Тенеловы. Междусторонье

Аннотация

Королева Тьма хочет стереть Свете память и спрятать ее в новой семье. Но Света отказывает забыть себя и родных! Скрывшись от принца Мрака и серых стражей, она с друзьями находит убежище в цветоломнях. Но покой длится недолго. Преследователи выходят на след. Бежать некуда… разве что в междусторонье? Но говорят, оттуда нет дороги назад. Угодив в это проклятое место однажды, останешься там навеки. Первая книга серии: «Тенеловы. Сердце ночи».

Пролог Лис приблизился к дыре. Встал на самом краю, заглянул в бездну. На первый взгляд черно, но если приглядеться, можно различить отдельные всполохи. Надо лишь знать, что искать. Дыра не так проста. Да и не дыра это вовсе, а разлом, созданный осколком цвета в момент прохождения через тень. Его сила и размеры были столь велики, что он оставил после себя шрам. Между дырой и осколком навсегда установилась связь. Дыра отражала его существование. Долгие годы, даже столетия ничего не происходило. Но однажды осколок цвета или, как его называют при королевском дворе «Сердце ночи», изменился. Он стал тем, чем не должен был стать. Обрел то, что не мог иметь. В него вдохнули жизнь. Он ожил! И вместе с ним ожила дыра. Лис прищурился, всматриваясь в черноту. – Красная, как я, – пробормотал он, махнув рыжим хвостом. Он должен заполучить ее! И еще того противного мальчишку. Сына ведьмы, из-за которой он здесь застрял. Пусть она тоже помучается. Он бы с удовольствием отыгрался на ней самой, но ее королевское величество гнушалась нырять в тень. Верно, чувствовала, что он ее поджидает. Вдалеке громыхнуло. Похоже на гром, но в междусторонье не бывает гроз. Зато водятся пожиратели, а они пострашнее любой стихии. Бросив прощальный взгляд на дыру, Лис, пригибаясь к земле, побежал прочь. Искать укрытие, пока не нагрянули пожиратели. Глава 1. Цветоломни В полной темноте я одной рукой крепко сжимала край простыни, где лежала Ксюша, другой шарила в поисках опоры или ориентиров, но натыкалась на пустоту. С пяти лет я не боялась темноты, но стоило очутиться в кромешной тьме, как давно забытый страх дал о себе знать. Удушливой волной он затопил сознание. Хотелось бежать, сломя голову, или упасть и кататься по земле, подвывая. Усилием воли я держала себя в руках, балансируя на грани истерики. – Ой! – воскликнул Коля, когда я ударила его по носу. – Поаккуратней, что ли. Ты здесь не одна. Звук его голоса был для меня как спасательный круг для утопающего, я мысленно ухватилась за него, и паника отступила. – Знать бы еще, где это здесь, – замаскировала я страх раздражением. Сзади что-то заворочалось. Судя по звукам, размерами оно в несколько раз превосходило крысу. Мы с Колей прижались друг к другу. Его трясло, да и я дрожала. – До чего странно, – донеслось из темноты, – я открываю глаза, но все равно ничего не вижу. Я ослепла? – Ксюша, – с облегчением выдохнула я и двинулась на голос сестры, – ты пришла в себя. – А я теряла сознание? – Что последнее ты помнишь? – спросил Коля. – Как мы провожали Марка. При упоминании принца теневой стороны засосало под ложечкой. Среди хаоса последних событий он был моим оплотом спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, а я его бросила. Марк чересчур предан королеве – своей матери, которая спит и видит, как бы стереть мне память и сплавить в новую семью. Поэтому я сбежала и еще потому, что тени напали на Ксюшу. Она открыла в себе дар тенелова, а он одновременно и проклятие. Ксюша ничего не помнила о том, как кричала, пока тени рвали на куски ее сознание, и была удивлена, что мы перешли на теневую сторону ради ее спасения. Но, спасибо тенелову Вадиму Шальному, идея была хорошей. Тени здесь слабы, как новорожденные котята, и Ксюша чувствовала себя превосходно. Лишь бы приступ не повторился, когда мы выберемся из темноты, лишенной теней, если выберемся, конечно. – Где мы? – поинтересовалась Ксюша. – Я держала курс на цветоломни, как велел Вадим, – ответила я. – Но, видимо, что-то напутала при нырянии в тень, и вместо цветоломни мы угодили неизвестно куда. Над нами громыхнуло. Стены и пол дрогнули, с потолка посыпалась земля. Немного угодило мне за шиворот и оцарапало спину. Случись завал, и мы будем похоронены заживо. Никогда не боялась замкнутых пространств, но, похоже, скоро у меня появится новая фобия. – Надо выбираться, – сказала Ксюша. – Но в каком направлении идти? – спросил Коля. – Ничего ж не видно. А если мы провалимся? – Мы и так глубоко под землей, – сказала я. – Куда проваливаться-то? – Где фантом? Он может помочь, – произнесла Ксюша. Фантомом называли мою тень. На самом деле, он был не совсем тенью. Королева, младенцем отправив меня в мир людей, приставила ко мне защитника. До недавнего времени я не подозревала о существовании фантома. Он маскировался под мою тень и следовал за мной повсюду, оставаясь незамеченным, а потом он спас меня от нападения отступника, и я узнала, что никогда не бывала одинока. При последнем переходе на теневую сторону фантом пожертвовал собой, выступив в роли тени, в которую мы нырнули. Вадим обещал, что он не погибнет, но без ран не обойдется. Где фантом сейчас и что с ним я не знала, о чем и сказала Ксюше. – Бедняга, – сестра привязалась к фантому, – надеюсь, с ним все в порядке. Держась за руки, чтобы не потерять друг друга в темноте, мы отправились на поиски выхода. Наткнувшись на стену, пошли вдоль нее. На ощупь она была шершавой и склизкой. Стена крошилась под пальцами, навевая мысли о своей ненадежности. Да еще Коля постоянно спотыкался. Хорошо он замыкал строй, не то сбил бы всех с ног. Ксюша дернула меня за руку: – Свернем направо. – Почему туда? – уточнила я. – Чувствуешь движение воздуха? Справа дует ветерок. Очевидно, там выход. – Я ничего не вижу, – сказал Коля, – справа так же темно, как и везде. – А я разве сказала, что найти выход будет легко? Мы повернули направо, и вскоре я, в самом деле, ощутила ветерок. Он едва коснулся щеки и был таков, но в отличие от спертого воздуха подземелья в нем угадывалась свежесть, какая бывает исключительно на поверхности. Ветерок вселил в нас надежду. Несмотря на жажду и усталость, мы ускорили шаг, и примерно через час впереди забрезжил свет. Мы радостно заулюлюкали. После долгого пребывания в темноте даже слабый свет бил по глазам, но я не отвернулась и не зажмурилась, боясь его потерять. Словно мотыльки мы летели на свет, а он все разрастался и разрастался, пока не занял собой все пространство. И вот уже мы купались в его лучах, вдыхали полной грудью свежий воздух и предвкушали, как, наконец, выйдем из подземелья. Но реальность штука грубая. Закрыв свет, дорогу перегородили двое мужчин. Я вжала голову в плечи, до того они напоминали громил Омара, из плена которого мы только что вырвались. – Кто вы такие? Откуда взялись? – спросил один и двинулся на нас. Отступать было некуда: возвращение во мрак не вариант, пришлось сдаться на милость незнакомцев. Нас взяли под стражу и повели к выходу. Не так я себе представляла конец нашего путешествия, ох не так. Выйдя из подземелья, я огляделась и увидела подобие огромной норы, уходящей глубоко под землю. Вокруг сновали рабочие с тележками гружеными черными булыжниками с цветными вкраплениями. Я не ошиблась и все-таки доставила нас в цветоломни! Я запрокинула голову, взглянуть на теневое небо без солнца, и отметила, что мы на дне котлована. Его края окружали нас подобно крепостным стенам. Рабочие не обращали на нас внимания, выполняя свои функции, точно роботы заложенную в них программу. Их не волновала наша цветная одежда. И это на теневой стороне, где при виде красок жители буквально сходят с ума. Ведь здесь нет других цветов кроме черного, белого и серого. Прямо черно-белый фильм. И вдруг равнодушие. Даже обидно. Мы подошли к лагерю из палаток – грубая похожая на мешковину ткань, натянутая на едва скрепленные между собой палки. Толкни одну, и лагерь развалится как шеренга из домино. Если в цветоломнях работали в основном мужчины, то в лагере – женщины и дети. Нас доставили в центральную палатку – столовую и по совместительству штаб. Ряды столов располагались как в школьной столовой параллельно друг другу, а один – перпендикулярно, с него раздавали еду - густое черное варево, пахнущее кислыми щами. Раздачей руководила женщина средних лет. Нам велели встать в очередь. Я восприняла это как добрый знак. Вряд ли здесь перед казнью принято кормить. Да и не тянуло варево на последнюю трапезу. Очередь продвигалась быстро. Получив свою порцию, рабочие отходили к столам, наспех ели и удалялись. Все происходило в тишине. Ни смеха, ни перешептываний, как это бывает в школьной столовой. Лишь слышно как бьются ложки о дно жестяных мисок. Когда подошла наша очередь, один из конвоиров обратился к женщине с черпаком: – Нани, мы поймали этих троих в старой шахте. Посмотри, на них. Они не из наших. Отрицать наше происхождение было глупо. Наш облик разительно отличался от внешности жителей теневой стороны. Начать хотя бы с моих красных волос. В черно-белом мире они полыхали похлеще пожара наивысшей категории сложности. Когда мы гостили в Черной крепости – обители королевы – местные не упускали случая прикоснуться ко мне. Нани окинула нас взглядом серых глаз и пригладила черные с сединой волосы, зачесанные в тугой пучок. Ее аристократическую красоту портил нос – вздернутый, отдаленно похожий на свиной пятачок. Я гадала: искаженное отражение какого человеческого качества так повлияло на ее облик? – Вы пришли с радужной стороны? – спросила она. Я не сразу поняла, что речь идет о мире людей. Хотя как еще назвать мир полный красок? – Очевидно, – кивнула Ксюша, – мы оттуда. – Чего ради вы проделали такой путь? Преодолевая робость, я шагнула вперед: – Нас прислал Вадим Шальной. Мы бежали от серых стражей королевы и от головорезов Омара, и Вадим сказал, что здесь среди его друзей мы сможем укрыться ото всех. Уголки губ Нани приподнялись, а я-то думала, что местные разучились улыбаться. Улыбка преобразила ее лицо, оно словно засветилось изнутри. – Друзья Вадима наши друзья. Он хороший человек и тенелов отличный, хотя до меня ему далеко, – не упустила она случая покрасоваться. Вадим с его эгоизмом и нелюдимостью кому-то нравится? Меня это немало удивило. Нани просто не жила с ним под одной крышей. Вадим обладал уникальным даром, никак не связанным с теневой магией, – он был виртуоз по части выведения людей из себя. – Мы предоставим вам убежище, – сказала Нани. – Все, что наше, станет вашим. Мы живем скромно, но нам всего хватает, слава первородной тени. У нас все общее: и радости, и горести. Будем рады разделить их с вами. Не переживайте, народ здесь привычный к виду цветов и во многом равнодушный. Тех, кто каждый день имеет дело с осколками цвета, трудно удивить. Скрывать свою принадлежность к другому миру изнурительное занятие, и я порадовалась, что здесь этот маскарад не нужен. Коля в прошлый раз пудрил лицо, пряча румянец. Ксюша носила солнцезащитные очки, маскируя зеленый цвет глаз. Про себя вообще молчу. Я без капюшона и шагу ступить не могла. От ужина мы отказались, и Нани устроилась нам экскурсию. Кажется, она была здесь главной. Как планеты вокруг звезды, так женщины лагеря вращались вокруг нее. К ней то и дело подходили за советом, просто поздороваться или расспросить о планах. Жили и работали местные, годами не выходя из котлована. Здесь рождались, здесь же и умирали. На тяжелых работах в шахтах были заняты мужчины и мальчики с двенадцати лет. Женщины и девочки обслуживали рабочих: стирали, готовили, убирали, сортировали осколки цвета. О заработках речи не шло. Есть где спать и чем набить желудок, и то хорошо. «У многих, - сказала Нани, - в это неспокойное время и того нет». Меня и Ксюшу поселили в палатку к девочкам, Колю - к мальчикам. В палатке тюфяки, набитые соломой, лежали прямо на земле на расстоянии около тридцати сантиметров друг от друга. Мы с Ксюшей выбрали места по соседству, чтобы не разделяться даже во сне. Цветоломни, конечно, не Черная крепость, где слуги королевы исполняли все наши прихоти, но рабочие как-то живут, и мы приспособимся. Со слов Нани она была тенеловом, а значит, могла помочь сестре справиться с тенями. За все в жизни приходится платить, вот и теневые маги вынуждены за свою власть над тенями расплачиваться - к старости они сходят с ума. Точнее с ума их сводят тени, мстящие за бесцеремонное обращение. Избежать сумасшествия нельзя, но его можно отсрочить. Пока что Ксюша беззащитна перед тенями, но Нани, я верила в это, научит ее выставлять преграду. Тогда мы покинем теневую сторону, а до тех пор цветоломни наш дом. На мою просьбу обучать сестру Нани ответила: – Сделаю, что смогу. Но ты должна понимать, для юного тенелова в пребывании на теневой стороне есть как плюсы, так и минусы. Здесь почти нет теней, и они не навредят твоей сестре, но их отсутствие не позволяет обучаться в полную силу. Проверить насколько хорошо она справляется с тенями можно лишь на радужной стороне. – Мы не будем торопиться, – сказала я. – Пусть учится, мы пробудем в цветоломнях, сколько потребуется. Как бы ни угнетал меня теневой мир в целом и пейзаж цветоломни в частности, я была готова застрять здесь навечно, лишь бы с Ксюшей все было в порядке. – Твои волосы яркие как рубин, – Нани протянула руку и коснулась пряди моих волос, а я-то думала, ей на них плевать. – Я знаю, что это означает. Я напряглась: – Вы в курсе, кто я такая? Всего несколько живых существ в двух мирах знали, что я на самом деле такое – производное от рубина «Сердце ночи». Королева, спасая рубин от отступников, оживила его и спряталась в семье людей. Семнадцать лет я жила, не подозревая о своем происхождении, пока отступники не объявили на меня охоту. Теперь за мной гоняются все, кому не лень, надеясь заполучить с моей помощью власть над двумя мирами. Неужели Нани хочет того же? Я напряглась, готовая дать в случае необходимости отпор. – Никому не говори об этом, – предупредила она. – Я не причиню тебе вреда, но за других поручиться не могу, первородная тень им судья. Я выдохнула с облегчением и благодарно улыбнулась. Неужели нашелся тот, кому нет дела до власти? Не верилось, что это возможно. Кажется, цветоломни не такое уж плохое место. Глава 2. Новые враги Сигналом к отбою служил рожок. Его визг бил по ушам. Не перекинувшись ни с кем из нашей палатки и парой слов, мы с Ксюшей устроились на ночлег. Факелы потухли один за другим, и на лагерь опустилась тьма. – Дай мне руку, – Ксюша шарила по тюфяку в поисках моей ладони, а найдя ее, крепко сжала. – Мы словно угодили в страшную пародию на пионерский лагерь. – Зато безопасно, – прошептала я. – Как думаешь, они счастливы? – Откуда мне знать? – я пожала плечами, но сестра этого