Грин поставил бутылки на стол, затем поднял бокал и, посветив сквозь него фонарем, удовлетворенно хмыкнул. Он долил воду из стоящего на плите чайника и, высунув от усердия кончик языка, начал медленно процеживать полученный раствор сквозь кухонное полотенце.

Макс молчал: он не знал, как реагировать на замечания и действия нового знакомого, и потому благоразумно сдерживал сильнейшее желание получить ответы на множество вопросов здесь и сейчас. Он наблюдал за манипуляциями Грина с вполне объяснимой смесью любопытства и легкого беспокойства: в состав приготовляемых напитков входили странные образования, добытые из черепов монстров, и напитки эти явно придется пить.

– Пей, – сказал Грин и протянул чашку Максу. – Нам твоя рука еще понадобится, и боюсь, что уже скоро.

Максим выпил содержимое залпом, не колеблясь ни секунды. Кислота неприятно обожгла гортань и пищевод, навеяв мысли о луженых желудках, которыми должны обладать обитатели Улья.

– Смотри, что я нафайндил, предлагаю подкрепиться, у меня живот от голода сводит, – предложил Грин, плотоядно облизываясь, и поставил на стол завернутую в пищевую пленку тарелку с бутербродами. – Я бы, конечно, борща навернул, или пюре с котлетами, но на безрыбье и Карлсон – вертолет.

Максим снова впал в ступор. Он очень хотел рассказать Грину, что еще недавно сам спрятал недоеденные бутерброды в холодильник и собирался приговорить их с Лехой за утренним кофе. Но привычное субботнее утро не наступило, случился кошмар, частью которого Макс все еще не стал.

Его сознание отчаянно сопротивлялось, отталкивало новую реальность, воспринимая ее как нечто иллюзорное, временное и чужеродное. Умом он понимал, что есть лишь два решения: влиться в новый мир или погибнуть. А Макс очень хотел жить, жаждал как никогда, пусть даже и в Стиксе.

Грин процедил живец и разлил его по фляжкам. Часть была распита здесь же, из тонкостенных коньячных бокалов. На взгляд Макса это была очень плохая идея, потому что запах пойла вышибал слезу даже сильнее, чем вкус, но спорить не стал. Он подумал, что оптимальный способ употребления живца – пить его из фляг или бутылок с узким горлом, задерживая дыхание. И хорошо бы заедать лимонными дольками, чтобы перебить специфический запах и вкус наверняка.

Честно признав, что в отсутствие цитрусов бутерброды все же зашли на ура, Макс отыскал среди продуктовых запасов соседа плитку шоколада и, преломив ее пополам, поделился с товарищем. Он с удивлением ощущал, что онемение и боль в правой руке проходят, тело снова наполняется энергией, и уныние в мыслях уступает натиску необъяснимого оптимизма.

Джип стоял на том же месте, где еще сутки назад его рассматривал Макс. Собственно, покупку машины они и обмывали вчера с соседом. Ходили вокруг Ленд Крузера, любовались совершенством дизайна, заводили и с видом знатоков слушали двигатель. Даже внутри посидели, подарив жителям поселка незабываемый басовый перформанс нового альбома MUSE. Сегодня по плану должен был состояться тест-драйв по разбитым гравийкам, бетонкам и грунтовкам.

– Хорошая тачка, сейчас уйдем в горизонт, – Грин рывком распахнул водительскую дверь, не предоставив Максу возможности выбора, чему тот был несказанно рад. – Запрыгивай!

Макс забросил рюкзак и автомат на заднее сидение, утонул в прохладной коже анатомического кресла с регулируемым поясничным подпором и сразу расслабился.

– Ты ничего не забыл? – Грин насмешливо посмотрел на Макса, сжимая в правой руке ключ, а левой придерживая на коленях автомат. – Сегодня моя бабушка была бы лучшим напарником, чем ты!

Недолго думая, Максим взял с заднего сидения оружие и тоже положил его на колени. Снова фейл. Уже который по счету. Его впервые посетили серьезные сомнения по поводу выбранной тактики поведения. Он начал осознавать, что вечно прикидываться Умником не сможет, и рано или поздно шитую белыми нитками легенду придется отбросить. А незнание элементарных реалий этого мира может стоить ему жизни. Ему и людям, которые рассчитывают на опыт и способности Умника. Признаться в обмане придется, но не здесь и не сейчас. Сначала нужно стать своим. Хотя бы для этого улыбчивого парня.

– Я все правильно срисовал, – Грин удивленно скосил глаза на торчащую из рюкзака бейсбольную биту. – Ты решил извести элитников с помощью пыток в извращенной форме?

– Нет, для тебя припас! – с сарказмом ответил Макс.

– Тогда бейсбол, я сразу так и подумал, просто уточнил на всякий случай, – ехидно заметил Грин и, наклонив голову, озадаченно посмотрел на Макса. – Наша привычная парадигма общения дает сбои?

– В каком смысле, друг мой? – спросил в ответ Максим, решив, что лучшим вариантом будет отшутиться. – Ты ждешь благословения или поцелуя?

– Ремень! – Грин, не мигая, уставился на Макса. – Ты не нудишь о том, что нужно пристегиваться!

Защелкнув замок, парень молча завел машину и, вдавив педаль в пол, с пробуксовкой рванул вперед. От удара переднего бампера хлипкие сетчатые ворота распахнулись и слетели с петель как бутафория в дешевом индийском боевике. На повороте джип занесло, он задел левым боком низкую лавочку, а затем, выбив гравийной шрапнелью частую дробь по металлическому забору, выровнялся и понесся по направлению к выезду из поселка. С трудом удержав автомат на коленях и съеденные бутерброды в желудке, Максим потянулся за ремнем безопасности.