Пожилой человек, которому сегодня перевалило за семьдесят пять лет отроду посмотрел на профиль молодого человека, чуть более тридцати лет и размерено произнёс сухим тоном, усмиряя внутренние противоречия и размышления, – ох если было бы так просто, Клементий, как этот автор строчит… меньше года прошло после окончания битвы за право нациями существовать свободно вопреки фашистскому режиму, а наши, так сказать англосакские партнёры в глубинных кулуарах разрабатывают планы по развалу Советов, дробление единых республик на самостоятельные подконтрольные им государства с превращением их в сырьевые придатки развитых страны и бесправных рабов либерального общества. И знаешь что? У них это точно получится. Не сейчас, не с первой попытки, но постепенно, оттачивая технику и тактику на банановых государствах они нанесут мощный удар системе государства и ценностей советского общества, нивелируя социальную идеологию и достижения, которые накоплены и которым еще предстоит свершиться до распада. Процесс уже начался…

– Хм, вывод основан на проверенных агентством фактах, или ощущениях твоих и Семена Яковлевича? – обыденно уточнил молодой водитель, слега притормозив перед резко выскочившим зайцем. Испуганный ушастых резв пересек пыльную и жаркую от полуденного солнца грунтовую дорогу и юркнул в высокие плотные заросли золотой ржи, едва покачивающейся сочными колосьями.

Проводив голубыми глазами, схожими со взглядом пассажира, молодой водитель придавил педаль газа и поймав в зеркале заднего вида хитрый взгляд седовласого мужчины, слегка повысив тон добавил, – отец?

Пожилой пассажир лишь хитро улыбнулся, глянув на южные просторы, дающие людям пищу, – неет, Петровы тут не при чём. Ни Сёма, ни тем более Павел. Ты с ним больше времени в разъездах проводишь, чем в кабинетах с нами, и должен бы уже читать мысли своего напарника и второй по праву главы агентства…

– Отец, вот опять ты за своё! – чуть резко как-то столикой грусти воскликнул Власов Клементий Аркадьевич, всё же с глубоким уважением относясь к своему отцу, к тому что он создал и пронёс через исторически сложные года на пару с компаньоном и другом Петровым Семеном Яковлевичем.

Пожилой человек, глава прогрессивного агентства выдохнул вслух, вдруг притронувшись к сердцевине грудной клетки, там, где за рубашкой на бечёвке болтался прозрачный минерал.

Тронув артефакт через ткань и ощутив едва уловимую вибрацию кристалла, Аркадий Соломонович размеренным тоном выдал, – сын, мы постоянно откладываем этот разговор, но ты должен принять это. Когда я умру – ты станешь главой агентства, ровно также как не станется Семена, а его место займёт его сын. Вместе вы укрепите роль агентства в современном обществе, соберёте лучший коллектив учёных умов и первоклассных специалистов, и пронесёте его независимую философию в будущее, спасая судьбы иных от гибели по мере деградации мира людей…

– Отец, не в свой же день рождения о грустном! – попытался сменить тему Власов младший, оглядевшись по сторонам и в зеркала заднего вида. На пыльной грунтовой дороге хвоста не было, и это радовало, как никогда.

– А когда сын? – вздохнул пожилой жилистый мужчина, снова потрогав рукой восьмигранный продолговатый кристалл и задумался про себя, мимолётно скользнув по профилю сына, – правильный выбор делаю я? Справится ли он с грядущими испытаниями?

Вдруг голос, который поселился в его голове после события в далёкой молодости и незримо направляющий его десятки лет, вновь пропел сюрреалистическим тоном и отразился лёгкой вибрацией в кристалле, – отбрось сомнения и делай ты что должно. Ваш путь благой, хоть методы борьбы вас заставляют в этом часто сомневаться.

Власов старший ответил мысленно голосу в сознании, окинув послевоенные и уже набирающие некую безмятежность пахотные угодья и то, куда стремятся с раннего утра они, отец и сын, по воле незримого шепота, – к чему ты подводишь меня, к чему готовиться им после нас?

Власов младший понимая, что отец снова пустился мыслями в будущее, пытаясь найти там верный и логически продуманный ответ, и подметив в зеркало заднего вида, что отец трогает амулет, который он не снимал никогда, обращаясь к артефакту в минуты сложного выбора, проговорил для родителя, – отец. Мы справимся со всем грядущим, иначе просто нельзя. Кстати, твоя просьба о расширении штата обрела процедуру. Наши контакты собирают досье по лучшим техническим и военным учебным заведениям республик. Анализ личных дел претендентов из числа студентов, выпускников и аспирантов начнётся через неделю. Особо одарённых вербовать планируем начать с октября. Введём их в структуру Лубянки согласно нашим потребностям, подтянем по всем параметрам, и поэтапно, как будут морально готовы внедрим в штат агентства.

Власов старший вырвался из сознания в ожидании дополнений от шёпота, и обратился к сыну, – прекрасно! Молодая кровь на не помешает.

Власов младший кивнул, проехав через перекресток полей, разделённых лесными посадками орешника, тутовника, дикой алычи и прочих южных деревьев, – юное сознание более податливо. Всё будет хорошо отец! – и немного замявшись, видя вдалеке небольшой южный хутор, добавил, – почему именно в этот день?

Аркадий Соломонович скорее уже почувствовав нежели подметив далекий хуторок сквозь слегка запылённое лобовое стекло, пояснил, пробежавшись голубоглазым взором по уютному кожаному салону советского автомобиля, остановившись на картонной коробке, которая лежала на полу в ногах за водительским креслом, – нужно положить на хранение одну штуку…

Власов младший хмыкнул, – серьёзно? И ради чего мы пропускаем твой праздник, который могли бы провести в кругу семьи, среди друзей, в агентстве?

Власов старший глянув на молодой, но уже закалённый невзгодами разведывательной военной службы профиль лица отпрыска, серьёзным тоном ответил, – запомни сын. В будущем тебе, вам будут попадаться вещи, хм, выходящие за рамки человеческого восприятия, природа которых не будет подлежать анализу и тем более проецированию на них опыта и знаний, накопленных за прожитые тобою годы. И некоторые, так сказать, устройства, механизмы или артефакты не будут поняты лучшими учёными агентства и тобой даже когда ты доживешь до моих лет и более, а научно-технологический прогресс общества достигнет самых смелых идей современных фантастов. А от некоторых, так сказать элементов, нужно будет оградить человечество на века, ибо не сдюжите, ибо опасно. Что собственно мы и сделаем сегодня.