не увидела. – Их жизнь не наше дело. – Но ведь что-то заставляет их жить здесь, несмотря на условия. – Восстание? – предположила я. – Очевидно, – вздохнула Ксюша. – Пожалуйста, не отпускай мою руку, пока я не усну. – Хорошо, – пообещала я. Она так и заснула, держа меня за руку. Но мне не спалось. Чтобы не разбудить сестру, я лежала неподвижно, несмотря на затекшую руку. Но хотя внешне я была спокойна, внутри меня бушевал ураган. Мысли крутились вокруг Марка. Я вспоминала наш поцелуй. Всего один, но какой! Говорят, за эмоции в ответе гормоны. Если это так, то мои гормоны зашкаливали, стоило подумать о Марке. Нам не удалось обсудить происходящее между нами, но я не сомневалась, что Марк чувствовал то же самое. Будь он сейчас рядом, я бы с улыбкой встретила выпавшие на мою долю трудности. Мне не хватало его, как цветам не хватает солнечного света. Как они без него вянут, так и я была близка к увяданию без моего принца. Прокручивая воспоминания о Марке, я задремала, а проснулась поздно - в палатке, не считая меня с Ксюшей, никого не было. Умывшись из бака с дождевой водой, мы отправились в столовую. В этот час она была забита. Мы нашли Колю в очереди за едой. Без очков, разбитых во время схватки с людьми Омара, он не сразу нас узнал. Как он добрался сюда? Не иначе как на ощупь. Надо было что-то делать, но когда я накануне вечером попросила у Нани очки, она вздохнула, словно мне требовалась ракета на луну. Завтрак включал овощное рагу и напиток, отдаленно походящий на крепкий чай без сахара. Вся еда, так или иначе, была жидкой. Особенно плохо переносилось отсутствие соли. Кто бы подумал, что соль играет столь важную роль в формировании вкуса. Сейчас я бы убила за любимую Вадимом пиццу. И чего я ворчала, когда он ее покупал? Наедалась бы лучше впрок. Получив свои порции, мы устроились за ближайшим к выходу столом, но кушать не торопились. Коля принюхивался к рагу, забавно морща нос, а Ксюша изучала свою ложку, точно неведомое науке насекомое. – Ее надо продезинфицировать, – сказала она. – Боюсь представить, сколько на ней микробов. Я выхватила ложку, протерла ее краем футболки и вернула сестре: – Теперь она чистая. Ешь! Ксюша выпятила нижнюю губу. Прямо как маленькая. Может, на маму эти штучки действовали, но я не она. Меня подобными вещами не проймешь. Я ответила сестре красноречивым взглядом, и она, решив не связываться со мной, зачерпнула ложкой рагу и попробовала. Вид у нее при этом был страдальческий, как если бы я заставляла ее кушать жуков. Сестра не выносила грязь. Недавно она рассталась с гелем для рук, но до полного излечения от фобии было далеко. Дай я слабину и позволь ей зациклиться на антисанитарии в лагере, она и недели здесь не протянет. Умрет голодной смертью. Едва я разобралась с Ксюшей, как надо мной кто-то навис. Я запрокинула голову и встретилась взглядом с темноволосым парнем лет двадцати. Он хмуро смотрел на меня сверху вниз. То ли я заняла его место, то ли просто ему не нравлюсь. Не произнося ни слова, он схватил мою миску и вылил ее содержимое мне на джинсы. Рагу остыло, ошпариться мне не грозило, но сменной одежды у меня нет, и я здорово разозлилась на паршивца. Я ведь ничего плохого ему не сделала, но была готова немедленно это исправить. Коля вскочил с места и кинулся на моего обидчика: – У тебя какие-то проблемы? Мы с Ксюхой едва перехватили Колю. В своем стремлении защитить нас он не заметил, что противник превосходит его числом. За спиной темноволосого стояли еще трое молодых людей: два парня и девушка. – Посмотрите, кто здесь у нас, – сказал темноволосый. – Чтоб мне жить в яростных землях, если это не ныряльщики с другой стороны. С какой колокольни вы свалились на наши головы? У нас для своих еды не хватает, так еще кормить вас, нахлебников. От вас все равно никакой пользы: вы не работаете на шахте, не помогаете в хозяйстве, только жрете наш хлеб. – Вот чего-чего, а хлеба я как раз не ела, – ответила я. – Или вы пожалели для нас помои? – Эти помои наша единственная еда. Мы рады и им, – сказала девушка с серыми как мышиная шерсть волосами. – В лихие времена и того нет. – Что вам надо? – тонкий голосок Ксюши вибрировал подобно гитарной струне. – Убирайтесь отсюда подобру-поздорову. В лагере для своих места нет. Если всем желающим давать приют, по миру пойдем, – парень наклонился ко мне. В серых глазах читалась угроза. В случае отказа уйти он способен выдворить нас силой. – Оставаться нам или нет решать не тебе, – сказала я. – Нас пригласила Нани. Мы ее гости, и ты ничего с этим не поделаешь. – Это мы еще посмотрим, – пообещал он. – У нас свободная община. Все решается на сходе. Чтоб мне поджариться в смоляном вулкане, если я стану подчиняться указам Нани. – Эй! Корса! – какой-то рабочий окликнул парня. – Почему ты и твои дружки еще не на месте? Пятнадцать минут назад дали сигнал к началу рабочего дня. Окатив нас напоследок ледяными взглядами, подростки ушли. А мы так и стояли, прикрывая один другого: Коля меня, а я Ксюшу. Глядя в спину Корсе, я отметила, что он хромает. Может, это был результат несчастного случая на шахте, а, может, искаженное отражение. Отличить одно от другого сложно. В любом случае так ему и надо. Я едва сдерживалась, чтобы не броситься вдогонку. Хотелось как следует врезать противному парню, но ввязываться в драку в первый же день показалось неразумным. – Вы видели? – спросила Ксюха. – Один из парней похож на тебя, Коля. – Ничего подобного, – тряхнул головой он. – Я симпатичнее. – Как будто без очков ты его разглядел, – фыркнула я. Хоть Коля и отнекивался, Ксюша была права: один из друзей Корсы чем-то его напоминал. Наверное, сходство было в очках, которые тот тоже носил. Но я быстро забыла об этом. Куда больше меня волновал сам Корса. Стычка с ним и его компанией продолжила традицию – куда бы мы ни попадали, везде нам были не рады. Сколько можно, честное слово? Цветоломни и без того не самое приятное место, так еще врагов нам здесь для полного счастья не хватало. Джинсы были безнадежно испорчены. Рагу впиталось в ткань, образовав пятна. Я попросила у Нани чистые брюки, а джинсы сдала в стирку. Прежде чем кинуть их в общий бак с грязным бельем, я вытащила из заднего кармана фотографию, на которой была запечатлена наша семья. Я ношу ее с собой с тех пор, как сбежала из дома. Фото поистрепалось, уголки загнулись, но лица родных все еще отчетливо видны (за исключением Ксюшиного, его я закрасила черным фломастером еще до всей этой передряги). Разгладив фото на ладони, я полюбовалась мамой и папой. Дайте срок, и я к ним вернусь, восстановлю их память и снова буду их любимой дочкой. Эта мысль согревала меня почище обогревателя в морозы. С ней мне нестрашны любые беды. Ведь у меня есть цель, а цель способна провести человека через любые испытания. Я спрятала фото в новые брюки из грубой раздражающей кожу ткани, похожей на мешок для картошки. О том, как брюки сидели, промолчу. В моем мире бомжи изысканней одеты. После завтрака мы прогулялись по лагерю. Он оказался до смешного мал, зато котлован был огромен. В нем легко мог поместиться целый поселок. Помимо лагеря здесь были рабочие территории, где очищали и сортировали осколки цвета, свалка отходов производства и необжитые пространства. А еще мы наткнулись на поле для игры в вышибалу. Значит, у местных бывают выходные. Не все им горбатиться в шахтах. Вот только поле в горках нанесенного ветром песка выглядело заброшенным - если выходные и есть, то редко. Моя попытка подняться по склону котлована провалилась. Для этого требовались альпинистские навыки – сухая земля осыпалась из-под ног, и я сползала вниз. Тюрьма без решеток и замков – вот что такое котлован. Ксюша, устав от жары, повязала на голову платок. В платье в горошек и платке она походила на деревенскую девчонку. Не хватало только крынки молока в руках. – Куда мы идем? – спросила она. – Куда глаза глядят, – я махнула рукой. – Выбирай любое направление. Все равно ходим по кругу. – Ну да, – хмыкнул Коля, – мы же на дне котлована, а он как большая цирковая арена. – Только мне ни капельки не весело, – заметила Ксюша. Действительно, обстановка в цветоломнях была далека от веселья. Хоть бери и просись в помощь рабочим. Будет какое-то занятие. Впереди показались палатки – мы вернулись, но с другой стороны. Вот и вся прогулка. Каких-то полтора часа неспешным шагом. – Смотрите, – Ксюша указала вперед, – сюда кто-то идет. Со стороны лагеря к нам приближался парень. Я напряглась, помня, чем оборачиваются для нас встречи с местными. Тревожилась не зря: худой мальчишка в очках был другом вредины Корсы. Мы сбились в кучу. Нас было трое, а он один. В случае драки ему несдобровать. – Стой! – крикнул Коля и выставил кулаки. – Не подходи. Не то хуже будет. – Немного левее, – шепнула я на ухо нашему защитнику и подкорректировала его стойку. Проблемы со зрением у него серьезнее, чем полагала. – Я не-не-не хочу ни с кем драться, – парень поднял вверх руки, заранее сдаваясь. – Я п-пришел с миром. Вообще-то я принес вам кое-что. Он полез в карман. Я вслед за Колей сжала кулаки, ожидая увидеть что угодно вплоть до пистолета. Но вместо оружия он достал очки и помахал ими у нас перед носами. – Что у него в руке? – заволновался Коля. – Твое спасение, – ответила я. Парень протянул очки мне, и я, все еще опасаясь подвоха, выхватила их и тут же отскочила. Очки выглядели ужасно: одна душка сломана и держится на проволоке, через правое стекло идет трещина, но я обрадовалась и им. Наконец, к Коле вернется зрение. Коля, надев очки, заулыбался. Они были точно такими, как ему нужно. На его щеках от радости выступил румянец. Впрочем, он краснел по поводу и без. – Как тебя зовут? – Ксюша первой пришла в себя. – М-мое имя Алкиной, но все зовут меня Ал, – сказал он медленно, тщательно проговаривая каждое слово, чтобы поменьше заикаться. Все это время он не сводил глаз с Коли, точно увидел приведение. – Ты настоящий? – спросил он и робко протянул руку, как если бы хотел его коснуться, но не решался. – Конечно, настоящий, – возмутился Коля. – Н-невероятно, – пробормотал Ал. – Чего это ты на Колю так смотришь? – занервничала я. – Влюбился? Щеки Коли запылали пуще прежнего и цветом сравнялись со свеклой, что привело Ала в еще больший восторг. – Ты точно с р-радужной стороны, – сказал он. – Вот уж не думал, что когда-нибудь встречусь со-со своей копией. Можно я тебя потрогаю? – Сбавь обороты, – я оттолкнула руку Ала от Коли. – Вдруг вас коротнет? Как там в фантастике: нельзя встречаться с самим собой, иначе произойдет замыкание. – Не произойдет, – голосом профессора-зануды сказала Ксюша. – Это не временная петля, когда в одном временном потоке не могут существовать два одинаковых индивида, и кто-то один должен непременно исчезнуть. Строго говоря, Коля и Ал совершенно разные. Просто связаны между собой через отражение. Мы с Колей понимающе переглянулись, пока Ал таращился на Ксюху, как на диковинку. Если уж сестру понесло, ее не остановить. Ксюша вещала о классификации временных парадоксов и как раз перешла к гипотезе множественных вселенных, где существует бесконечное количество вариантов по одному на каждую возможность выбора, когда я кашлянула, давая понять, что она перегибает палку. – В общем, – опомнилась сестра, – очевидно, ничего страшного не случится, если Коля и Ал коснутся друг друга. Ал, уловив смысл последних слов, ткнул Колю пальцем под ребра. – Ой! Больно, между прочим, – Коля потер место тычка. – С-совсем, как живой, – со священным трепетом в голосе прошептал Ал. – Я и есть живой. И спасибо, что ли, за очки. Я без них совсем бы пропал. – Знаю, – улыбнулся Ал и поправил собственные. – С-сам такой же. Весь в тебя. Я как тебя увидел, сразу понял, кто ты. Н-нутром почуял нашу связь. Это как невидимая нить между нами. Захочешь, не оборвешь. – И я что-то похожее ощутил, – признался Коля. – Но, думал, это ерунда какая-то, а оно вон как. Ал попросил Колю рассказать о себе, и они принялись сравнивать свои привычки и жизненные перипетии. Мы с Ксюшей почувствовали себя лишними и отошли в сторону, давая им пообщаться. А, может, ошибка и эти двое не связаны? Да нет, они хоть внешне не особо похожи, зато мимика и жесты как под копирку. Например, как они поправляют очки – указательным пальцем давят на перегородку между линзами. Или то, как хмурятся, поджимая губы. Ал для Коли был как планета-близнец Глория для Земли. Некоторые верят в ее существование. Якобы она движется по той же орбите, что и Земля, но от нас ее постоянно заслоняет Солнце. Но Ал в отличие от Глории не мифический, а самый настоящий. А еще на Але были заметны следы искаженного отражения. Например, его заикание и низкий рост – он был одного роста с Ксюшей, а она на пару лет его младше к тому же девочка. Марк рассказывал, что так на копии сказывается застенчивость человека, которого она отражает. Опять я вспомнила Марка. Похоже, я только и делаю, что думаю о нем. – Немного жутко, – поежилась Ксюша. – Не хочу встретить свою копию. А ты? – У меня ее нет, – сказала я. – У камней, пусть даже королевских, нет ни тени, ни копий. – Зато ты уникальна. – Не могу сказать, что я этому рада. Как бы Алу не хотелось остаться, надо было возвращаться на работу в цветоломни. Напоследок он предупредил насчет Корсы. Мол, у него на нас планы и далеко не дружелюбные. – Избегайте в-встреч с ним, – сказал Ал, уходя. Я бы с удовольствием последовала его совету, но ограниченный мирок котлована не позволял это сделать. Мы двинулись к лагерю, но на подступах к нему раздался полузадушенный стон. Он исходил из кучи отработанной породы, сваленной в виде кургана. – Вы слышали? – насторожился Коля. – Я думала, мне показалось. Стон повторился. На этот раз отчетливее. Стонало живое существо, и, судя по всему, оно страдало. Обогнув курган, мы наткнулись на лежащего лицом вниз мужчину. В пыле и песке он сливался с землей и походил на камень в основании кургана. Я присела на корточки и, перевернув мужчину на спину, заглянула ему в лицо. Помятый плащ, шрам на щеке… Лего! Фантом, приставленный ко мне королевой. Рука, коснувшись его груди, испачкалась в серой жидкости - в бесцветном мире даже кровь серая. Испугавшись за Лего, я не сразу сообразила, как поступить. Будь мы в нашем мире, я бы вызвала скорую, но мы на теневой стороне к тому же в цветоломнях. К счастью сестра редко теряет хладнокровие, если только дело не касается микробов. – Надо срочно доставить его в лагерь! – воскликнула она. Фантом что-то невнятно бормотал. Идти самостоятельно он не мог, соорудить носилки было не из чего, и мы потащили его на себе. Взрослый мужчина около тридцать лет весил целую тонну. По крайней мере, мне так показалось. Мы обливались п о том, но упорно тянули его к лагерю. Всю