— Ты же хочешь меня? — шепотом спросила она, приложив свои горячие ладони к моему лицу. Медленно лаская скулы, губы, шею.

— Очень, — сглотнул, не понимая, что происходит, а вот "младший брат" уверенно поднял голову, почуяв сладкое.

Яна, заметив, лукаво улыбнулась, а я, обхватив ее за талию, потянул на себя, усаживая девушку к себе на колени. Яна, смущаясь, опустила ладошку на мой напряженный пах, лаская через ткань брюк. Не смог сдержаться и застонал от удовольствия. Рассудок помутился, меня затрясло от головы до пальцев ног и рук. Дрожащей рукой расстегнул ширинку, выпуская на волю напряженную плоть. Сам положил руку девушки на подрагивающий в нетерпении орган, задавая нужный темп. Никогда не испытывал такого накала от прикосновения женской ладошки. Зарычал и резко отдернул её ладонь от себя, хватило такта кончить в свой сжатый кулак. Тело продолжало потряхивать, когда Яна, оседлав меня, стала прокладывать дорожку из горячих, чувственных поцелуев по шее, ключицам, ниже. Ёе нежные, мягкие губы обосновались на моих сосках, а рука спустилась на обмякший ствол. Несколько поступательных движений и "боец" снова в строю. Я запустил свои ладони под пышную юбку девушки, осторожно, не желая спугнуть, лаская её бедра и выше. Яна там — мокрая и горячая. Не стал медлить, отодвинув трусики, насадил её узкое лоно на себя. Нас словно ударом молнии прошибло, не сдерживаясь закричали в унисон. С каждым её поступательным движением сверху, всё тело пронизывало острыми вспышками удовольствия. Яна внутри, словно вибрировала, а меня колотило от невиданного прежде наслаждения. Впился пальцами в её ягодицы, насаживая на себя до самого основания, наращивая темп и потеряв всякий контроль над собой. Яна, не сдерживаясь, протяжно стонала, а я рычал и хрипел, пульсируя внутри неё.

Очнулись мы в объятьях друг друга, вспотевшие и обмякшие, с распухшими губами и лихорадочно блестящими глазами.

Яна, испытывая неловкость, стала выбираться из моих размякших объятий. А я почувствовал, что снова хочу её, но не время и не место. Нас в любой момент могли хватиться и пойти искать. Удержал, чтобы шепнуть в ушко о своих чувствах. Почему-то испытывал потребность говорить ей об этом снова и снова.

— Яна, люблю тебя, малышка моя, — сказал и осекся.

Как воспримет? Мысленно надавал себе рукой по губам. Чёрт. Привычка. Нравится мне давать уменьшительно-ласкательные прозвища в порыве душевного всплеска.

— Прости, прости, Яночка, — тут же поспешил извиниться. — Не хочешь, чтобы называл малышкой — не буду.

— Мне нравится, — улыбнулась она, прильнув ко мне. — Я тоже тебя люблю, очень, очень! Поняла это только в разлуке. Ты прости мне мои капризы. Пусть будет — как будет. Даже если разлюбишь меня через неделю, эту неделю хочу провести вместе с тобой. Лучше попробовать и жалеть, чем не пробовать совсем.

— О чём ты, малыш? Люблю тебя, хочу быть с тобой всегда. Не один и не два раза, а всю жизнь. Я понимаю, что не стою тебя, но постараюсь соответствовать и не упустить свой шанс.

— Не лги мне и будь верен. Я не готова тебя ни с кем делить. Этого вполне достаточно.

— Я согласен, — облегченно засмеялся, обнимая мою красотку.

Необходимо было успокоиться и привести себя в порядок, но Яна решила иначе. Этот раз был неспешным, трепетным, тягуче-сладким. Расстегнул и приспустил её платье, она стянула с меня майку, медленно ласкали друг друга губами, смакуя каждый участок чужого тела. Янина грудь — округлая и подтянутая, забавно подпрыгивала в такт её движениям на мне. Обхватил одну из них своей ладонью и сжал, потеребив большим пальцем аккуратный розовый сосок, который тут же откликнулся и потянулся ко мне. Девушка ускорилась, застонав, а я не сдерживаясь, жадно припал ко второй груди губами. Целуя и затягивая в рот, как голодный младенец, пытаясь насытиться. Яна выгнулась, наклонившись назад, продолжая жарко стонать и ускорять темп. Не выдержав накала, ухватил девушку за ягодицы и стал насаживать на себя под нужным уклоном, помогая ей руками. Один, второй толчок до самых глубин, она плотно сжала меня внутренними ритмично-сокращающимися мышцами. Не сдерживаясь, с утробным стоном, излился в неё. Стук в дверь. Испуганно вздрогнули и лихорадочно стали приводить друг друга в порядок.

— Эй! — послышался голос Семёныча. — Не пугайтесь, — это я. Вас все потеряли. Я вызвался поискать. Покажитесь за столом. Я пока Сергеевича задержу, он рвется на поиски. Поспешите, меня надолго не хватает.

Семёныч ушел, а Яна открыв дверь, выглянула в коридор.

— Идём в ванную. Надо помыться, — позвала меня за собой.

В ванной я умылся, а девушка замыла следы нашей страсти на моих брюках. Натянул майку навыпуск, чтобы скрыть сырые пятна в области паха, наспех причесала меня и велела идти к столу.

— Я пока душ приму, — Яна стянула мятое платье с потного тела, а у меня появилось стойкое желание остаться.

— Может переедешь ко мне? — почему-то меня сейчас это очень волновало.

Яна удивлённо вскинула глаза на моё лицо, будто пытаясь что-то разглядеть в нём.

— Поговорим об этом позже.

— Когда? — не унимался я.

— Если не получится отделаться от родственников и поговорить, то созвонимся. Тогда и обсудим. Сейчас иди, Игнат, а то нас вместе застанут. И тогда от отца тебе не отделаться, придётся жениться, — хихикнула она.

— Я не против, хоть завтра, — обрадовался такому исходу.

— Ты всё же подумай пока, оно тебе надо? Иди, иди, Игнат, — девушка аккуратно вытолкала меня за дверь, закрыла щеколду и включила воду.

Стуча костылями и недовольно вздыхая, поплёлся на выход.

Глава 11.

Яна.

После того как сбросила вызов, отправила Игната в ЧС. Решила выбросить из головы и больше не вспомнить. Оказалось, что не так просто будет забыть то время, что мы провели вместе. Уже к концу дня рука то и дело тянулась к телефону, проверить нет ли от него входящих. Полночи проворочалась в раздумьях и пришла к выводу, что гордость у меня все-таки есть. И если он не считает нужным мне даже позвонить и объясниться, то и я этого делать не стану.

Утром встала на работу сонная и помятая. Кое-как привела себя в порядок и отправилась в школу. Экзаменационный день, как обычно, прошел суматошно, на нервах. Игната не вспоминала, не до этого было. А вечером к нашему дому подъехал курьер, привёз красивый букет цветов для меня. И так ежедневно до субботы. Ни карточки, ни открытки не прилагалось. Оставалось только надеяться, что их отправляет Игнат.

Почему тогда не позвонит, не напишет? Ждёт, когда я сделаю первый шаг? Наверное, это правильно. В нашем разрыве виновата я, мне и просить прощения. Разное передумала за прошедшие несколько дней. Обижаться на парня, который желает меня — глупо. Я и сама не меньше его, хочу этой близости, хочу, но боюсь. Боюсь снова обжечься.