Она в панике оглянулась. Позади стоял Джеймс, направив на нее слепящий свет фонаря. За ним во мраке маячило еще несколько человек, но Элизабет не разглядела их лиц. Объятая ужасом, она вперила в мужа ошеломленный взгляд.

— В чем дело, дорогая? — он вразвалочку направился к ней. — Ты что-то ищешь?

Она открыла рот, но из груди вырвался лишь сдавленный писк. Элизабет попыталась заслонить собой раскуроченный фундамент, но Джеймс уже был возле нее.

Он схватил ее за плечо и вынудил подняться на ноги.

— Браун! — приказал он, оттеснив Элизабет от дыры. — Глянь, что там!

— Слушаюсь, сэр.

Управляющий подошел поближе, сел на корточки и сунул руку в отверстие. Когда в свете фонаря блеснул медный бок, у Брауна вытянулось лицо. Он попытался запихнуть чайник обратно, но Джеймс требовательно протянул руку.

— Что там? Давай сюда.

На Билла Брауна было жалко смотреть. Брови сложились домиком, уголки рта сползли вниз, а на глазах заблестели слезы. Все, что было нажито «непосильным трудом», окончательно и бесповоротно уплывало из его рук.

Медленно, с явной неохотой он протянул чайник хозяину.

— Что это? Чайник? Тот, что у тебя пропал? — поинтересовался Джеймс.

— Н-нет, сэр, — выдавил Браун. — У меня был другой.

— Хм. Что-то слишком много чайников пропадает в последнее время. Прямо какая-то напасть! — усмехнулся Джеймс. Он открыл крышку и присвистнул: — Ничего себе!

Элизабет стояла ни живая ни мертвая, чувствуя, как по спине струится ледяной пот. Джеймс повернулся к ней.

— Дорогая, как ты можешь все это объяснить? — спросил он.

— Я… нашла это в саду, — пролепетала она. — Спрятала под беседкой, а сегодня решила перенести в дом.

— Надо же. — Джеймс глумливо покачал головой. — Да у меня тут не плантация, а остров сокровищ. Чайники, зарытые клады… Не хватает только пирата с попугаем на плече.

Элизабет понуро опустила глаза. Ей казалось, что это дурной сон. Все пошло прахом! Оглушенная, она не ничего чувствовала, как солдат, которому снарядом оторвало ногу, поначалу не ощущает боль.

— Роза, Билл, идите спать! — приказал Джеймс.

«Роза»?

Приглядевшись, Элизабет различила во мраке яркие белки глаз. Негритянка была в темном платье и без светлого тюрбана на голове, поэтому Элизабет заметила ее только сейчас.

Рабыня развернулась и растворилась во тьме. Управляющий же остался стоять, пожирая глазами чайник.

— В чем дело, Браун? — осведомился Джеймс, и его рука потянулась к висящей на поясе кобуре.

Тот вздрогнул, будто очнувшись от наваждения.

— Э-э… Ничего, сэр, — покосившись на оружие, промямлил он. — Если позволите, я пойду. Спокойной ночи.

— Иди, — кивнул Джеймс, и когда тот уныло побрел прочь, подхватил Элизабет под руку. — Пойдем, дорогая. Нам с тобой есть о чем поговорить.

Бесконечная усталость навалилась на Элизабет, наливая свинцовой тяжестью ноги. Ей вдруг стало на все наплевать. Все кончено. Деньги уплыли. Самсон под замком. Надежды больше нет.

— Как ты меня нашел? — бесстрастно спросила она.

— Любимая, я же твой муж. Я читаю тебя как открытую книгу, — самодовольно заявил Джеймс.

— И что же ты «прочитал»?

— После бредней, что наплел здесь тот адвокатишка, я подозревал, что ты помчишься к своему ненаглядному ниггеру, сообщить ему радостную весть. Поэтому и велел Розе приглядывать за тобой.

«Роза! Значит, мне не показалось, — подумала Элизабет, вспомнив, как в доме скрипнула половица. — Вот гадина! Хотя, с другой стороны, она просто выполняла приказ».

— Но чайник, золото… Признаться, я удивлен, — продолжал Джеймс. — Впрочем, догадываюсь, откуда оно взялось. Не зря же Браун поднял из-за паршивого чайника такой переполох. Я прав?

— Да, — кивнула Элизабет. Все равно, ей уже нечего терять. — Он обкрадывал тебя много лет.

— И ты вывела его на чистую воду. — Джеймс в притворном восхищении поцокал языком. — Ай да умница! Ай да жена! Вот только, мне почему-то забыла об этом сказать.

— Я как раз собиралась, — буркнула Элизабет без особой надежды, что муж в это поверит.

Они вошли в дом. Джеймс поставил чайник на комод, а затем вдруг схватил Элизабет за плечи и припечатал к стене.

— Знаешь, любимая, что я ненавижу больше всего на свете? — прорычал он, вплотную приблизившись к ее лицу.