дорогу я умоляла его потерпеть еще немного. «П-помощь близка», – уверяла я, от страха за жизнь Лего заикаясь, как Ал. Первой, кого мы встретили, была Нани. Она, не задавая вопросов, бросилась на помощь, и вместе мы донесли фантома до палатки, заменяющей больницу. Внутри было не чище, чем снаружи, из оборудования на глаза попался ржавый скальпель и видавшая виды стойка для капельницы. Не лучшее место для раненого. – Быстрее, – велел доктор – молодой парень с мозолистыми руками землекопа, – принесите воды. Я промою и перебинтую рану. Прежде чем осмотреть фантома, он тщательно вымыл руки, и я порадовалась, что здесь слышали о гигиене. Вадим обещал, что фантом не сильно пострадает, но заражение крови в состоянии его убить, а я не готова терять своего личного соглядатая. Все-таки семнадцать лет вместе. Мы отошли от стола, куда положили фантома, и издалека наблюдали за действиями врача. Он разрезал плащ, и я представила, как разозлится фантом, придя в себя. Ведь он не расстается с плащом даже в помещении. – Кто он такой? – спросила Нани. – Наш друг, – ответила я. – Тогда почему он одет, как слуга королевы? Раньше мне это не приходило в голову, но точно такие же плащи носят серые стражи. Совпадение или плащ что-то вроде униформы королевской стражи? Если кто-то заподозрит в фантоме слугу королевы, ему не выжить в лагере. – Подумаешь, плащ, – ответила вместо меня Ксюша. – Мало ли таких. Нани подобрала с земли обрывок серой материи: – Мне знакома эта ткань. Ее ни с чем не спутаешь. Мы переглянулись. Нани приняла нас у себя, обещала хранить в секрете, кто я, и обучать Ксюшу мастерству тенелова, но как далеко простирает ее доброта? Можно ли ей доверить жизнь фантома? – Дайте ему шанс, – сказала я. – Он не раз спасал мне жизнь. Сюда мы добрались только благодаря нему. – Ради Светы он пойдет на все, – добавила Ксюша. – Он будет молчать, если она попросит. Сестра преувеличила мое влияние на фантома, но я не спорила, а просто кивнула, подтверждения ее слова. – Анви, – обратилась Нани к врачу, – после того, как закончишь, сожги его одежду и выдай ему новую. От прилива благодарности я чуть не расцеловала Нани, но она покинула палатку до того, как я это сделала. Вслед за ней врач выставил из палатки и нас. Чтобы отвлечься, мы сменили испачканную кровью одежду на чистую и теперь нарядами не отличались от местных. Остаток дня мы провели около палатки-больницы в ожидании известий о фантоме. Мимо нас то и дело проносили рабочих. Кто-то отбил пальцы киркой, кто-то сломал ногу под обвалом или взрыв оторвал конечность. У доктора не было свободной минутки. Работа на цветоломни – травмоопасное занятие. К вечеру фантому стало лучше, и нам разрешили его навестить. Бледный и растрепанный он лежал на тюфяке, но глаза смотрели ясно. По словам врача скоро наш друг будет как новенький. Но не найди мы его сегодня, он бы умер от кровопотери. Для разнообразия было приятно спасти жизнь фантома, а не самой полагаться на его помощь. – Врач сказал, что ты будешь жить, – мне хотелось заключить его в объятия и долго-долго не отпускать, но я лишь присели на колени рядом с тюфяком. – Пара дней и тебя выпишут. – Ты говоришь как будто он в нормальной больнице, – произнес Коля. – Не важно, где мы и что нас окружает, – заметила Ксюша, – главное – мы вместе. Еще немного поговорив с фантомом, мы оставили его, боясь опоздать на ужин. Спать в лагере ложатся рано, чтобы с рассветом приступить к работе. Ни к чему всех задерживать. Нас и так не жалуют. В столовую мы все равно пришли последними и уходили, когда все давно разошлись по палаткам. Ориентироваться в лагере даже в темноте было легко. Палатки стояли рядами, захочешь, не заблудишься. Коля свернул к палатке мальчиков, мы пошли к своей. Но внутрь войти нам не дали: девушка и двое парней во главе с Корсой загораживали вход, поджидая нас. Был среди них и Ал. Стоял чуть поодаль, избегая смотреть на нас. Стыдно, видать. – Прямо д’Артаньян и три мушкетера. Только мы не гвардейцы короля, – пробубнила Ксюша. – Ты о чем? – не поняла я. Сестра странно на меня посмотрела: – Ладно, ты книги не читаешь, но фильмы-то смотришь. Или нет? И почему мне в сестры досталась именно ты? – вздохнула Ксюха. Обидеться на Ксюшу мне помешал Корса. Вопреки ожиданиям на нас не напали. Подростки выстроились в коридор, по которому нам предстояло пройти. Не знаю, что хуже: открытое нападение или молчаливая угроза. У меня волосы на затылки шевелились от дыхания ребят, так близко они были. Мы буквально продирались через их строй, и все это время страх стискивал мой желудок. Наконец, мы попали в палатку. Но расслабляться было рано – девушка из строя вошла вслед за нами. Нам предстояло спать с ней под одной крышей. Эта мысль не способствовала расслаблению. Мало ли что взбредет ей в голову? Я долго не могла сомкнуть глаз, размышляя над тем, куда же мы угодили. Нигде нам не рады. В родном доме я теперь чужая – родители меня не помнят, словно меня никогда не существовало; королева мечтает отправить меня куда подальше - как говорят, с глаз долой из сердца вон; Вадим слишком боится осложнений, чтобы взвалить на себя заботу о нас; Марк так любит мать, что игнорирует ее недостатки; Нани хоть и милая, но по сути ничего не решает в цветоломни. Есть ли хоть в одном из двух миров место, где мы сможем чувствовать себя как дома или эта роскошь отныне нам недоступна, и мы обречены быть изгоями всегда и везде? Глава 3. Пари Несколько дней нас не доставали. Можно было счесть это хорошим знаком, не лови я на себе мрачные взгляды ровесников. Взрослым не было до нас дела, работа поглощала все их свободное время и мысли. Но подростки, хоть и трудились не меньше, умудрялись сохранять к вечеру энергию и тратили ее на ненависть к чужакам. Фантома выписали, и он снова таскался за нами точно тень, изображать которую привык. Из-за него нас не трогали. С щекой, рассеченной шрамом, он имел воинствующий вид, сразу и не догадаешься, что по характеру он кроток как ягненок. Я совсем было успокоилась, пока однажды, стоя в очереди за завтраком, не обратила внимания, что на Колиных и без того убогих очках появилась новая трещина. - Ты упал? - спросила я. - С чего ты взяла? - он отвернулся, пряча лицо. - Уронил очки? - Наверное. - Ты не уверен? - я приподняла брови. Без очков Коля слеп и беспомощен. Он не мог уронить их и забыть об этом. - Чего ты пристала? - пробурчал друг. - Кто-то разбил твои очки, и я хочу знать, кто это был. - Я сам могу за себя постоять. - Оно и видно. Коля схватил миску с похлебкой и сбежал от меня к столу. Ожидая свою порцию, я не сводила с него глаз и заметила, как подростки во главе с Корсой смеялись над ним. Похоже, накануне вечером в палатке мальчишек произошла стычка, в ходе которой пострадали Колины очки. Хорошо он сам цел. Присев за стол рядом с Колей, я дала ему понять, что обо всем догадалась. Ксюша возмутилась поведению мальчишек, а фантом предложил свою помощь. - Не вмешивайся, - ответила я ему. - Не хватало еще, чтобы местные думали, будто у нас есть личный телохранитель. От этого их ненависть к нам лишь вырастет. - Что же делать? - спросила Ксюша, хлопая ресницами. Сестра не привыкла к насилию и тушевалась, сталкиваясь с ним. - Будем их игнорировать, - сказала я. - Не дождавшись реакции, они заскучают и оставят нас в покое. На том и порешили, а я молилась про себя, чтобы теория была верна. В противном случае мы подвергнемся нешуточной опасности. О том, как сильно заблуждалась, я узнала этим же вечером. После отбоя мы разошлись по палаткам, и пока Ксюша переодевалась ко сну я вышла во двор умыться. Возвращаясь назад, услышала громкие голоса. Плохое предчувствие сдавило горло. Я бросилась в палатку и застала сестру в окружении девчонок. Судя по агрессивным позам, они угрожали Ксюше. Надо отдать сестре должное она вела себя храбро: вздернув подбородок и поджав губы, она с успехом сдерживала слезы. – Чего вы лезете к моей сестре? – врезавшись в группу девушек, я щипалась, дергала их за косы, пихалась локтями. – Не смейте к ней подходить. Еще раз увижу вас возле нее и, клянусь, вы об этом пожалеете. Я не была уверена в том, что сделаю. Может, все-таки натравлю на них фантома или пожалуюсь Нани. Черт с ней, с репутацией! Ради сестры я готова опуститься до стукачества. Девушки, хихикая, отошли к своим тюфякам. Моя угроза на них не подействовала. Одна - та, что вечно крутилась около Корсы - провела рукой по горлу, словно перерезая его, а потом указала на меня. Это посерьезнее ребяческой вражды. Впервые я всерьез задумалась о поисках нового убежища. Нынешнее не такое безопасное, как обрисовал Вадим. На следующий день Нани приступила к занятиям с Ксюшей. Я тоже посетила пару уроков. За неимением теней, которых на теневой стороне днем с огнем не сыщешь, занятия сводились к обучению самоконтролю. Ксюша сидела с закрытыми глазами и прислушивалась к себе, а, по-моему, откровенно дремала, пока Нани вещала о том, как важно обуздать эмоции. По ее словам это был чуть ли не единственный способ справиться с тенями. Но я что-то не замечала сдержанности у Вадима. Спустя неделю Нани объявила, что пора от теории переходить к практике. – Уже? – лицо Ксюши вытянулось. – Насколько хорошо ты справляешься можно выяснить, лишь взаимодействуя с тенью, – сказала Нани. – Сегодня ты будешь учиться управлять тенью. Твоя задача заставить тень двигаться так, как нужно тебе, одновременно защищая себя от ее нападок. Запомни, тенелов не имеет личной силы. По сути, без теней мы не отличаемся от тех, кто не владеет магией. Наша единственная способность, дарованная нам первородной тенью, – умение управлять тенями. В силах тенелова заставить тень делать все, что ему угодно. Стать тем, что ему требуется. – И Ксюша так сможет, что ли? – спросил Коля. – Конечно, – кивнула Нани. – Если научится контролировать свой дар. – Кто такая эта первородная тень и почему вы закрываете глаза, говоря о ней? – спросила Ксюша. Нани жмурилась и прикрывала глаза ладонью, когда упоминала первородную тень. Странный жест, но я постеснялась лезть с расспросами. А Ксюша плевать хотела на приличия. Настоящему ученому чужды условности. – Теневая сторона произошла из первородной тени, – ответила Нани. – Я закрываю глаза, чтобы погрузиться в темноту и тем самым почтить ее. Ведь что есть первородная тень, как не темнота без конца и края. – Очевидно, первородная тень – ваше божество, – сделала вывод Ксюша. – Искаженное отражение религии с нашей стороны. Нани привела нас в грот со сводчатым потолком и обработанными киркой стенами. В центре стоял подключенный к генератору прожектор: стекло треснуло в нескольких местах, железный корпус покрылся ржавчиной. Прожектор выглядел так, точно его подобрали на помойке. Я совсем ему не удивилась. Прожектор – неотъемлемая часть любого поселения в теневом мире. Без мощного источника света тень здесь не создать. Нани налила в генератор бензин и запустила его. Он, кашляя и распространяя клубы черного вонючего дыма, завелся. Рокот генератора отразился от стен и заложил нам уши. Теперь чтобы услышать друг друга, мы кричали. – Включаю прожектор, – предупредила Нани и щелкнула тумблером. Прожектор замигал. Поначалу тусклый свет постепенно разгорался, разгоняя полумрак грота. На одной из стен обозначилось четкое световое пятно, но тени пока не было. – Что используем для создания тени? – спросила я, перекрикивая шум генератора. – Я могу встать перед прожектором, – предложил Коля. – Пусть Ксюша потренируется на моей тени. – Нет, – покачала головой Нани. – Никому не позволяйте манипулировать вашей тенью. Опытный тенелов, воздействуя на тень, в состоянии контролировать ее хозяина. А начинающий может, сам того не желая, причинить вред. Коля попятился от прожектора, а Нани выволокла из темного угла деревянный короб и поставила его в круг света. На него она положила шар, похожий на хрустальный, предназначенный для предсказаний. Размытые тени короба и шара обозначились на стене грота. – Сначала я, – Нани потрясла руками, как будто стряхивая с них воду, и направила их на тень шара. Под ее воздействием та завибрировала, отделилась от тени короба и полетела. Нани управляла тенью, как игрушечным вертолетом. Только вместо пульта выступала магия тенелова. – В этом нет ничего сложного, – вернув тень на место, Нани обратилась к Ксюше. – Сосредоточься. Почувствуй тень. Проникни в нее. Подчини. Сделаешь это, и она исполнит любой твой каприз. Для начала заставь тень двигаться туда, куда ты пожелаешь. Нани уступила место за прожектором Ксюше. Сестра в точности повторила ее движения: потрясла руками и вытянула их перед собой в сторону тени. Так она простояла минут пять, но тень не дрогнула. – Расслабься, – подсказала Нани. – Закрой глаза. Тебе не обязательно видеть тень. Ты должна ее чувствовать. Когда научишься управлять своим даром, будешь ощущать тени повсюду. Они как сгустки энергии, а ты – ее улавливатель и преобразователь. Ксюша опустила уставшие руки и закрыла глаза. Я следила за тем, как поднимается и опускается ее грудная клетка. Она дышала глубоко и ровно. Но вдруг что-то изменилось. Вздохи участились, стали резче. Грудная клетка Ксюши заходила ходуном. Я перевела взгляд на стену. Тень шара полетела! Двигалась она не так плавно, как у Нани, но все же Ксюше удалось оторвать ее от тени короба. – У тебя получилось! – Коля захлопал в ладоши. Привлеченная шумом, Ксюша открыла глаза. Увидев тень, зависшую между полом и потолком грота, она просияла. – Неплохо для первого раза, – Нани хлопнула ее по плечу. – А теперь верни ее на место. Ксюша подняла правую руку и направила ее на тень. Но вместо того, чтобы спикировать к столику, тень заметалась по стене, уворачиваясь от Ксюши. Тень набирала скорость, одновременно увеличиваясь в размерах. Из круга с кулак мужчины она выросла в круг с мою голову и продолжала расти. – Что происходит? – я кинулась к сестре. – Что ты с ней делаешь? – Ничего, – Ксюша прижала руки к груди. – Она сама. Тень уже была с люк от канализации. Если так пойдет дальше, она разрастется до размера светового пятна и выплеснется за его пределы. Нани попробовала усмирить взбесившуюся тень. От усилий на ее лбу выступили капельки пота. Но тень плевать хотела на тенелова. Она продолжала расти, лихорадочно мечась в световом круге в поисках выхода. Вот уже она достигла размеров колеса от самосвала. Нани закусила нижнюю губу до крови. Как и любой житель теневой стороны, она была бледной, но сейчас цвет ее лица приобрел серый оттенок. Ее сил не хватало на обуздание тени. Не такой она сильный тенелов, как утверждала. Я схватила Ксюшу за руку и потянулась прочь из грота. Чтобы здесь ни творилось, нам лучше убраться подальше, пока не поздно. Сквозь рокот генератора и жужжание прожектора