Щелчок предохранителя. Анжелика очень долго смотрела на пистолет в руке. Затем глубоко вдохнула, решившись наконец, зажмурилась, поднесла оружие к виску, закричала хрипло и нажала спуск…

Дзонг!!

И ничего…

В животе начал разливаться мороз…

Анжелика оттянула затвор. Пусто! Перевернула пистолет рукоятью вверх. Тоже пусто!! Суки! Мрази!! Даже быстрой смерти её лишили!!! Чтобы вы все сдохли, ублюдки!! Пусть ваш мир сгорит к хренам в очередной войне!! Сдохните! Сдо-охните!!!

У Анжелики началась истерика. Вернее, она продолжалась, лишь перетекла в иную форму. Девушка рыдала, стучала кулаками по земле, рвала траву вокруг… в какой-то момент она просто отключилась…

Холодно…

Анжелика очнулась от холода.

Темно. Наступила ночь. Чудища так никуда и не делись и она не в любимой мягкой кровати в своей квартире на сто сороковом этаже, где нет того густого смога и пусть плохо, но видно небо. Она… да в жопе она! В другом мире, без еды и воды, с куском бесполезного кералюминия в руке!

От накатившего вдруг гнева она подскочила и размахнувшись, что было сил метнула пистолет в сторону монстров. Рука тут же отозвалась болью! Анжелика охнула и осела на холодную землю… одеревеневшее тело с протестом восприняло такое с собой обращение. Девушка снова заплакала, в полной мере ощутив всю безысходность своего положения… но и умирать вот так не хотелось…

Сколько она просидела на одном месте, дрожа от холода и близких взрыков десятков чудищ, Анжелика не знала. А затем встала, огляделась. Чернота по правой стороне казалась сейчас ещё чернее, чем днём, провал в Бездну, в морозный Ад! При этом границу было чётко видно. Неведомые звёзды чужого мира пусть тускло, но освещали окружающее пространство. В сторону монстров Анжелика старалась не смотреть.

Куда идти? По сути, только в два направления и оба одинаково неизвестно куда приведут. Вернее, известно куда. К смерти. Сколько человек без воды живёт? Два-три дня? Вот столько, Анжелика, тебе и осталось. Нет, можно и на монстров броситься, возможно повезёт и оторвут сначала голову, а не руку, к примеру. Нет, нахер…

И Анжелика пошла, обхватив себя руками и морщась от возникшей несильной головной боли…

Кажется, она шла не меньше двух суток. К вечеру первых, голову уже рвало приступами то тупой, то острой боли, а во рту образовалась настоящая Сахара. Но за эти сутки девушка точно осознала, что монстры её не тронут, если она не будет отходить от этой странной черноты. Бояться она тоже устала…

Может, эта земля радиоактивна, вяло рассуждал разум, чтобы хоть как-то расшевелить впавшую в апатию "хозяйку". А и похрен, всё равно скоро умрёт, приходила другая мысль…

Следующий день остался в памяти урывками. Она всё так же брела вдоль границы с чернотой, часто останавливаясь передохнуть и дождаться пока не утихнет страшная боль в голове. Сушняк был уже такой, что Анжелике казалось, будто её язык распух на всю полость рта… вставать, чтобы идти дальше, с каждым разом становилось всё труднее… и никуда не девались чудища, преследовали её, брели вместе с ней. Может они любят падаль? Хэ… да… скоро ты превратишься в обычную падаль…

В какой-то момент тварей стало в разы меньше, но девушка этого не заметила, она уже ничего не замечала, лишь механически переставляла ноги и единственным проявлением сознания было следить, чтобы не шагнуть на черноту или не отдалиться от границы слишком далеко…

А затем земля почему-то очень быстро приблизилась и ударила её в лицо…

Бах! Бах! Бах! Ба-ба-бах!

Через толщу беспамятства в воспалённый болью разум девушки ворвались какие-то звуки…

— Ого! Эск, б. я! Тащи реще свой зад сюда!! — закричал кто-то по-росски. Анжелика знала этот язык.

— Ну чё там еще? Клад нашёл, который твари охраняли?

— Нашёл, нашёл! Сюда быстро, я сказал!! Ты врач или где?! Тут баба, еле живая!

— Чё-ё? Баба? Откуда тут бабе взяться?

— Бл…ть, Тайсон, е…ани-ка Эску пинка под сраку!!

Послышался смех и недовольное бурчание. Затем шелест травы.

— Ого! И точно, баба, красивая..!

— Э-эск! — уже чуть не зарычал первый голос.

— Ладно, всё-всё, Кэп, успокойся… — молчание. — Хм… иммунная, прикинь… где там живчик… отощала-то как…

Чьи-то сильные и твердые руки приподняли Анжелике голову и тут же что-то терпкое и ужасное на вкус начало затекать в горло. Иссохший пищевод буквально разрывало болью от проникающей жидкости! Но и сил никаких не было, чтобы даже прохрипеть, не то, что глаза открыть или отвернуться…

— Вырубилась, бедняга… это ж сколько она без живчика-то?

— Долго, по-ходу… и смотри, вон, коллега твоя похоже, в медицинской униформе, босиком только.

— Точно. Медичка похоже. Только откуда она тут?