностью. С чего вдруг меня так накрыло? Неужели это алкоголь так повлиял? Вот отрава!

Хотелось бы верить, что дело лишь в этом, но я не ощущала себя такой уж пьяной. В любом случае — никогда больше не буду заказывать в барах что-то, кроме воды.

Очнулась я уже тогда, когда вышла из клуба на улицу. Блин! Я же ничего не сказала Полине! Достала из сумочки телефон и набрала подругу. Она не отвечала. Ну, конечно, в таком шуме она не слышит. А если сумочка не в руках, то и вибро не почувствует. Но она ответила:

— Алло!

— Полина, прости, но мне нужно срочно уехать.

— Что случилось?

— Я… мне нехорошо стало, так затошнило вдруг, — я добавила слабости в голос. — Ты сможешь одна добраться?

— Конечно. Такси вызову или Олег отвезёт. Не переживай, всё нормально, — она явно не сильно обеспокоилась моим отъездом. Ну и хорошо.

Я позвонила в службу такси, ежась от холода. Было начало апреля, и погода стояла холодная, особенно ночью. Я поплотнее запахнула воротник своего пальто. Приехавшая через десять минут машина, повезла меня домой.

К счастью, жила я одна, поэтому по поводу косых взглядов могла не беспокоиться. Представила, что бы сейчас было, живи я по-прежнему с мамой — вернулась домой, среди ночи, в таком виде, наверняка от меня пахнет алкоголем… Ужас! Даже поёжилась. Только маминых нравоучений мне сейчас и не хватало.

Поначалу мысль жить одной меня пугала. Я ведь всегда жила с мамой, но вскоре после того, как попробовала «вольную жизнь», я быстро оценила все преимущества. Я была свободна! Могла делать, что хотела. Могла не заправлять постель, если было лень, мыть посуду через раз, возвращаться поздно, приводить домой парней. Ага.

На самом деле, это лишь некое чувство в голове, ощущение, что я могу. И всё. Потому как я всё равно делала, всё тоже самое, что делала, живя с мамой — я заправляла постель по утрам, мыла посуду, не гуляла поздно, не водила мужчин домой.

В чём же разница, спросите вы? А в том, что сейчас это был мой выбор. И это для меня являлось огромной разницей. Я сама решала, как мне жить. Ну, по крайней мере, мне так казалось.

Конечно, съём квартиры в Питере мне обходился недешево. Даже с учётом, что это была крошечная студия на окраине. Но всё же, после вычета из зарплаты стоимости аренды, остаток выходил приличнее, чем если бы я осталась в своём родном городке и устроилась там на работу.

Да, мне не пришлось бы платить аренду, я могла жить с мамой, но зарплаты у нас там были значительно ниже, да и преимущества свободной жизни, опять же перевешивали.

К тому же, мне очень нравился Санкт-Петербург — такой большой, романтичный и красивый город, хотя климат, конечно, был так себе.

Мама, как ни странно, не возражала, хотя я ожидала с её стороны бурных протестов, она же меня всегда так жестко контролировала. Однако она сказала, что тут у меня больше возможностей и отпустила. Поэтому, после института я осталась жить в Северной столице.