я пыталась докричаться до Коли, который застыл, глядя на тень. А та, между прочим, еще подросла и теперь выбрасывала щупальца, облизывая ими стену. В том месте, где щупальца касались камня, оставались черные борозды. Окрик вывел Колю из ступора. Но вместо того, чтобы рвануть вместе с нами к выходу, он бросился к генератору. Щелчок, и генератор умолк, погрузив грот в благословенную тишину. Заодно с генератором отключился прожектор. Свет погас, и тень перестала существовать. Нани упала на колени, и мы с Ксюхой поспешили ей на помощь. – Что это было? – спросил Коля. – Это я сделала ее такой? – в голосе Ксюши звенели слезы. Нани мотнула головой. Она не собиралась отвечать, но я настояла. В конце концов, это касалось моей сестры. Мы должны знать, с чем столкнулись. – Я ни в чем не уверена, – пробормотала Нани, поднимаясь с колен. – Сначала я подумала, что тень вырвалась из-под контроля. Так бывает. Но мне не удалось ее усмирить. Тень не слушалась меня. Подобного со мной прежде не случалось. – Посмотрите на эти следы, – Коля провел рукой по черному камню. – Здесь как будто разлили кислоту. Нани приблизилась к стене: – Я слышала, схожие следы оставляют пожиратели. – Кто? – я внезапно осипла. Ох, как мне не понравилось слово «пожиратели». Приятных созданий так не назовут. – В стародавние времена пожиратели населяли теневую сторону. Если саранча уничтожает посевы, то они уничтожают все живое. За день они могли стереть с лица земли целое поселение. Древний король Мирилад, имя которого по сей день воспевается в легендах, заманил их в междусторонье и запер там, пожертвовав собой. С тех пор, слава первородной тени, пожиратели не в состоянии оттуда выбраться. – А как же следы? – не унималась я. – Вот они. Разве это не доказательство того, что мы столкнулись с пожирателем? – Совпадение, – Нани передернула плечами, сбрасывая наваждение. – Ксюша послала тени мощный импульс, дав ей слишком много силы. Немного тренировки, и все будет нормально. После этого случая Нани снова перешла к теоретическим занятиям и не заикалась о практике. Чтобы она ни говорила, то, что произошло в гроте, напугало ее не меньше нас. На очередном уроке управления эмоциями я едва не уснула, положив руки и голову на стол. Встряхнувшись, решила: хватит! Усидчивостью в отличие от Ксюши я никогда не обладала, поэтому и школьные оценки у меня были ниже, чем у сестры. Но в институте я немного реабилитировалась. Выйдя на свежий воздух, я наткнулась на банду Корсы. Если честно, они уже утомили меня. Неугомонные блюстители порядка, блин. - Куда-то собралась? - Корса перегородил мне дорогу. Я попыталась обогнуть его слева, но его друг встал у меня на пути. Ал, который был тут же, в моей травле участия не принимал, но и помогать не спешил. Коля бы вел себя иначе. Позади меня была стена палатки. Я могла нырнуть под полог, но спасаться бегством означало признать поражение. Стычки в школьном дворе приучили меня сражаться до последнего. Только так можно отстоять свои границы. - Отлыниваете от работы? - прищурилась я. - Вроде середина дня, и вы должны трудиться в шахтах. - Что ты знаешь о работе? - скривился Корса. - Чтоб мной пообедали пожиратели, если ты держала в руках что-нибудь тяжелее ложки. - Я помогала маме по хозяйству, - обиделась я. - Могу представить, - расхохотался он. - Ты только и способна, что посуду вымыть да пол подмести. Посудомойка – твой потолок. - Вовсе нет, - во мне заговорил дух противоречия. - Скажи как, и я продемонстрирую тебе, на что способна. Ал дернулся. Его глаза загорелись. Он шагнул к Корсе и зашептал ему что-то на ухо. Судя по тому, как ширилась улыбка последнего, идея пришлась ему по вкусу. У меня же в горле пересохло. Опять вляпалась. - Готова рискнуть? Я кивнула, так как язык не слушался. И почему я вечно лезу, куда не следует? – Приходи через час после отбоя к свалке рядом со старой шахтой. Посмотрим, чего ты стоишь. Мальчишки разошлись и быстро затерялись между палаток, словно и не было их, а я стояла и гадала: на какие неприятности я обрекла себя в этот раз? Первое, что я сделала: рассказала друзьям о встрече. Ксюша с Колей пришли в ужас, а фантом как обычно промолчал. Он говорил редко, исключительно по делу. Отчитав меня за глупость, друзья заявили, что не отпустят меня одну. Либо я беру их с собой, либо никуда не иду. Что мне было делать? Я согласилась на их условия. Под покровом ночи мы крались к свалке. Топливо, как и все в лагере, было в дефиците, поэтому лампы вдоль троп на ночь гасили. Теневое небо без луны и звезд не давало света. Двигались на ощупь, как будто снова угодили в шахту под землей. Впереди показался огонек. Мы приняли его за ориентир и скоро вышли к свалке похожей на метеоритное поле. Повсюду валялись крупные, размером с человека, и мелкие, порой не крупнее ногтя, куски породы. Они образовывали насыпи наподобие песчаных. За одной из таких насыпей скрывалась компания молодых людей. Их лица при виде нас озарились кровожадными улыбками. - А вот и ты, - обрадовался Корса. - Испугалась прийти одна и привела с собой всю шайку? Другого я от тебе не ожидал. - Ты, как я вижу, тоже не одинок. - Сойдемся на том, что нам обоим нужны зрители, - усмехнулся парень. - Я предлагаю тебе показать, чего ты стоишь, если, конечно, хочешь жить в цветоломнях и дальше. - Что надо сделать? - Сущий пустяк, - глаза Корсы хищно блеснули. - Выкрасть осколок цвета из-под носа у надсмотрщиков. – Ч-что? Я не это предлагал. О-она должна была взять осколок из шахты. О н-надсмотрщиках не было речи, – волнуясь, Ал стал чаще заикаться. – Я улучшил твою идею, – откликнулся Корса. – Из шахты осколок любой дурак стянет. А ты попробуй, уведи его из-под носа надсмотрщика. – Но это н-невозможно! Мне стало жаль Ала до того несчастным он выглядел. Хотел помочь мне, а в итоге подставил. Но я его не винила. Иногда даже добрые намерения приводят к дурным последствиям. – В этом вся соль, – вмешалась девочка с мышиными волосами – на вид ровесница Корсы. – Пусть сделает невозможное, если хочет присоединиться к нам. На меньшее мы не согласны. - Зачем вам осколок? - спросила Ксюша. - Вы каждый день бываете в шахтах. Вам ничего не стоит украсть хоть сотню. - Он нам ни к чему. Дело не в осколке, а в ваших способностях. Надсмотрщики коварны и хитры. Чтоб мне всю жизнь питаться местной баландой, если надсмотрщик позволит вам взять осколок цвета. Но если справишься, - Корса повернулся ко мне, - мы примем тебя и твоих спутников, как родных. - Я согласна. - С ума сошла? - дернул меня за рукав Коля. - У тебя, что ли, проблемы со слухом? Он же сказал - украсть у надсмотрщиков нереально. Ты попадешься, и нас всех сдадут королевской страже, что будет потом, думаю, объяснять не надо. - Значит, я не попадусь, - я расправила плечи. - Не думал, что ты согласишься, - сказал Корса. - Даю тебе три дня. Встретимся здесь же. Принесешь осколок цвета, выкраденный у надсмотрщика, и, чтоб мне застрять в междусторонье, если я или кто-то другой тронет вас после этого. Но учти, попробуешь меня надуть и всучить мне осколок из шахты, а не из сундука, я сразу пойму. - Не переживай, не обману. По рукам, - я протянула ладонь, и он ударил по ней, скрепляя договор. - И что теперь? - яростно шептала Ксюша на обратном пути к палаткам. - Как ты выпутаешься? - Сделаю, что он сказал. Чего тут гадать? - пожала я плечами. - Неразумно, - впервые за вечер подал голос фантом. - Будешь учить меня жизни? - ощетинилась я, и он поник. Я попыталась загладить вину: - Знаю, что я сильно рискую, но вам не надоели издевки? Разве мы не заслужили немного спокойствия после всего, что было? Я добуду для нас покой. А еще я пойму, если вы откажитесь мне помогать, хотя, по правде говоря, с вами мне легче справиться с любой проблемой. - Мы с тобой, - сказал Коля. - Вместе придумаем что-нибудь. Не сомневайся. - А я никогда не сомневалась в вас. В себе бывало, но не в вас. На следующий день после завтрака мы собрались за чертой лагеря. Придумывать, как добыть осколок цвета. - Зачем нам обязательно нужен осколок из сундука надсмотрщика? - спросил Коля. - Спустимся, что ли, в шахты и возьмем любой. Они там валяются под ногами, как грязь. - Вообще-то, - напомнила я, - Корса ясно дал понять, что он засчитает только осколок, выкраденный у надсмотрщика. - Откуда он узнает, где мы его взяли? - Очевидно, есть способ это проверить, - сказала Ксюша. - В противном случае он бы не настаивал. Попробуем его обмануть, и наша жизнь в лагере превратится в кошмар. - Разведка, - произнес фантом, глядя в серое небо. Продолжения не последовало, и я уточнила, что он имеет в виду. - Разведка – хорошее начало любого дела. - Разведка так разведка, - согласилась я. - У нас три дня, потратим их с толком. Мы с Колей пойдем в шахту, понаблюдаем за работой надсмотрщиков и за тем, как сортируют осколки цвета. - А я? - поинтересовалась Ксюша. - А у тебя занятие с Нани. Это важнее. Фантом отправится с тобой. Ксюша уходила неохотно, но врожденная дисциплинированность не позволила ей пропустить занятие. Она и школу-то ни разу не прогуливала. Даже больной ходила на уроки до последнего, а потом с температурой под сорок занималась дома. Меня и восхищала, и пугала ее тяга к знаниям. Мы с Колей без приключений добрались до шахт. Скрываться не имело смысла. Одетые как местные мы смотрелись органично среди разноцветных осколков. Мои рыжие волосы и румянец Коли не выделялся на их фоне. Никем не остановленные мы добрались до пункта сортировки осколков цвета. Он представлял собой гигантский конвейер, приводящийся в движение вручную десятком подростков. Женщины сортировали осколки цвета: непригодные с изъяном бросали в корзины, их вывозили на свалку; хорошие продвигались дальше. В конце конвейера к осколкам прикладывали нечто похожее на печать. Но, насколько я видела, следов она не оставляла. За рабочими наблюдали надсмотрщики количеством не меньше пятидесяти. Все в черном и коротко стриженные, больше похожие на арестантов, чем на охранников. Оружия у них не было, да оно и не требовалось. Надсмотрщики были под два метра ростом, широкоплечие и мускулистые. Худым, измученным физическим трудом рабочим с ними не тягаться. Один из надсмотрщиков глянул на меня, и я ссутулилась, чтобы стать незаметнее. - Проследим, что ли, путь осколков до конечного пункта, - Коля взял меня за руку и потянул дальше. Мы прошли вдоль конвейера до его конца. Там под неусыпным надзором надсмотрщиков рабочие складывали осколки в сундуки со знаком Черной крепости – три черных пика на сером фоне. То ли теневая корона, то ли вершины самой Черной крепости. Следующим этапом была погрузка сундуков в поезд, идущий в крепость без остановок. Если мы хотели заполучить осколок, надо управиться до того, как сундуки окажутся в поезде. - Есть идеи? - спросила я Колю. - Бежать отсюда, пока не поздно? - предложил он. - Ксюша еще не умеет управлять тенями. - Сундуки охраняют днем и ночью, - Коля присел на валун как на стул. - Всего-то и надо, подобраться к ним, открыть, взять осколок и уйти незамеченным. - Ты упустил из виду надсмотрщиков, - я устроилась рядом. Согретый на солнце валун был как автомобильное сиденье с подогревом. - Как они вписываются в твой план? - Отвлечем их. - Каким образом? - Пошлем, что ли, фантома вперед. Они погонятся за ним, а мы тем временем доберемся до сундуков. - Надсмотрщиков много. Не всей же толпой они кинутся за фантомом. Кто-то да останется. - Жаль, здесь нет теней. Ксюша натравила бы их на надсмотрщиков. А, может, ты что-нибудь сделаешь? Ты все-таки королевский рубин. Примени свои таланты. - Я могу переводить с теневой стороны на радужную и обратно неограниченное количество спутников, хоть целую армию, и освобождать захваченные копиями тела людей. Ничего из этого нам не пригодится. Мы с Колей синхронно вздохнули. Непростую задачку задал нам Корса. Глава 4. Осколок цвета Второй день, отведенный Корсой на выполнение задания, прошел так же бездарно как первый. На этот раз мы отправились к шахтам вчетвером, но количество, увы, не перешло в качество. Ничего дельного мы так и не придумали. Третий и последний день поверг нас в отчаяние. Мы были мрачны, как грозовые тучи. Мало того, что завтра Корса с дружками нас со свету сживет, так я еще и проиграла. С последним смириться было труднее всего. Не бывать такому! Света Макарова никогда не проигрывала. Я должна заполучить осколок цвета во что бы то ни стало. На лагерь опустились сумерки, и я, подождав, пока сестра уснет, выбралась из палатки. Полная решимость, направилась к шахтам. Лучше погибнуть, пытаясь, чем ничего не делать. Ночная тишина резко контрастировала с дневным шумом, лагерь словно вымер. Я кралась вдоль палаток, когда кто-то схватил меня за предплечье. Я едва сдержала крик, рвущийся из горла. И правильно сделала: это был фантом на пару с Колей. После отбоя они поджидали меня неподалеку от шахт. Знали, что я так легко не сдамся. Раз уж они явились, я взяла их с собой. Втроем мы добрались до конвейера. Длинный и извилистый он напоминал туловище спящей змеи. Но там, где хранились сундуки с осколками цвета, жизнь не замерла – часть надсмотрщиков бодрствовала, охраняя добро. - Что я за королевский рубин такой, - прошептала я. - Ни одного полезного качества. Нет бы, умела становиться невидимой или перемещать предметы силой мысли. - Мне их отвлечь? - спросил фантом. - А толку? Только шум поднимешь. Проснутся другие надсмотрщики и тогда нам вовек не подобраться к сундукам. Я привалилась спиной к камню, за которым мы притаились. Пока мы неплохо играли с надсмотрщиками в прятки, но это не приближало нас к цели. А время неумолимо утекало – через пару часов Корса ждет нас у свалки. Мы либо принесем осколок, и нас примут за своих, либо с позором будем изгнаны из лагеря. И даже Нани ничем не поможет. Была не была. Мы разделились. Каждый отправился своим путем в надежде заполучить осколок. Мы как ниндзя скользили в ночи. В войлочных ботинках я ступала бесшумно и, минуя надсмотрщиков, добралась до сундука. Но радость длилась недолго - я потянула сундук за крышку, и раздался стон несмазанных петель похожий на волчий вой. На шум бросились надсмотрщики. Я заметалась, не зная, где укрыться. Сундук был слишком мал, чтобы прятаться за ним. Времени на раздумья было в обрез. Стук сердца заглушал топот надсмотрщиков. От испуга перед глазами плясали разноцветные круги. Так ничего и не придумав, я упала на землю и попыталась с ней слиться в надежде, что меня не заметят. И действительно несколько надсмотрщиков пробежали мимо, разве что чудом не втоптав меня в песок. Судя по крикам, они схватили Колю и фантома. Я не выдала себя в тот же миг по единственной причине: теперь лишь я могла выкрасть осколок. Шум стих. Фантома на пару с Колей