Конечно, никому не понравилось, что мы вдвоем полетели в Стамбул. Это еще больше вызвало сплетен. Теперь мне точно не отмазаться шуткой. Наши отношения для всех выходят за рамки обычного. Но ему на это плевать. Он определенно сильная личность. Из тех людей, которые сосредотачивают все свое внимание на том, что для них дорого.

За месяц я не видела рядом с ним хотя бы одну девушку. По логике они вокруг него должны виться сотнями. Даже не собеседование ему было достаточно щелкнуть пальцем как любая согласилась выполнить все его требования. Наверняка у него кто-то есть.

Стоило представить его с кем-то, как ревность пронзила сердце. И я не знала, как сопротивляться новым для меня чувствам.

Держу пари, большую часть времени его внимание приковано к работе, но, возможно, время от времени фокус смещается в сторону личной жизни.

Его пальцы перестают печатать, и я осознаю, что он заметил, что я откровенно рассматриваю его. Отворачиваюсь к окошку.

Самолет начинает трясти и клонить в разные стороны. Из-за его невероятно маленького размера кажется, будто каждое движение дается с трудом. Я хватаюсь за подлокотники на своем сидении и закрывает глаза. Кручу головой в разные стороны, разминая свою затекшую шею. Не могу вспомнить, когда в последний раз мне было так страшно.

— Ты в порядке? — Когда самолет попадает в очередную зону турбулентности, Макар внимательно разглядывает меня. Я киваю ему. — В порядке. Но турбулентность меня напрягает.

— Это обычное явление, как тряска на неровной дороге.

— Знаю. У меня по физике была пятерка.

Он усмехается.

— Что?

— Не сомневаюсь, и окончила школу с золотой медалью. Все верно?

— С серебряной, — поправляю его.

Макар закрывает ноутбук и нажимает на кнопку. Через мгновение прибегает стюардесса. Он попросит ее принести шампанское.

— Просто расслабься, — Макар протянул мне бокал.

Я залпом выпила дорогой напиток. А потом попросила еще. Алкоголь мгновенно ударяет в голову.

Хочется задать ему много вопросов — у меня их миллион, — но я вдруг чувствую, что язык прилип к небу. Но я все-таки задаю вопросы по проекту. Он меня успокаивает и повторяет, что верит в меня и будет рядом.

Мы проболтали весь перелет. Его способ отлечь меня сработал, за что я была ему благодарна. Наконец-то из динамика доносится голос капитана, который сообщает нам, что мы приступили к снижению и приземлимся примерно через полчаса. А над Стамбулом сейчас светит яркое солнце и двадцать градусов тепла.

Нас просят открыть шторки иллюминатора. О нет. Мы летели над морем. Внизу только вода. Что, если мы разобьемся, я толком не умею плавать.

— Не смотри вниз.

Я паникую и снова опускаю шторку.

— Скоро прилетим. Ты можешь смотреть на меня.

Я вздыхаю и понимаю, что смотреть на него больше нравится, чем на море. И, кажется, я ничего не могу с этим поделать. Кажется, я безнадежно потеряна.

Вера

— Добро пожаловать!

Нас встретил менеджер роскошного отеля.

Мой маленький чемодан смотрелся слишком просто рядом с роскошной сумкой Луи Виттон, принадлежавшей Макару.

Перелет дался мне тяжело. Я понимала, что выгляжу далеко не самым лучшим образом — с растрепанными волосами, без макияжа.

Макар одет куда более уместно, чем я. На нем шерстяной пиджак и черного цвета, на левом запястье виднеются часы с кожаным ремешком. Его начищенные до блеска ботинки, зловеще стучащие по кафельному полу, намного изысканнее, чем мои балетки.

Поселились мы, конечно, в Ритц–Карлтон. От сестры наслышана о маленьких уютных отелях, и я бы предпочла их, но кто меня спрашивал. Сразу бросалось в глаза, что большинство постояльцев в этом отеле — представители деловых кругов. Количество мужчин в дорогих костюмах было слишком велико на один квадратный метр.

Погрузившись в себя, я почти не слышала слова менеджера, который рассказывал о бонусах отеля. Два дня наедине с ним. Что я вообще здесь делаю? Месяц в компании, а уже первая командировка. Когда я поняла, что придётся делить номер со своим боссом, то занервничала. Мой план держаться от него на расстоянии провалился с треском. Сейчас у нас нет никаких причин не сохранять профессиональные отношения.

Даже стены номера не будут нас разделять.

Но как только поднялись в апартаменты, я порадовалась. Вся наша с мамой квартира могла бы несколько раз уместиться в этом номере. Здесь было две огромные спальни, две ванные комнаты, кабинет для встреч и гостиная. Повсюду стояли живые цветы и наверно, их меняют каждый день.

Я зажмурила глаза, решив, что это только мерещится, но нет — все, что меня окружало было правдой.

Вид из окна на Босфор — выше всяких похвал. Кораблики курсировали туда-сюда. Нам сразу принесли кофе, и я смотрела на вид, который останется навсегда, потягивая кофе. Невероятный простор, который завораживал.У каждого города есть своя душа. Возможно, именно Босфор — это душа Стамбула.