— Нашла! — вынув стопку цветастого материала, та самоуверенно изломила бровь. — Куда тебе отнести, чтоб удобнее было?

— Маша, прекрати этот цирк! — прошипел я.

Уже и так в это розовое недоразумение заглядывал, и эдак, а признать пришлось — ребёнок настоящий! Мне Маши по горло хватало, детский плач и ор были бы явно лишними. Приходилось подстраиваться и шептать.

— Ну, смотри, смесь и бутылочки я оставлю в кухне. Так удобнее же. А вот пелёнки и подгузники сам тогда отнесёшь, куда тебе удобно. — треклятая девка продолжала выводить меня из себя. — Где у тебя кухня?

Скрипом моих зубов можно было поднимать покойников.

— Ладно, сама найду.

Нет, она, конечно, и во время наших так называемых отношений была наглой и дерзкой, но… НЕ НАСТОЛЬКО ЖЕ!

Какой может быть ребёнок? Мы полгода тусовались, отбивали танцполы клубов, появлялись вместе на тусовках и по утрам иногда вваливались к ней домой. Да она только и делала, что юзала меня как проходной билет в те места, куда ей было не попасть самой — закрытые вечеринки, пати золотой молодёжи и прочие пафосные мероприятия и заведения.

Маша стала матерью? Решила родить, не сказав ничего мне? Вот уж фантастический феномен. Такая как она, с превеликим бы удовольствием стрясла с меня либо бабло, либо поход в ЗАГС, чтоб повесить мне ярмо на шею. Впрочем, она бы попробовала добиться и того, и другого. Я хорошо успел её узнать, в отличие от её сестры-близняшки…

Мысли путались. Как бы там ни было, а эту ненормальную нужно как можно скорее выпроводить из моего дома. Даже если ребёнок всё же от меня, в чём я очень сильно сомневался, то такая мать, как Маша, ему и подавно не нужна.

Да какой мне вообще ребёнок? Я полгода назад только остепенился и взял себя в руки. Я на то, чтобы просто положить младенца на диван, упакованного так, что, наверное, и собачьи клыки ему не страшны, потратил десять минут своего времени. Времени, пока эта мошенница расхаживала по моему дому, как по своему собственному!

Избавившись от ребёнка, я ощутил невероятную слабость в руках и облегчение во всём теле. Сам не понял, почему так напрягался и нервничал, держа ляльку на руках. Может потому, что вообще впервые держал на руках ребёнка, а может оттого, что боялся, что он окажется моим.

Нашёл Маркову в собственной кухне, взбалтывающей что-то в детской бутылочке.

— Так не пойдёт, Мажор. — усмехнулась она. — Ей пяти месяцев ещё нет. Её нельзя оставлять одну. Раздел хоть?

Тихо прикрыл за собой двери. Подошёл вплотную к девушке и вцепился в её руку, желая встряхнуть так, чтоб в её черепной коробке мозги на место встали:

— Ты из ума выжила? Что ты творишь?! Убирайся из моего дома, если не можешь ничего объяснить по-человечески!

— Что объяснять? Я уже всё сказала! — рявкнула сумасшедшая. — Убери от меня свои клешни!

— Клешни? Раньше ты плавилась в этих руках…

— Это было раньше! — подозрительно краснея, выплюнула та. — Теперь между нами только Вика, и то на несколько месяцев! Даже не думай…

— Больно надо. Меня интересует только цель твоего визита. — отошёл и от Маши, и от греха подальше. — Кофе будешь? Ты, я смотрю, некормящая мамочка.

— И почему я слышу упрёк в твоём голосе, Мажор?

— Бухать и курить хоть бросила? — язвительно поинтересовался у горе-мамаши.

— Бросила! Чего и тебе желаю!

Ухмыльнулся и занялся приготовлением кофе. Здесь, конечно, лучше бы накатить чего покрепче, чтоб собрать мысли в кучу, но я пока сдерживал себя.

— Кофе машина к твоим услугам. — забрав чашку с бодрящим напитком, я сел за стойку и воззрился на незваную гостью пристальным взглядом.

Неужели она изменилась? Стала мягче, что ли. Даже черты лица вроде бы были другие. Хотя, что я в этом понимал бы? Я и видел-то её всегда при полном параде, с тонной штукатурки или заспанной по утрам. Платиновый блонд сменился на светло-русые мелированные волосы, точь-в-точь как у её сестры. Без косметики она выглядела такой маленькой, хрупкой… Даже её двадцати трёх лет не дашь на вид. Девочка-девочка, а не расфуфыренная фифа, чьей самооценкой и короной можно было разгонять облака.

Неужто материнство так повлияло?

— Что вылупился? Я же сказала, даже не думай ни о чём таком. — довольно усмехнувшись, Маша направилась к закрытым дверям кухни.

Я не стал останавливать.

Обычно люди попадают в дурдом, а у меня всё случилось... наоборот — дурдом пожаловал ко мне домой.

— Ладно, Мажор, пока Вика спит, наливай мне кофе.

Обернулся.

Вернулась. Стояла в дверях, привалившись к косяку, с пустыми руками.

— Кофемашина перед тобой. — напомнил. — Остыла?