увели, и я рискнула шевельнуться. Сундук стоял открытым - протяни руку и возьми осколок. Вот они – переливались желтым, зеленым и голубым в отблеске костров. Если я хоть что-то понимала в драгоценных камнях, то это были топазы. Я приподнялась на руках, выглянула из-за сундука и как на стену натолкнулась на взгляд внимательных глаз. Напротив меня на карточках сидел мужчина лет пятидесяти, ухмыляясь в седые усы. - А я-то думал, не заснула ли ты часом, - он не выглядел рассерженным, но ладони у меня все равно вспотели от страха. Бежать было поздно. Меня поймали с поличным, и я не нашла ничего лучше как сесть и улыбнуться надсмотрщику, пряча страх за наглостью. Блеф частенько меня спасал. В школе я, бывало, выступала одна против троих и одерживала верх еще до драки исключительно благодаря нахрапу. Надсмотрщик не торопился меня скручивать, и я осмелела. Самое малое, что я могла сделать – поддержать разговор. Пока человек говорит, он не станет заламывать тебе руки. И хотя голос дрожал, я сказала: - Вы здорово двигаетесь. Абсолютно бесшумно. - Хочешь взять меня лестью? Мои слова позабавили его, а, как известно, смеющийся враг вполовину менее опасен, чем разгневанный. - Что тебе нужно, девочка с красными волосами? - надсмотрщик прищурился. – Меня зовут Света, – представилась я. Где-то я слышала, что если враг знает твое имя, ты вроде как становишься ему ближе. – Вздумала украсть королевские сокровища? – надсмотрщик провел по голове, словно хотел взъерошить волосы. Только он был стрижен почти под ноль. – Мне осколки ни к чему, меня вынудили, - я рассказала о Корсе, его издевках и требовании принести осколок из сундука, как доказательство моей смелости. - Какие варианты у меня есть? - спросила я под конец. - Отказаться значит признать свою слабость. В лучшем случае надо мной и моими друзьями продолжат насмехаться, а Ксюша ужасно ранимая. К тому же трусиха. В худшем нас выставят из цветоломни, а нам некуда идти. – Ты не похожа на сестру. Ни внешностью, ни характером. – Откуда вы знаете мою сестру? – насторожилась я. Надсмотрщики не заходили на территорию лагеря без надобности, живя отдельно. Где он мог видеть Ксюшу? Я не вдавалась в подробности и не объясняла, что по крови Ксюша никакая мне ни сестра. Королева подселила меня в семью, как кукушонка, а двумя годами позже родилась Ксения, но, даже зная это, я не перестала думать о ней, как о родной. Все-таки пятнадцать лет мы прожили под одной крышей. У нас было много плохих моментов, когда мне казалось, что я ненавижу ее, но после всего случившегося ближе человека у меня нет. – Слышал кое-что, – увильнул он от ответа, подкинув тем самым дров в пламя моей подозрительности. - Вы сдадите меня? - я заглянула ему за спину. Туда, где горели костры. Где сейчас мои друзья, все ли с ними в порядке? - Я сделаю кое-что получше, - надсмотрщик поднялся. - Я помогу тебе. Я опешила: - Почему? - Я тоже когда-то был подростком, и у меня тоже были непростые отношения со сверстниками. - По вам не скажешь, - я окинула взглядом его широкие плечи в черных кожаных доспехах. - Вы не похожи на того, кто не в состоянии постоять за себя. - Мальчишкой я был едва ли не самым низким среди сверстников и уж точно самым хилым, - заметив мой скепсис, он рассмеялся. - Не веришь? Мускулы я накачал с одной только целью - чтобы никто и никогда не смел меня обижать. Я приняла предложение Давима – так назвался надсмотрщик – за послание небес. Должно же и мне когда-то повезти? А то все неудачи да неудачи. Тем более был еще один благоприятный знак – небо окрасилось разноцветными всполохами. Происходящее напоминало звездопад в моем мире, только звезды были разноцветными. – Цветопад, – сказал Давим. – Редкое явление. Так осколки цвета попадают с радужной стороны на теневую. – Падают с неба, как звезды? – И зарываются глубоко в землю, откуда их потом извлекают рабочие. Врезаясь в землю в районе шахт, осколки взрывались разноцветными брызгами. Настоящий фейерверк. Только не в небе, а на земле. Лагерь загудел. Рабочие высыпали из палаток, посмотреть на цветопад. Я как завороженная стояла с открытым ртом. Ничего красивее каменного дождя всех цветов радуги в своей жизни не видела. Когда цветопад закончился, Давим отвел меня к сундукам, стоящим поодаль, пояснив, что не может дать мне ценный осколок цвета. Они все наперечет и пропажу моментально заметят. Ничем хорошим для лагеря это не закончится. Начнутся проверки, обыски и в итоге пострадают рабочие. - Но, - сказал он, - тебе повезло. Далеко не все осколки ценятся в Черной крепости. Есть и бесполезные. Большая их часть оседает на свалках, но некоторые отправляются в крепость, и королева раздает их беднякам. Упомянутые Давимом осколки хранились в старых сундуках с затертой королевской эмблемой. Откинув крышку с одного, надсмотрщик велел мне выбрать осколок по вкусу. Я склонилась над сундуком. Ожидаемого разноцветья красок не наблюдалось. Я подумала, что Давим меня обманул, и сундук пуст, но, запустив руку внутрь, нащупала острые камешки. Вытащив один, раскрыла ладонь и присмотрелась к осколку. - Это же алмаз. Да тут целое состояние! - присвистнула я. - Алмазы это или нет, - сказал Давим, - но у нас они ничего не стоят. Нет цвета. Я едва не покатилась со смеху. В моем мире за содержимое подобного сундука можно купить небольшую страну, а на теневой стороне алмазы выбрасывают на помойку мешками. И все потому, что они бесцветные. В мире, где все черно-белое или на худой конец серое прозрачным камнем никого не удивишь. - Возьми его и отнеси ребятам, о которых ты говорила. Гарантирую, они оставят тебя и твоих друзей в покое. - Но Коля и фантом, - я посмотрела на костры, - их поймали. - Ты встретишь их за завтраком. Видишь этот знак, – Давим указал на эмблему в виде ромба с несколькими гранями, вышитую на его кожаном доспехе в районе сердца. – Он означает, что я – глава отряда. Того самого, что словил твоих друзей. Если прикажу их отпустить, мне подчинятся без лишних вопросов. Поверив надсмотрщику на слово (а какой у меня был выбор?), я от всего сердца поблагодарила его. Едва ли он понимал, что для меня значила его помощь. Он подарил мне и моим друзьям билеты в спокойную жизнь, став моим господином Фартом. Расставшись с Давимом, я направилась на встречу с Корсой. Надо было видеть его лицо, когда я вручила ему осколок. Он будто привидение встретил. Не верил, небось, что я справлюсь. Первой опомнилась его подружка - та самая девушка с серыми волосами по имени Лалэ. - Невероятно! - она скривила губы. - Вместо полноценного осколка цвета она принесла жалкие отбросы. Корса взвесил осколок на ладони, ухмылка не сходила с его лица. А потом он сделал кое-что странное: посмотрел сквозь осколок на масляную лампу. – Печать на месте, – констатировал он. – Чтоб меня дыморог затоптал, если это не осколок из сундука. Корса протянул осколок мне, предлагая просмотреть его на свет. Я поднесла осколок к глазу. В сердцевине алмаза всплыл знак Черной крепости. Рабочие помечали осколки перед отправкой в сундуки. Вот как Корса планировал раскрыть обман, случись таковой! Я вернула осколок Корсе. Теперь тот принадлежал ему, мне он ни к чему. Парень прищурился. Одно из двух: либо придумывал, как отомстить мне за хитрость, либо впечатлился моей сообразительностью. Все притихли, ожидая его реакции. Я тоже затаила дыхание, остро ощущая, что в этот момент решается моя судьба. Наконец, спустя долгую минуту Корса, запрокинув голову, расхохотался. И я, и его друзья уставились на него с недоумением, не видя в ситуации ничего смешного. Вытерев рукавом выступившие от смеха слезы, он сказал: - Вот уж не думал, что в моей задачке есть лазейка. Впредь буду жестче формулировать условия. - Рада, что подсказала тебе, как издеваться над другими. Но зачтется ли это мне и моим друзьям? - Почему нет? - пожал плечами Корса, вызвав новую волну роптания Лалэ. - Ты принесла осколок цвета. С этим не поспоришь. Эмблема тоже на месте. Чтоб мне утонуть в дымчатом море, если ты не выполнила уговор. - Невероятно! Она обманула нас, а ты ее принимаешь, - встряла Лалэ. - Это мусор, а не осколок. Вся свалка ими завалена. - Мусор или нет, а знак на месте. Кто-то хочет это оспорить? - Корса обвел друзей хмурым взглядом, и они отступили на шаг. Смельчаков не нашлось. - В таком случае, я запрещаю вам трогать рыжую и ее друзей. Отныне они – полноценные жители лагеря. Передайте это другим. - Спасибо, - выдохнула я, чувствуя, как с плеч свалился груз. Хоть одна приятная новость. Но окончательно насладиться триумфом мне помешал полный обещаний скорой расправы взор Лалэ. Чем я заслужила ее ненависть? Из всех за меня порадовался только Ал. Он тайком подмигнул мне, приободряя. К палаткам мы вернулись вместе. Парни свернули в одну сторону, мы с Лалэ в другую. Я насторожилась, опасаясь, как бы девушка не выполнила молчаливую угрозу. Но она ушла вперед, бросив меня в темноте. Странная девица. Впервые я ощутила солидарность с парнями, называющими девушек нелогичными существа. Утром я, схватив заспанную Ксюшу, первым делом потащила ее в палатку-столовую. Не терпелось проверить, сдержал ли слово надсмотрщик, отпустив Колю и фантома. Влетев в столовую, я едва не врезалась в хвост очереди. Привстав на цыпочки, просканировала палатку. Коля и фантом стояли в очереди – живые и невредимые. Я бросилась к ним и одновременно заключила в объятия. Ничего непонимающая Ксюша семенила за мной, а узнав, что мы провернули дело без нее, не на шутку оскорбилась и отказалась со мной разговаривать. Стояла, обижено сопела, но упорно молчала. Ну, и пусть дуется, зато цела, и к тому же выспалась, чего нельзя сказать о нас. Коля засыпал меня вопросами о том, как мне удалось достать осколок цвета, но я не вдавалась в подробности. Почему-то не хотелось рассказывать о Давиме. Мне казалось, так я его подставлю. Я списала все на везение, оставив помощь надсмотрщика за кадром. Получив еду, мы двинулись в угол палатки, за стол, который уже считали своим. Но около одного из центральных столов нас окликнули. - Присаживайтесь, - Корса обвел скамейки царским жестом, не забыв приказать ребятам подвинуться. Нас приветствовали кивками. Улыбались все за исключением Лалэ. Вид этой девчонки был мне как кость поперек горла. Мало того, что еда отвратительная, так еще кушать в ее присутствии решительно невозможно. От ее взгляда молоко в моей чашке мгновенно прокисло. Корса, громко хохоча и хватаясь за бока, рассказал тем, кто не был вчера на свалке, как я его обставила. Он искренне восхищался моей смекалкой. Я зарделась от похвалы. Приятно, когда друзья признают твои заслуги, еще приятнее, когда это делают враги. - Чем ты хвалишься? - пробурчала Лалэ. - Девчонка обвела тебя вокруг пальца, а ты и рад. - Что ты сказала? - серые как мокрый асфальт глаза Корсы уставились на девушку. Порой и асфальт сковывает льдом. - Ничего, - пискнула Лалэ. – Вот и славно, – Корса поднял чашку с молоком. – За новых друзей! Все чокнулись с ним и выпили. Коля, а следом за ним и Ал, пролили на себя молоко. – Кто-то сомневается, что эти двое связаны? – спросил Ашим – парень из компании Корсы. – Они же как братья-близнецы, только не похожие. Неуклюжесть и та у них общая. Коля и Ал одновременно поправили очки, чем только подтвердили слова Ашима и вызвали новый взрыв смеха. Но в следующую минуту Ксюша своим вопросом убила все веселье. Она и в школе славилась умением говорить за столом неприятные вещи (например, ей ничего не стоило завести разговор о червях), поэтому никто не хотел сидеть с ней, и она всегда обедала одна. – Я заметила, что давно не слышно взрывов, – произнесла сестра. – Восстание завершилось? – Нет, – ответил Корса, мрачнее, – просто отступников оттеснили к жемчужному лесу. Королева побеждает. – Корса хотел пойти добровольцем, – сказал Ашим, не уточняя, чью сторону планировал поддержать его товарищ. – Но его не взяли из-за хромоты. – Надо быть ненормальным, чтобы пойти туда, – сказал Коля. – Чего на месте не сидится? – Я готов податься куда угодно, лишь бы сбежать отсюда, – проворчал Корса. Визг рожка оповестил об окончании завтрака. Все вздохнули с облегчением. Можно закончить неприятный разговор. Ребята разошлись по делам, и фантом заявил: - С ней надо быть настороже. Я сразу догадалась о ком речь. - Что ты предлагаешь? Подружиться с ней или игнорировать? - Если первое невозможно, то второе тоже выход, - глубокомысленно изрек фантом и принялся насвистывать себе под нос. И как прикажите его понимать? Я уже давно отказалась от попыток вникнуть в тайный смысл его слов. Продолжить беседу означало увязнуть в потоке бессмысленных фраз. Позже Нани, дав задание Ксюше, присела рядом со мной и Колей. Мы завели разговор и сами не заметили, как он свелся к Корсе. – Не самый приятный тип, – заметил Коля. – Немудрено, – ответила Нани. – Парню всего девятнадцать, а он уже заботится о семье: матери и трех младших сестрах. – Где его отец? – уточнила я. – Погиб при обвале в шахте пару пять лет назад. У нас подобное сплошь и рядом. Корса, как отца не стало, сам отправился работать на шахту. – Но ведь он был еще подростком! – я представила, какого было бы мне в четырнадцать лет трудиться в шахте. Родители меня даже в кафе официанткой работать не пускали. Говорили, мала еще. – У нас правила простые, – сказала Нани. – В семье обязан быть работоспособный мужчина. Если его нет, семье нечего делать в цветоломнях. То же относится и к девочкам после восемнадцати лет. Хочешь остаться в цветоломни – выходи замуж за рабочего. – Получается, если с Корсой что-то случится, его маму и сестер выселят? Нани вздохнула, ответ был ясен без слов. Я мгновенно простила Корсу. Подумаешь, задирал, с кем не бывает. С его-то жизнью не удивительно, что он ненавидит избалованных детишек. Именно таковы мы в его глазах. – Почему он хромает? – спросила я. – Тоже несчастный случай? – Нет. Это уже вина отражения. Я нахмурилась, припоминая, что означает хромата в искаженном отражении. Кажется, разочарование. – Как насчет Лалэ? – поинтересовался Коля. – У нее-то что не так? Чего она взъелась на Свету? – Одной первородной тени известно, чем ей Света не угодила, – сказала Нани. – Зато я знаю, что Лалэ неравнодушна к Корсе. Бедная девочка бегает за ним, как собачонка, а он ее не замечает. – Так вот в чем дело! - догадался Коля. - Она приревновала. Я фыркнула. Быть такого не может. Мне Корса ни капельки не нравится. По сравнению с Марком он никакой. Но ведь Лалэ понятия не имела о Марке. Вот так новости! Только угодить в любовный треугольник не хватало. У меня и без того романтических проблем навалом. - Между нами ничего нет, - открестилась я от подозрений. - Ей-то откуда знать. Скажи ей об этом, и она оставит тебя в покое, - предложил друг. - Она