Седеют мне самые близкие люди.

Хорошие самые, мудрые самые.

А время порошей их волосы студит.

И я чуть грущу, наблюдая за мамою.

И я дорожу каждй встречей с любимым,

В надежде с зимы допроситься отсрочки,

Пытаясь оттаять нетающий иней

Словами, губами, как помощью срочной.

Седеют два самых родных человека.

Я все понимаю. Да, время есть время.

Что людям седеть и стареть. Так от века.

Но больно, что близкие раньше седеют.

Эта женщина тоскует, эта женщина болеет.

Эта женщина так любит, как пришлось и как умеет.

Эта женщина прекрасна. Все светлее от терзаний.

И случайным непонятно, для чего ей шлейф страданий.

Словно боль приворожила ее смутная улыбка.

Словно нравится, что в жизни все так призрачно и зыбко.

Что пройдет и что вернется, и когда огонь истлеет?

Эта женщина не любит – эта женщина болеет.

К черту всё!

Выбираю жизнь на пятнадцать копеек!

Мертвые

Ни любить, ни страдать не умеют.

Кто сказал

Будто счастье дается немногим и редко?

Кто наврал?

Я куплю счастью медную клетку.

Пусть живёт!

Кукарекает в доме моем как умеет.

К черту всё!!

Жизнь моя. Разменяю пятнадцать копеек.

Никому мы, в общем, не нужны,

Разве что родителям и детям.

Я люблю осенние дожди.

Я люблю январский сиплый ветер.

Что же я хотела рассказать?

Конец ознакомительного фрагмента.