Я вернулся в гостиную и протянул пареньку наши паспорта.

— Благодарю.

Стоило только лаборанту взять наши документы, как Маша схватила его за руку и воззрилась на того молящим взглядом:

— Вы же настоящий врач, да?

— Что? — он растерялся, взглянув на меня удивлённым взглядом.

— У вас есть с собой какое-нибудь успокоительное? — прижав к груди ребёнка, девушка нервно задёргала ногой.

— Я тебе потом высокоградусного успокоительного налью. Не переживай. — усмехнулся я, придя на помощь ошарашенному парню. — Заполняйте уже данные.

— Да кто сказал, что успокоительное для меня?! — практически проревела она, отведя взгляд в сторону и уставившись на ёлку.

— Ты парня-то отпусти. Дай ему спокойно выполнять свои обязанности.

Она всё же послушалась. Убрала руку, обняв ребёнка, и опустила голову.

Я уже знал, что ей есть что скрывать. И, скорее всего, это что-то в её паспорте. Возможно, она умудрилась выскочить замуж, сменить фамилию или зарегистрироваться где-то, приобрести своё жильё, а меня водит за нос, как идиота.

Неважно. Я всё равно был намерен добраться до правды.

— Мажарский Павел Евгеньевич — предполагаемый отец. Мать — Маркова Александра Анатольевна… — я не понял, к чему это было сказано, но голос этого парня застыл у меня в голове на репите, разбавившись эхом и зловещим шёпотом.

Забрал паспорта — вырвал из протянутой руки, и дёрганными движениями открыл тот, что был в цветастой обложке.

Сознание помутилось.

Маркова Александра Анатольевна.

Неверяще уставился на притихшую, сжавшуюся в комок Машу, не понимая, в какую игру она играет, и зловеще выдохнул:

— Свидетельство о рождении у этого ребёнка имеется?

— В рюкзаке. — проблеяла она, не поднимая головы.

Качнулся с пятки на носок, борясь с разбушевавшейся злостью и раздражением. Не иначе как чудом, совладал с собой и умудрился проводить до дверей человека дяди Бори, не перейдя на крик и не устроив допрос при нём.

…а вот потом.

На пол летело всё. Всё, что было в рюкзаке у этой мошенницы, пока я не добрался до синей папки.

Оттянул резинки, раскрыл, закопался в содержимом множества справок, выписок и свидетельств, шурша файлами и шумно дыша.

Правда была передо мной — жгучая, острая, устрашающая, но она сладкой истомой и безудержной слабостью заставила мои ноги подкоситься и усесться на пол. Только конченный урод мог улыбаться, глядя на результаты вскрытия и свидетельство о смерти, но я, наверное, им и был, потому что улыбался, уже осторожнее, перебирая пальцами каждую, несущую ясность в мою голову бумагу.

Глава 7

Глава 7

Маркова Александра

Как смогла уснуть, не понимала. Ждала, пока Матвей утвердит один из макетов, чтобы как можно скорее запустить рекламную кампанию, диван разложила, чтоб удобнее было и Вике, и мне… Всё, что-то пошло не так.

…возможно, не проспи я столько времени, я бы успела как-то объясниться с Пашей до прихода парня с грустными глазами.

Вика завозилась в моих объятиях, и мне с трудом удалось оторвать взгляд от приоткрытой двери, за которой слышались звуки погрома.

— Всё будет хорошо, золотая моя. — улыбнулась, тронув подушечкой указательного пальца крошечный курносый нос и тяжело вздохнула.

Позади был ад, впереди — буря. Выбор вроде и был очевидным, а на самом деле его не было вовсе. Не из чего выбирать.

Машка бы так просто не сдалась. Стояла бы на своём до последнего. Обязательно бы что-то придумала и выкрутилась. А я… А я буквально чувствовала, как наваливалась усталость и чувство обречённости давило грудную клетку. Лишившись своего прикрытия личностью сестры, из меня будто ушла вся её сила, хватка, стойкость, дерзость и наглость. Я снова стала собой — необщительной, замкнутой и до жути неуверенной в себе и своих силах. Только агукающая Викуля напоминала мне, что, какой бы я ни была, а прежней мне уже не стать. Нельзя. Да и не получилось бы. Есть для кого отращивать клыки, наращивать броню и стоять до победного.

— Дядя Мажор когда закончит наши вещи разбрасывать, мы пюре яблочное поищем, да? Кажется, я его забыла вчера достать из рюкзака. Любишь же яблочко, моя красотуля?

Вика улыбнулась беззубым ртом, отчего на пухлых щёчках выступили ямочки, и я буквально почувствовала прилив сил.

— Чем ты завтракаешь?

Сердце на миг остановилось.

Я перевела взгляд на дверь и шумно сглотнула. Мажарский стоял в дверном проёме с моей папкой, в которой уже столько документов и бумаг накопилось, что скоро придётся заводить новую, и вид его не выражал ничего, кроме усталости.