мне не поверит. - В любом случае, разговор по душам не повредит, - поставила Нани точку. Остаток дня я размышляла над ее словами. Чем больше я думала, тем сильнее воодушевлялась. Вскоре я представляла себя с Лалэ, если не лучшими подругами, то, по крайней мере, приятельницами. Вечером я уличила момент, когда Лалэ была одна возле бочки с дождевой водой, и подошла к ней. Но на мои робкие попытки завязать беседу она отвечала холодным молчание. Тогда я перешла к сути: - Я слышала о тебе с Корсой, - при упоминании этого имени у нее дернулась щека. - Хочу тебя заверить, он мне безразличен. На самом деле, мне нравится другой. И я ему тоже нравлюсь. Ну, или мне так кажется. Мы даже целовались. Правда потом я от него сбежала. Лалэ смотрела на меня, как на ненормальную. Мой сбивчивый рассказ окончательно ее запутал. Я и сама потеряла нить рассуждений. Едва разговор заходил о Марке, я превращалась в кудахчущую курицу. Ненавижу себя в такие моменты. - В общем, - смущенно закончила я, - Корса меня не интересует. - Мне какая разница? - спросила она. – Чего ты вообще ко мне пристала? Вообразила, если у тебя волосы цветные и пятнышки на коже, то тебе все можно? – Пятнышки? – я тронула свою щеку. – Ты о веснушках? – Плевать мне, как они там называются. Я буду звать тебя Пятнышко, – заявила Лалэ. – И не лезь не в свое дело. С Корсой я сама как-нибудь разберусь. Думаешь, тебя приняли и теперь все в порядке? Так знай, если я захочу тебя достать, мне никто не помещает. Лалэ повернулась ко мне спиной, и ее длинная юбка хлестнула меня по ногам, даже она не одобряла мое поведение. - За что ты меня ненавидишь? Что я тебе сделала? - спросила я, но Лалэ не удостоила меня ответом. Вот и поговорили. Глава 5. Радужная сторона – Сегодня проведем второе практическое занятие, – заявила Нани спустя месяц после Ксюшиной неудачи. – Снова буду учиться управлять тенью? – напряглась Ксюша. – Лучше! – энтузиазм в голосе Нани заставил меня насторожиться. – Мы отправимся на радужную сторону, первородная тень нам в помощь. Посмотрим, как ты справляешься с контролем, так сказать, в боевых условиях. – Эй, – вмешалась я, – сбавьте обороты. Мы все помним, чем закончилось прошлое практическое занятие. Не рано для нового? – Пусть Ксюша сама решает, рано или нет, – сняла с себя ответственность Нани. Ксюхе не надо было ничего говорить. По ее сияющим глазам было видно, каким будет ответ. Конечно, ей не терпелось поупражняться с тенями и заодно побывать на родной стороне. Я вздохнула. Ох, и угораздило же Ксюху родиться тенеловом! Вечно от этого ребенка сплошные проблемы. Нани снова запустила генератор в гроте и включила прожектор. Но на этот раз тень создавала доска ростом с человека. Нани воткнула ее в землю и прикопала, чтобы та не упала раньше времени. Нырять в тень Нани не умела. Она прежде не бывала на радужной стороне, а потому нервничала не меньше Ксюши. Мы с Колей как бывалые ныряльщики в тень разве что не зевали от скуки. У Нани не было реквизита ныряльщика, чтобы разрезать тень. Осколки цвета валялись у местных под ногами. Любой из них сгодился бы для ныряния. Но никто даже не пытался ими воспользоваться. Это так меня поразило, что я спросила у Нани, в чем причина их бездействия. Почему никто не догадался сбежать из цветоломен через тень? – Ныряние в тень для самоучки в девяносто процентах случаев оканчивается плохо, – ответила Нани. – Опасность угодить в междусторонье и застрять там навсегда слишком высока. – Очевидно, страх – воображаемый или реальный – надежнее любых решеток, – сделала вывод Ксюша. – Он так крепко их держит, что они не помышляют о побеге. Страх мешал Нани нырять в тень или нет, а отдуваться за всех пришлось мне. Ксюше было не до разрезания тени, а Коля потерял свой реквизит – запонку с агатом, сделанную для него Вадимом. Хорошо запонкой никто не мог воспользоваться кроме Коли, так как реквизиты настраиваются на ныряльщиков индивидуально. Протянув руку, я коснулась тени. Я – живой осколок цвета, а значит разрезать тень для меня плевое дело. Тень задрожала и съежилась от моей близости. Пальцы погрузились в ткань тени, кромсая ее подобно лезвию. Появившийся разрыв сохраняется недолго. Надо успеть нырнуть до того, как он затянется. Я взяла за руку Колю, он Ксюшу, а она в свою очередь Нани, и вместе мы шагнули в тень, словно окунулись в черные воды. Уши точно ватой забила давящая тишина. Я передвигалась, не думая о том, где вынырнуть. Для упражнения с тенями это неважно. Представьте мое удивление, когда мы вынырнули не где-нибудь, а напротив нашего с Ксюшей дома. Хорошо еще на улице никого не было, и никто не заметил, как мы появились из тени на заборе. – Знакомый район, – Коля крутил головой, осматриваясь. – Да это же наши дома! Стоят себе, как ни в чем не бывало. – Только нас в них нет, – вздохнула сестра. Была вторая половина дня. Солнце светило нам в затылки. Я с наслаждением вдохнула родной воздух. На нашей стороне даже пахло иначе. Свежее, что ли. Вид красок радовал глаза, и я едва не прослезилась, до того приятно было снова очутиться в цветном мире. И не где-нибудь, а дома! Рвануть бы к калитке, броситься маме с папой на шею, сжать их в объятиях и никогда не отпускать. Останавливала мысль о том, что они меня не узнают. Что им объятия незнакомой девушки? Нет хуже, чем быть чужой для родных. В себя меня привел зной. Он горячими пальцами пробрался под одежду. На теневой стороне времен года не существует. Там ни тепло, ни холодно. Ни зима, ни лето, а нечто среднее. На нашей стороне солнце палило вовсю. Лужайки походили на зеленые ковры с рисунком из клумб. - Жарко, - Коля подул себе на лоб. - Совсем забыла, как у нас тепло, - я оглядела наши наряды. В штанах и рубахах из грубой ткани мы рисковали спечься на солнце как картошка в мундире. - Повезло, что мы здесь ненадолго, - обмахивая себя ладонью, сказала Ксюша. - Хотя я бы с радостью осталась навсегда. – Что дальше? – обратилась я к Нани, но взглянув на нее, поняла, что попала не по адресу. Внешне это была все еще Нани, но суть изменилась. Место рассудительной женщины средних лет заняла жительница теневой стороны, впервые попавшая в мир красок. Глазами полными детского восторга она осматривалась вокруг. Ее губы двигались, словно она что-то шептала, а руки бесцельно хватали воздух. – Эй! – Коля дернул Нани за рукав. – Приди, что ли, в себя. Но Нани не отреагировала. Цвета безраздельно завладели ее вниманием. Особенно по вкусу ей пришелся наш дом, который папа в прошлом году покрасил в салатовый. Я бросила попытки привести Нани в чувства и переключилась на сестру: - Как ты себя чувствуешь? Я, Коля и фантом, занявший место моей тени, застыли, ожидая ее реакции. Ксюша наклонила голову, прислушиваясь к себе. - Вроде нормально. Я улыбнулась. Наконец-то, хорошая новость. Но моя радость была преждевременной. Ксюша вдруг дернулась, как от пощечины. Ее и без того крупные зеленые глаза распахнулись на пол-лица. - Что? - я схватила сестру за плечи и встряхнула, но она не обратила на меня внимания. Ее взгляд был устремлен в сторону. Если посмотреть туда же, ничего не увидишь. Ксюша единственная ощущала тени, и нельзя сказать, что это была привилегия. - Они меня заметили, - прошептала Ксюша обескровленными губами. - Отгородись от них, что ли, - посоветовал Коля. - Вспомни, чему тебя учила Нани. - Я пытаюсь, - ответила сестра. От напряжения у нее трепетали вены на висках. Ксюшины попытки потерпели крах. Она схватилась за голову и протяжно завыла. – Нани! Что нам делать? – я ущипнула женщину. Когда моя сестра страдает, мне не до церемоний. – Ой! – щипок вернул Нани в реальность, и она переключилась с созерцания цветов на Ксюшу. – Что ты чувствуешь? Ксюша не отвечала. Она кружилась на месте и махала руками, отбиваясь от кого-то. – Пора возвращаться, – сказала я. – Разве не понятно, что она не справляется? – Подожди, – возразила Нани. – Дай ей выставить защиту. Нани взяла лицо Ксюши в свои ладони и велела сестре смотреть себе в глаза. – Дыши, – сказала она, – глубоко и спокойно. Это поможет тебе сосредоточиться. Но Нани самой впору было сосредоточиться. Она то и дело косилась на рекламный щит, где на красном фоне шли желтые буквы. Он и мне резал глаза, а ей каково? – Хватит, – я оттолкнула Нани от сестры. – Мы уходим. Немедленно. И я никого ждать не буду. У Нани нижняя губа задрожала совсем как у ребенка, который вот-вот расплачется. Но как бы ей не хотелось остаться в моем мире, она не спорила. Мы с Колей подхватили Ксюшу под руки и поволокли прочь со двора, пока местные старушки не кинулись нам на помощь. Сестра не сопротивлялась, сопровождая наше отступление скулежом. Я бросилась к ближайшей тени. Это оказалась тень того самого рекламного щита. В последний раз оглянувшись на дом, я разрезала тень на асфальте и прыгнула в нее, как в водоем, потянув за собой спутников. Раньше я всегда погружалась в тень вертикально, фактически входила в нее. В этот раз погружение вышло горизонтальным. Нас немного покружило, я никак не могла сориентироваться в пространстве. Но я держала в голове образ грота в цветоломни, и – о, чудо! – мы вынырнули именно там. Это было мое первое точное попадание. Я определенно делаю успехи. Генератор тарахтел, свет прожектора бил по глазам и первое, что я сделала – выключи их. Хватит на сегодня теней. – Не верю, что говорю это, – выдохнул Коля, – но до чего же я рад вернуться на теневую сторону! Мы походили на беглецов с того света. Всклоченные, вспотевшие, вздрагивающие от шорохов, мы привались к стене грота, отдышаться. У Ксюши дрожали руки, но хуже всего был сумасшедший блеск в глазах Нани. Тенеловы сходят с ума к концу жизни, но вдруг резкое перемещение в мир красок способно ускорить приход безумия? Переведя дух, я взяла Ксюшу под руку, чтобы отвести ее в палатку. Нам всем требовался отдых. Лично я не отказалась бы вздремнуть пару часиков. И плевать, что сейчас середина дня. Коля подхватил Ксюшу с другой стороны, и мы двинулись к выходу, обогнув Нани по кругу, точно она прокаженная. Объясняться с ней не было желания. Я бы так и ушла, не сказав ни слова, не заговори она со мной. – Прости, – пробормотала Нани, и я обернулась. В ее глазах все еще витали призраки цветов, но и разум в них вернулся. – Я была не готова. Я потеряла контроль. Мне казалось, что после всех этих лет в цветоломни, я справлюсь, но это была ошибка. Мне не следовало переходить на другую сторону, да покарает меня первородная тень. Я ошиблась. – Хватит себя корить, – перебила я. – Все порой ошибаются. Нани выглядела несчастной, и моя злость растворилась как сахар в кипятке. Потрясение при виде цветов – достаточное наказание. – Ты неплохо держалась, – похвалила она Ксюшу, – чего нельзя сказать обо мне. Кто не мог себя контролировать, так это я. – Ничего, – Ксюша выдавила из себя улыбку. – Я все понимаю. Очевидно, для тебя это было шоком. Я повела все понимающую и все прощающую сестру в палатку, где она завалилась на тюфяк и проспала до следующего утра. Но перед тем как уснуть, она поведала мне о пережитом кошмаре. Если первое столкновение с тенями она не помнила, то второе отложило в памяти во всех подробностях. По ее словам это было похоже на разверзнувшуюся бездну. Все тени мира устремились к ней, желая ее поглотить. Они принимали уродливые формы, свистели и кричали. Тени застили собой мир. Все, кроме них, перестало существовать. – Неужели в конце будет так же? – засыпая, прошептала сестра. – Останусь только я, мое безумие и всепоглощающая тень. Глава 6. День Великого Разлома Открыв поутру глаза, я увидела то, к чему не привыкла: соседок по палатке. Обычно когда мы просыпались, все были на завтраке, а то и на рабочих местах, но только не сегодня. Выходной? За несколько месяцев, что мы провели в лагере, он случился впервые. Девчонки весело щебетали, передавая друг другу ручное зеркальце. Они распустили волосы, а не заплести их по привычке в хвост или косу. Некоторые подвели глаза углем от костра. Но главными их украшениями были осколки цвета. Кто-то носил осколок на кожаном ремешке на шее, кто-то повязал ремешок на руку или вокруг головы наподобие тиары. Мелкие, неограненные, с вкраплениями – эти осколки выглядели жалко. Не иначе их подобрали на свалке. Но это не мешало девушкам носить их с достоинством королевских особ. Все встреченные нами на улице рабочие – мужчины и женщины – также украсили себя осколками. Что-то назревало, и мы поторопились к Нани за новостями. – Сегодня – День Великого Разлома, – Нани помешивала воду в огромном котле и бросала туда коренья. – Этот праздник отмечают во всем королевстве. – Неужели уже заканчивается второй квартал после Нового года? – переспросил фантом и, получив в ответ кивок, вздохнул: – Время летит подобно стрекозе. – Нашел с чем сравнить, – сказала я. – Ты бы еще таракана вспомнил. – Между прочим, – начала Ксюха, и я едва удержалась от желания заткнуть уши: – Американский таракан за секунду может пробежать расстояние в пятьдесят раз превосходящее длину его тела. Для человека это сопоставимо со скоростью триста тридцать километров в час. Так что стрекоза далеко не самое быстрое насекомое в мире. Она болтала что-то еще, но я не слушала. У моей сестры вместо мозгов энциклопедия. Досталась же мне компания: сестра-заучка с фобией микробов, фантом – тонкая поэтическая натура и вообще человек в себе, лучший друг – скромный неловкий парень, краснеющий по любому поводу. Одна я – абсолютно нормальный оживленный магией камень. – Подождите-ка, – Коля, будучи сыном двух бухгалтеров, быстро произвел мысленные расчеты. – Получается сейчас в нашем мире июнь. – Ну да, – согласилась я, – мы же видели при переходе, что у нас тепло. Трава на газоне выросла и даже цветы. Нани вздохнула при упоминании газона. После путешествия на нашу сторону она была тиха и задумчива. Тосковала по краскам. – Месяц июнь близок к середине, – фантом сегодня был болтлив. – Восемнадцатое число. – Откуда такая уверенность? – поинтересовалась я. – Мне ли не знать, – фантом втянул голову в плечи, пряча обезображенное лицо в ворот нового плаща. И где он его раздобыл? Плащ, конечно, отличался от выданного ему на королевской службе, но все-таки это был плащ и он был серым. Ксюша и Коля переглядывались, не понимая, чем так важно восемнадцатое число. Обижаться на них было глупо. Одно дело, когда друзья забывают о твоем дне рождение, и другое, когда им стирают о нем память. Узнав, что у меня день рождения, они заволновались насчет подарка. – Не надо ничего, – заверила я. – У меня есть вы. Вам ничего не стоило бросить меня, ведь после стирания памяти я для вас никто. Но вы пошли со мной и во всем помогаете. Дружба и поддержка – вот ваш подарок мне! Ксюша обняла меня, потом Коля, а затем я потянула фантома