Я доехал до Смихова. По дороге нервничал. Казалось, что меня вот-вот схватят и посадят в тюрьму. До Веранд уже даже не шёл, а почти бежал.

На Верандах, так назывался раньше ресторан при пивном смиховском заводе. В настоящее время он носит название Потрефена Гуса. В честь сети чешских ресторанов. Но старожилы до сих пор зовут его На Верандах.

Гонза сидел в маленьком зале слева от входа и пил пиво. С куриными крылышками.

Я подсел, хлопнул его по плечу. Показал официанту: мне то же самое. Тот кивнул и скрылся на кухне. Я как-то сразу успокоился, увидев Гонзу.

– А ты что здесь? – спросил я его.

– У меня встреча, – ответил он, – с информатором. Через минут сорок. Пока крыльев можем погрызть. Они тут вкусные.

– Раньше были вкуснее, – сказал я.

– Раньше и девки были симпатичнее, – философски заметил Гонза. – Кстати, как там твоя любовь? Цветёт и пахнет?

– Я не по этому поводу, – оторвал я Гонзу.

– А по какому? – спросил он.

Я достал из кармана два пакетика и положил перед приятелем. Тот сощурился, посмотрел на них.

– В одном трава, вижу, – сказал он, – в другом порошок. Чё там?

– Кокаин, два грамма, – выдохнул я, – траву я у негра купил, на Вацлавской площади. Толстый такой. Постоянно на углу стоит, у KFC. А кокаин в Какаду. Там в баре сидит паренёк. У него как магазин. В туалете. С наркотой.

Я оттарабанил всё это и выжидательно уставился на Гонзу.

В Какаду у паренька на руке татуировка паука? – вытирая руки о салфетку, спросил Гонза.

– Да, – кивнул я, – а откуда ты знаешь?

Гонза ловко смахнул мои пакетики с дурью к себе в ладошку и широко улыбнулся подошедшей к нам официантке. Она принесла мне пиво. Вернула Гонзе его улыбку, заинтересованно посмотрела на меня. Пожелала приятного вечера и отошла.

– Она на тебя глаз положила, – сказал Гонза.

– Ты на вопрос ответь, – попросил я товарища.

Мы сдвинули кружки и выпили по первому глотку пива. Которое холодком ухнуло в пустой желудок и разлилось в нём приятной истомой. Гонза пододвинул мои пакетики с наркотой. Которые я немедленно спрятал в карман.

– Зовут твоего паучка Илли, сидит он в Какаду уже лет пять, – глядя в сторону, сказал Гонза, – и негра этого толстого все знают. Только он тебе вряд ли напрямую травку отдавал, наверняка только деньги забрал. Но это уловка для лохов. Посадить и его на раз можно.

Я поперхнулся пивом. Откашлялся. Около столика появилась официантка с порцией моих крылышек. Похлопала меня по спине, услужливо подала салфетку.

Я пригляделся к ней. Лет 35–40. Чёрненькая. Чуть полноватая. Симпатичное круглое лицо.

– Спасибо, – сказал я ей, а когда она отошла, набросился на Гонзу: – Так что же вы не арестуете их? Если уже пять лет всё знаете. Я, посторонний человек, зашёл с улицы и купил кокаин.

– Погоди, не спеши, – перебил меня Гонза, – и не ори так. Я всех этих дельцов знаю. И сам их разрабатывал. Но арестовывать я их буду, когда придёт команда сверху. Да и толку от этого ареста? Завтра на месте Илли будет сидеть другой албанец.

– Но надо же что-то делать, – сказал я, – разработать всю цепочку. Перекрыть каналы поставки.

– Надо, – кивнул мне Гонза, – и наверняка делают. И периодически кого-то сажают в тюрьму. Только не того, кого надо, почему-то. Мелочь. Мне не докладывали, почему в ночном клубе Какаду пятый год подряд сидит Илли и барыжит наркотиками. Я рядовой сотрудник.

Помолчали. Заказали ещё пива.

– А с этим мне что делать? – спросил я, вытащив из кармана два пакетика.

– В унитаз слей, – сказал Гонза, – и больше не покупай никогда. Лучше бы ты на эти деньги пива купил.

И он, достав из кармана ручку и подвинув к себе салфетку, начал вычислять, сколько можно было бы купить кружек пива на потраченные мною деньги.

А я вышел в туалет. Где благополучно избавился от наркотиков и от выпитого пива. Вернулся.

Гонза сидел, склонившись над исписанной салфеткой.

– Математик, хватит считать чужие деньги, – окликнул я его, – больше я такую дурость не сделаю.

– Тут Катка тобой интересовалась, – оторвался от салфетки Гонза, – интересовалась твоим семейным положением.

– Какая Катка и что ты ей сказал? – усаживаясь за стол, спросил я.

– Официантка, которой ты приглянулся, – показав глазами куда-то мне за спину, сказал Гонза, – Катка её зовут. Я ответил, что ты разведён. Ей кто-то сказал, что русские мужики в постели бесподобны.