за рукав, и присоединила его к нашим групповым обнимашкам. Он стоял неподвижно, руки по швам. Давненько его никто не обнимал. – Всегда везде вместе, – произнес Коля наш девиз. – Да здравствует «Манифест лучших друзей»! – поддержала его Ксюша. – Жаль я не могу подарить вам ничего взамен, – сказала я, когда с объятиями было покончено. – Я принесла вам только проблемы и несчастья. – Не говори так, – возразила Ксюша. – Очевидно же, что я и без тебя была бы тенеловом. Более того не будь тебя, я бы сошла с ума, так и не узнав, что со мной происходит. – А я бы так и остался обыкновенным мальчишкой, – произнес Коля. – И прожил бы скучную жизнь без приключений. – Я бы служил в страже ее величества, – сказал фантом, и мне послышались в его голосе мечтательные нотки. Что ж, его можно понять. Он был лишен права выбора. Вот такие мировые друзья мне достались. Даже в мелочах они думали не о себе в первую очередь, а о том, как подбодрить меня. Чем я их заслужила? Я и вполовину не так хороша, как они обо мне думают. Подготовка к празднику была в самом разгаре. Поле для игры в вышибалы откопали из-под песка. Повсюду складывали костры, но пока не зажигали, ждали вечера. Мы подвязались помогать Нани, готовить праздничный напиток. Ничего особого от нас не требовалось – стой себе, помешивай воду с травками. Разве что пар от котла доставлял неудобства. Нани очистила и нарезала кривой корень и бросила его в котел. – Что это? – Ксюша не могла упустить шанс пополнить знания о теневой стороне. – Мы называет этот корень – бирми. Чай с ним превосходный. Он бодрит и веселит. Я зачерпнула чай и принюхалась – запах терпкий с кислинкой. – Если чай хоть немного вкуснее местной каши и овощного рагу, – сказал Коля, – то он мне уже нравится. Мы как раз закончили с чаем, когда мне махнул рукой Корса, приглашая к ним в компанию. Вместе мы влились в поток рабочих, держащих путь к цветоломням. Там рядом с центральным входом под землю сложили огромный костер. Его должны зажечь первым, и все хотели посмотреть на это. Дрова для костра лежали домиком высотой по грудь взрослому человеку. Настоящий шалаш. Костер полыхнул, едва к нему поднесли факел. Серое пламя взметнулось в воздух, сыпануло белоснежными искрами. И в отсутствие красок есть своя красота. Рабочие хлопали в ладоши и улюлюкали. Кто-то танцевал. Следом зажгли маленькие костры по всему лагерю, но большинство все равно выстроилось в очередь к главному костру. – Что они делают? – спросила я у Корсы. – Бросают в огонь осколки цвета, – он тронул ремешок на запястье, к которому был привязан осколок. – Это наша жертва разлому. – Расскажи о празднике, – попросила Ксюша. – Мы ничего о нем не знаем. Мы пристроились в хвост очереди, и Корса развлекал нас разговорами: – День Великого Разлома – главный праздник королевства. Раньше в этот день в Черной крепости было торжество, на котором демонстрировали королевский рубин «Сердце ночи». Народ съезжался в крепость со всей страны. Вы слышали о рубине? – Краем уха, – я пнула открывшую рот Ксюху, пока она не наговорила лишнего. – Тогда вы знаете, какой он могущественный и какой древний. – Старушка ты наша, – прошептал Коля мне на ухо. Я кисло улыбнулась на шутку. Древней я себя не ощущала. Зато каждое напоминание о моем происхождении доставляло дискомфорт. Хотела бы я забыть, что на самом деле вовсе не человек. – Жаль, королева Тьма отменила традицию демонстрировать рубин, – говорил между тем Корса. – Я бы с удовольствием взглянул на него. Но последние восемнадцать лет его не показывают. Боятся, что рубин украдут. – Надо же, восемнадцать лет, – протянула Ксюша, косясь на меня. Ведь мне сегодня как раз столько и стукнуло. – И где теперь рубин? – Как где? В королевском хранилище. Лежит рядом с теневой короной. – Не мудрено, что отступники чуть не выкрали рубин, – проворчал фантом. – В королевстве каждый мальчишка знает, где он хранится. Вдоль очереди шла девушка с тележкой, разливая из бака всем желающим ароматный чай. Мы тоже взяли по чашке. Попробовать, что мы там сварили. Чай оказался на удивление вкусным. Разве что немного вяжущим и пощипывающим язык. – Это же имбирный чай! – воскликнула Ксюша. – А еще я чувствую лимон и какие-то ягоды. – Мы варим чай из корня бирми лишь по праздникам, – откликнулся Корса. – Он греет кровь и прочищает голову. Подошла наша очередь. Первой в костер полетел осколок цвета Лалэ. Она бросила его вместе с ремешком, и пламя жадно поглотило его. – Но ведь камни не горят, – заметил Коля, когда мы отошли от костра, уступая место другим. – З-завтра утром все, что останется, соберут и закопают в землю, – ответил Ал. – Теперь эти осколки принадлежат р-разлому. – Что это за разлом такой? – спросила я. – Он как-то связан с рубином? – Чтоб меня под завалом погребло, если не связан, – Корса наслаждался ролью гида. – Каждый раз, когда осколки цвета проходят через тень и попадают с радужной стороны на теневую, они оставляют трещины. Обычно те быстро срастаются. Но рубин такой гигантский, что после него возникла не зарастающая брешь – шрам на поверхности первородной тени. Его-то мы и зовем Великим Разломом. – Где находится разлом? – заозиралась Ксюша. – Хочу на него посмотреть. Я ни капельки не удивилась ее желанию. Это же моя сестра-заучка. Расскажи ей об интересном научном событии, и она тут же рванет на него любоваться. – Глупая, – фыркнула Лалэ. – Разлом нельзя увидеть. – Откуда вы тогда знаете, что он существует? – сощурилась Ксюша. – Так гласит легенда, – сказал Корса. – Поговаривают, что однажды разлом разрастется и поглотит обе стороны, но прежде, чем это случится, миры наводнят пожиратели, которые вырвутся из междусторонья. Чтобы этого не произошло, мы приносим осколки цвета в жертву разлому. А еще есть предупреждение насчет рубина и разлома. – Расскажи! – потребовала я. – Не могу, – развел руками Корса. – Оно такое старое, что никто его не помнит. Все лишь знают, что разлом надо задабривать раз в году, чтобы он не натворил бед. – А он на это способен? – прошептал Коля. – Конечно, – кивнул Корса, а заметив мою скептическую ухмылку, распалился: – не веришь? Да чтоб мне всю жизнь работать на шахте, если я вру! – Мы верим, – успокоила его Ксюша. – Просто любопытно, видел ли кто-нибудь разлом своими глазами или о нем только легенды слагают? – Р-разлом в междусторонье, – ответил Ал, – а оттуда еще никто не возвращался, чтобы о нем рассказать. – Но как-то же о нем узнали, – заметила Ксюша. – Ведь есть же праздник. Корса пожал плечами. Болтовня о разломе ему наскучила. Вот-вот должен был начаться матч вышибал, и он в нем участвовал. Ашим тоже играл, а Лалэ с Алом вместе с нами заняли места среди зрителей. За неимением скамеек сидели прямо на земле. Это вам не благоустроенный стадион в Черной крепости, где играет сам принц. Но хоть условия были спартанскими, матч мне понравился. Выиграла команда Корсы, и мы отметили его победу чашкой чая. Незаметно на лагерь опустилась ночь. Минуту назад было светло, а потом сразу темень. Смена дня и ночи на теневой стороне проходила как на экваторе – без всякого перехода. Рабочие группировались вокруг огня, привлеченные светом. У каждого костра что-то происходило. Где-то играла музыка, где-то рассказывали легенды о королевском рубине. В одном месте пели, в другом танцевали. Ночь пропиталась атмосферой праздника и обещала быть долгой. Мы переходили от костра к костру. Хотелось поучаствовать во всем. И в кидание камешков, и в плясках вокруг костра. Развлечения были простенькими, но от этого не менее веселыми. Ксюша хохотала до слез. Впервые с тех пор, как мы покинули дом, я видела ее счастливой. Для меня это был самый лучший подарок на день рождения. – Тебе не кажется странным, что твой день рождения выпадает на один день с праздником Великого Разлома? – спросил Коля, когда мы отошли от очередного костра. – Что тут странного? Это очередная шутка королевы Тьмы. Она, наверное, считает себя жутко остроумной, – ответила я. – Очевидно, ей это показалось символичным, – заступилась Ксюша за королеву. – Да уж, символика так и прет, – проворчала я, а уже в следующее мгновение меня и друзей подхватила толпа, следующая в сторону шахт. – Что происходит? – заволновалась Ксюша. – О, – ответил Корса, – сейчас будет нечто невероятное. Кто-нибудь из вас знает, как определить будущего теневого мага? Я вспомнила, как Вадим безошибочно установил, что Ксюша – тенелов: – Один маг видит другого. – Верно, – кивнул Корса. – Тенелов чувствует, как тени к кому-то тянутся. Но если поблизости нет тенеловов? – Для не тенелова ты слишком много о них знаешь, – заметил Коля. – Он не оставляет п-попыток им стать, – произнес Ал так, чтобы Корса не слышал. – Каждый год участвует в испытании тенью. Все н-надеется, что в нем проснется сила мага. – Зачем ему это? – поинтересовалась Ксюша. – Т-тенеловов берут на королевскую службу. Это шанс вырваться из цветоломни. Пожалуй, единственный, если не считать с-смерти, – будничным тоном пояснил Ал, как если бы речь шла о чем-то незначительном. – Что за испытание? – насторожилась я. – Не переживай, – подбодрил меня Ал. – Испытание дело д-добровольное. Все, кто хочет проверить себя на наличие магии, вызываются на бой с д-дикой тенью. – А еще, – сказал Корса, – на теле истинного тенелова есть знак – родимое пятно черного цвета – отметина первородной тени. – У меня такого нет, – произнесла Ксюша, и я кивнула, подтверждая ее слова. – Она может быть спрятана под волосами или проявиться не сразу. – К-корса в прошлом году даже обрился на лысо, – снова зашептал Ал. – Искал у себя отметину, но, конечно, ничего не нашел. Мы обогнули вход в шахту и зашли сбоку, где земляной вал образовывал отвесную стену. Напротив нее установили генератор с прожектором. Те самые, из грота. Видимо, других в цветоломнях нет. Толпа собиралась за прожектором. Мы пробились в первые ряды и встали по правую сторону. – Что такое эта дикая тень? – спросила Ксюша, пока включали генератор. – Это тень без хозяина, – сказал Корса. – Порой теням удается освободиться. Чаще всего они сбегают в момент гибели хозяина. Чтоб меня сожрали мракодлаки, если тень хочет умирать вместе с хозяином. Дикие тени, мы еще зовем их тень-сама-по-себе, опасны. Их никто не контролирует. Поэтому их отлавливают и отправляют за хмурый заслон в яростные земли. Но иногда тенеловы оставляют их себе, чтобы потом использовать. Дикую тень трудно поймать, но легко хранить. Достаточно поместить ее в непрозрачный сосуд или ящик. Зажегся прожектор. Его свет падал на стену без единой тени. И поблизости я не заметила предмета, который можно поставить в луч света для создания тени. Зато в руках у надсмотрщика-организатора испытания был ящик похожий на коробку для обуви только деревянный. – Кто желает пройти испытание тенью? – закричал надсмотрщик, подняв ящик над головой. – Сразиться с тенью-самой-по-себе? Быть может, именно в вас дремлет сила, о которой вы не подозреваете. Пройдите испытание, узнайте о своих способностях! Надсмотрщик напоминал зазывалу на ярмарочных аттракционах. Он ходил вдоль рядов и протягивал ящик, но рабочие пятились от него, словно в нем химическое оружие. Наконец, он добрался до нас. Первым стоял Ал. Он сделал шаг назад, следом отступили Аш, я и Ксюша. После нас был Коля, за ним Лалэ, последний – Корса. Судя по его лицу, он приготовился выйти вперед, принять вызов. Как Ал и говорил, он рассчитывал, что в этом году в нем уж точно проснется сила тенелова. Но до Корсы очередь не дошла. Когда мужчина с ящиком проходил мимо Коли, он шагнул вперед. – Ты с ума сошел? – зашипела я ему в спину. Коля оглянулся на меня. У него был растерянный вид. Трясущимися руками он держал ящик, который ему вручил довольный надсмотрщик. Зато Лалэ улыбалась во все тридцать два зуба. Противная девчонка толкнула Колю! Лалэ с радостью проделала бы это со мной, но позади меня стоял фантом – не подберешься. И все-таки она нашла способ мне насолить. Глава 7. Испытание тенью – У нас есть доброволец, – зычным голосом объявил надсмотрщик. – Как твое имя, смельчак? – Н-николай, – друг начал заикаться совсем как Ал. На смельчака он не тянул. Испуганный парень, еще не до конца осознающий в какую беду угодил, но уже подозревающий, что ничего хорошего из этого не выйдет. – На испытание тенью вызвался Николай! – провозгласил надсмотрщик под аплодисменты. – Начнем! Он хлопнул Колю по спине, от чего тот едва не согнулся пополам, и потянул его к прожектору. – А если нет силы тенелова, чем грозит испытание? – спросила я у Корсы, игнорируя Лалэ. С ней разберусь позже. – В прошлом году обошлось синяками, но у меня был опыт. В первый раз четыре года назад дикая тень сломала мне руку. – Мамочки, – прошептала Ксюша, бледнея. – Надо немедленно это прекратить! – я рванулась к прожектору, но Корса преградил мне путь. – Нельзя, – сказал он. – Испытание обязано состояться. Если твой друг откажется его проходить, в нем заподозрят тенелова, скрывающего свой дар. Чтоб мне угодить в ядовитые болота, если после этого его не отправят в Черную крепость для проверки. Я застыла с поднятой для шага ногой. Попадись Коля на глаза королеве, она сразу догадается, где мы прячемся. Я мысленно пожелала другу отделаться парой оплеух. Больше я ничем не могла помочь. Надсмотрщик спрятался за прожектор, оставив Колю одного в луче света. Его размытая тень – маленькая и неказистая – падала на стену. – Открывай ящик! – велел надсмотрщик, и толпа заулюлюкала, предвкушая шоу. Коля потянул крышку ящика. Едва образовалась щель, как в нее вылетел черный сгусток и метнулся на стену. Дикая тень была больше и чернее Колиной тени. Сразу ясно, кто из них сильнее. – Ч-что сейчас б-будет, – Ал заламывал руки. – М-мне конец! – Ты здесь причем? – не поняла я. – Если К-коля погибнет, я тоже умру. Я же его к-копия. – Ты за кого волнуешься: за Колю или за себя? – возмутилась Ксюша. – Т-тебе не понять, – отмахнулся Ал. – Ты ни от кого не зависишь. Ксюша что-то возразила, но мое внимание поглотило происходящее на стене. Тень-сама-по-себе атаковала Колину тень. И хотя до самого Коли она не дотронулась, он схватил за живот, как будто удар пришелся по нему. Словно ястреб над мышкой дикая тень кружила над блеклой тенью Коли, нанося удар, а затем отскакивая. Она клевала, отщипывая по кусочку. – Отбивайся! – сложив руки рупором, кричал Корса. – Дерись, твоя тень повторит за тобой все движения. – В чем смысл? – не отрывая взгляда от стены, уточнила я. – Что он должен сделать? – Загнать дикую тень обратно в ящик. Для этого первым делом надо ослабить ее. Вот тут-то и должна проявиться сила тенелова. В экстремальных условиях она просыпается сама по себе. – Так было у меня, – кивнула Ксюша. – Впервые я использовала магию для самозащиты. – А если ты не тенелов, как быть? – спросила я. – Тогда тебе надо продержаться до конца испытания, и какой-нибудь тенелов загонит тень в ящик вместо тебя. – Легко сказать, всего лишь продержаться до конца испытания, – пробормотала я, глядя, как Коля упал на одно колено. – Кто вообще решает, когда испытание закончится? Больше всего на свете мне хотелось выбежать под свет прожектора и помочь другу. Но помимо рук фантома, который клещами впился мне в плечи, удерживая на месте, меня останавливала мысль о том, что я всех подставлю. – У тенеловов сильная тень, – произнесла Лалэ, чуть ли не мурлыча от удовольствия. – Но твой друг не тенелов. И воин из него никудышный. Дикая тень просто-напросто поглотит его тень. А человек без тени нежилец. Протянет от силы неделю. Ах, как мне хотелось придушить эту ведьму! Ладно, она ненавидит меня, но я и подумать не могла, что она способна навредить моим друзьям. Дикая тень как будто услышала слова Лалэ. Она скалой нависла над тенью Коли и раззявила пасть-топку. Внутри нее точно заработал бесшумный пылесос. Как пыль с пола, он всасывал Колину тень. К этому времени сам Коля, пошатываясь, стоял на коленях и не осознавал происходящее. – Она его убьет! – с этим возгласом Ксюша бросилась к прожектору. – Стой! – я рванулась следом, но фантом пригвоздил меня к месту. – Пусти. Я должна помочь, – я вырывалась и брыкалась, но мне было с ним не тягаться. – Она справится, – шепнул мне на ухо фантом. – Выйдешь на свет, и все увидят, кто ты есть. Я похолодела. Совсем забыла, что у меня нет тени. В этом отношении я уникальна. Отсутствие тени выдаст меня с головой. Пришлось остаться с фантомом. Чего мне это стоило! Смотреть, как твой друг и сестра сражаются, не имея возможности им помочь – ничего хуже со мной еще не случилось. Ксюша ворвалась в луч света, и сразу стало ясно, что с ее тенью не так-то легко справиться. Она у нее была насыщенно черного цвета и размерами не уступала дикой. Взмахнув рукой, Ксюша натравила свою тень на дикую, тем временем поднимая Колю с земли. Забросив его руку себе на плечо, она оттащила его от прожектора. Выставив Колю за пределы света, Ксюша не торопилась уходить. Игнорируя мои знаки, она вернулась в луч света. Подобрав с земли ящик, Ксюша вытянула руку. Наблюдая за сестрой, я думала об одном: почему никто не вмешается? Чего надсмотрщики медлят? Я спросила об этом у Корсы. – Чтоб мне застрять за хмурым заслоном, если им есть дело до гибели рабочих, – ответил он. – Это их развлечет. – Надо выключить прожектор! – догадалась я. – Не поможет, – покачал головой Корса. – Диким теням не нужен свет для выживания. Это отличает их от обычных теней. Я послала фантома за Колей, пообещав, что не сдвинусь с места. Лего принес его на руках. Коля выглядел ужасно, словно из него выкачали половину крови. Руки у него были в синяках, губа разбита. Я достала платок и принялась обмахивать им Колю, возвращая его в чувства. Толпа притихла. Я одновременно махала платком и следила за Ксюшей. Ее тень и дикая кружили в луче света как два боксера на ринге. Они сталкивались подобно волне и камню, то сливаясь воедино, то разбегаясь по углам. Страшное и захватывающее зрелище. Все, включая надсмотрщиков, следили за испытанием с открытыми ртами. Зрители затаили дыхание. Я застыла на корточках перед Колей, подняв руки на уровни груди. Платок колыхался на ветру, словно белый флаг, я совершенно о нем забыла. Ксюша была прекрасна в образе воительницы. Ее светлая коса растрепалась, в глазах горел азарт, руки совершали пассы, отчего она стала похожа на лебедя, взмахивающего крыльями. Грация и сила в одном лице. Ксюшина тень неумолимо теснила дикую к ящику, но в последний момент что-то пошло не так. Вместо того чтобы загнать дикую в тюрьму, тень моей сестры обернулась вокруг нее подобно пледу и принялась сжиматься. То, что я сочла за удушающий прием, было поглощением. Я поняла это по шепоту в толпе. – Она ее заглатывает, – роптали позади меня. – Как это возможно? Тенелову это не под силу. Возможно или нет, а только Ксюшина тень проглотила дикую, не поперхнувшись. Она сделала ее частью себя, от чего стала еще чернее. К стене метнулась фигура. Я узнала Нани, когда она вышла на свет и вытолкнула Ксюшу за предел луча прожектора. Я бросилась к сестре и ощупала ее в поисках повреждений. Ксюша не выглядела потрепанной. Ни единого ушиба. Зато она все еще дрожала от адреналина в крови и восторга после победы. – Испытание закончено, хвала первородной тени. Давайте танцевать! – крикнула Нани. Ее голос звучал подчеркнуто весело, но даже мне было понятно, что веселость притворная. Тем не менее, заиграла музыка. Музыканты из числа рабочих отбивали руками ритм на барабанах. И танец, и сама музыка напоминали танго. Нани взмахнула длинной юбкой и сделала первые па. Ее партнером по танцу был не кто-нибудь, а собственная тень. Странно было наблюдать за танцем, где один танцующий – живой, а второй всего лишь тень на стене. И все же что-то в этом было. То, как они подхватывали движения друг друга, гипнотизировало. Ритм убыстрялся. Музыка гремела. Рабочие хлопали и притопывали ногами в такт мелодии. Нани кружилась, и юбка развивалась вокруг нее парусом. Любуясь танцем, все благополучно забыли о проваленном испытании, что было нам на руку. Я и сама с трудом оторвалась от танца с тенью. Надо было увести Ксюшу с Колей от прожектора. Коля как раз встал на ноги. Я отдала ему платок, промокнуть рану на губе, и мы потихоньку улизнули от Корсы и его спутников, пока они не засыпали нас вопросами. Вчетвером мы выбрались из толпы. Уставшие от шума, отдалились от костров и вышли на пустырь. Сюда редко забредали рабочие, поэтому здесь еще росла чахлая трава. Тонкие белые стебли тянулись к небу, напоминая крохотные сталагмиты. Коля и сестра к этому времени уже пришли в себя. К Коле даже вернулся румянец. А вот Ксюша была непривычно тиха. Схватка с тенью повлияла на нее, понять бы еще как. – Ксюха, это было, это было, – Коля задыхался от эмоций и никак не мог подобрать слова. – Мощно! – наконец, выдохнул он. – Ты невероятная, как, как… как невероятный Халк. Ксюша, до этого слушавшая комплимент с улыбкой, встрепенулась и пробурчала: – Ты мне льстишь. Коля понял, что сболтнул глупость, и густо покраснел. Ну, просто наливное яблоко. – Что ты сделала с дикой тенью? – задала я мучающий меня вопрос. – Ты ее съела? – Без понятия. Я не чувствую в себе изменений. Если моя тень и проглотила дикую, то на мне это не сказалось. – Тогда почему у зрителей были такие лица, словно они увидели привидение? – Мало, кто способен поглощать тени, – произнес фантом, глядя в небо. – А поконкретнее? – настаивала я. – Только тени-сами-по-себе. Они выживают за счет поглощения. – И все? – Разное говорят про пожирателей, но я с ними не сталкивался, – фантом втянул голову в плечи и поднял ворот плаща. На его языке жестов это означало – разговор окончен. – Но я не хочу никого поглощать, – прошептала Ксюша. – И на дикую ты совсем не похожа, – исправил Коля промах с комплиментом. – Еще полгода в цветоломни, и мы все будем похожи на диких, – проворчала я. – Я уже начала забывать, что такое нормальный душ, и как работает слив в унитазе. Я покосилась на притихшую сестру. Неужели она каким-то образом заполучила себе дикую тень? Или дикая таскается за ней по собственной воле? А, может, дело в пожирателях? Как-никак они всплывают уже второй раз. И оба раза в связи с моей сестрой. Обдумать эту мысль как следует, мне помешал Коля. Запрокинув голову, он указал на небо: – Смотрите! Я проследила за его рукой. Колины очки хоть и выглядели, как металлолом, но зрение у него стало даже лучше моего. Он умудрился разглядеть что-то в темноте. Еще до того, как приметить силуэт в небе, я услышала свист ветра – птица била крыльями. К нам приближался голубь, похожий на ожившую кляксу. – Он летит прямо на нас, – Ксюша спряталась Коле за спину. Я тоже не отказалась бы от укрытия. Голубь явно метил в нас. Он зашел на дополнительный круг, взмыл в небо подобно Икару, а потом, сложив крылья, устремился к земле. – Он разобьется! – вскрикнула сестра. Я с замиранием сердца следила за самоубийством голубя. Как и предсказывала Ксюша, голубь врезался в землю, издав чавкающий звук, и разлетелся на брызги, точно состоял из чернил. Черные капли оросили белую траву и на ней проступили слова: «М. знает, где ты. Беги!». Надпись держалась ровно столько, сколько требовалось времени для ее прочтения, а затем впиталась в грунт, словно ее никогда не было. Глава 8. Серые стражи – Все это видели или у меня галлюцинации? – уточнила я. – Кто такой М? – нахмурился фантом. – Ты не догадался, что ли? – поморщился Коля. – М – это его высочество принц Марк или Мрак. Кому как больше нравится. – Автор послания Вадим, – сказала Ксюша. – Почему ты так решила? – спросила я. – Это очевидно. Не считая Нани, он единственный знакомый нам тенелов, которому есть дело до нашей безопасности. Одного не пойму, с чего он взял, что Марк представляет угрозу? - С того, что так и есть, - сказал Коля. - И я рад, что хоть кто-то, наконец, прозрел и понял это. - Ты не прав, - покачала я головой. - Марк наш друг. Он не станет нам вредить. Ни за что на свете я не поверю, что Марк, тот Марк, которого я целовала, способен на подлость. И все-таки послание Вадима трудно трактовать двояко. - Что будем делать? - Ксюша дернула меня за рукав. - Куда бежать? - Никуда, - сказала я. - Мы не покинем цветоломни, пока ты не научишься отгораживаться от теней. - Мы, что ли, сложим руки и позволим себя схватить? - возмутился Коля. - Вовсе нет, - ответила я. - Для начала вернемся в лагерь и посмотрим что к чему. Вадим преувеличивает опасность. Он же параноик! Все обойдется. С верой в лучшее мы направились в лагерь, но уже на подходе почувствовали: что-то не так. Вместо музыки доносились властные окрики надсмотрщиков. Атмосфера праздника канула в небытие. Мы спрятались за пологом ближайшей палатки как раз вовремя – по лагерю сновали одетые в серое королевские стражи. Они сгоняли рабочих как стадо на площадь и строили их в ряды. Действовали грубо, с напором. Лагерь то и дело оглашался детским плачем и женскими воплями. - Серые стражи, - прошептала Ксюша. - Что им нужно в цветоломнях? - Они что-то ищут, - заметил Коля. - Или кого-то, - тихо добивал фантом, глядя на меня. Не верилось, что я причина этого кошмара. Но заметив стража сдирающего капюшон с девушки, чтобы определить цвет ее волос, я убедилась в правоте фантома. Серые стражи явились за мной! Не найдя меня в толпе женщин и детей, часть стражей отправилась на цветоломни, продолжить поиски там. Все это время мы прятались, постоянно меняя местоположение. Увы, покинуть лагерь мы уже не могли: стражи взяли его в плотное кольцо. Момент был упущен. Так прошла ночь: нас искали, мы скрывались. К утру мы нашли убежище в куче отработанной породы. Здесь мы временно были себя в безопасности. Стражи недавно проверили свалку и оставили ее в покое. Мы проголодались и устали от нервного перенапряжения. Плюс пошли вторые сутки без сна. Все это не лучшим образом сказалось на нашем настроении. Из-за пыли на свалке Ксюша то и дело чихала, зажимая нос рукой, чтобы не шуметь. Коля протирал очки окровавленным платком. Фантом лежал на спине, глядя в небо. За чем он там наблюдал? По-моему, скучнее зрелище нельзя придумать. Теневое небо, лишенное звезд, солнца и луны, утром было цвета пенки на латте, вечером – черного эспрессо. Ох, как же я соскучилась по кофе! Я следила за подходами к куче и первой заметила незваных гостей. Бежать было поздно, да и некуда, и я знаком предупредила друзей о надвигающейся опасности. Мы словно крольчата угодили в капкан. Сейчас безжалостный охотник схватит нас за шкирку, и нам конец. – Вот вы где! – окликнул знакомый голос. От испуга я едва не завизжала, но вовремя прикрыла рот рукой. Это были не стражи, а Корса с дружками. - Мы сбежали от стражей и искали вас по всему лагерю и за его пределами. Горазды же вы прятаться, - усмехнулся Корса. - Что нужно страже? - спросила я. - А то ты не в курсе, - ответил он. - Чтоб мне превратиться в перерожденного, если они явились не по твою душу. - Они так и сказали? - побледнела Ксюша. - Напрямую нет. Но они ищут красноволосую девчонку, а таких у нас немного, - Корса подмигнул мне. - Куча мусора ненадежное место для игры в прятки с серой стражей. - Ты знаешь место получше? - поинтересовалась я. - Представь себе, знаю, - Корса махнул рукой, приглашая следовать за ним. Он провел нас под носом у стражей. У этого парня были отличные навыки лазутчика. Ему бы в разведчики пойти. Мы пробрались в самое сердце лагеря - к палатке-столовой. Обычно она была забита рабочими, но сейчас пустовала. Голые столы выглядели уныло. - Спрячьтесь на кухне, - Корса отогнул полог, отделяющий общий зал от места, где варили еду. - Нани проследит, чтобы сюда никто не зашел. - А вы? - спросила я, когда стало ясно, что они уходят. - Присоединимся к другим на площади. Наше отсутствие покажется стражам подозрительным. Ни к чему их нервировать. – Ты береги себя, – сказал Ал на прощание Коле. – За нас д-двоих. Уходя, ребята пожелали нам удачи. Благосклонность этой переменчивой госпожи нам бы очень пригодилась. Из окружения врагов без нее не выбраться. Шум с улицы проникал через ткань. Вздрагивая, мы вслушивались в команды стражей. Не найдя нас, они взялись за палатки, решив до основания их разрушить. Подобно саранче они продвигались по лагерю, круша все на своем пути. - У меня нет уверенности, что они не заглянут сюда, - высказал фантом наши общие опасения. Но вопреки ожиданиям стражи обогнули столовую и двинулись дальше. Уж не знаю, что Нани им наплела. Думаю, не обошлось без магии. Вадим как-то упоминал, что тенелову ничего не стоит спрятать вещь на виду и сделать так, чтобы она оставалась незамеченной до тех пор, пока кто-нибудь напрямую не укажет на нее. Если на твоей стороне тенелов, можно успокоиться и расслабиться, что мы и сделали. День подходил к концу, а мы со вчерашнего ужина ничего не еле. Праздничный чай не в счет. Я нашла остатки похлебки, и разлила ее по мискам. Холодной она была еще противней, чем горячей, но я заставила друзей поесть. Неизвестно, когда в следующий раз доведется, а силы нам нужны. Мы как раз доедали похлебку, когда в соседнем зале раздались голоса. Свет от факелов заметался по пологу. Я едва не подавилась - в столовой стражи. Ксюша застыла с ложкой, поднесенной ко рту. Коля вопросительно смотрел на меня сквозь треснутые стекла очков. Фантом тер шрам на правой щеке. А я пыталась успокоить бешено колотящиеся сердце, повторяя про себя, что стражи сюда не войдут. Нас не заметят, если кто-нибудь напрямую не укажет на нас. Кто нас выдаст?

Конец ознакомительного фрагмента.