Шрифт:
– Опять фазу выбило! – равнодушно вздохнула ассистентка врача.
– Зоя, иди посвети, чего расселась!
Зоя зажгла факел на своем телефоне и направила мне в рот, лекарь ваяла скульптуру нужной формы. Спустя 20 минут запустили генератор, но свет включился в соседнем кабинете, у зубного хирурга.
– Пойдем туда, я тебе досверлю, чтоб рот закрывался нормально.
– Ага.
– Зоя, что-то тут бур плохо держится!
– А я чего сделаю, Валентина Михална?
– Да тут и дел-то на пять минут! – и принялась сверлить.
Я вновь напрягся, но к счастью, сие чудо техники не разворотило ротовую полость. Спасенный человек в моем лице решил незамедлительно покинуть цитадель здоровья.
Выйдя, я увидел, как эвакуатор увозит машину заведующего поликлиникой. Сразу на душе как-то полегчало. Даже причиненные мне страдания были забыты.
– Твоя? – спросил у меня представитель правопорядка.
– Не-е-е! Я ж не дурак под знак ставить.
– Вообще ничего не боятся. Благо есть добропорядочные люди. Сообщили!
– Вот-вот.
Эвакуатор тронулся и поехал, спустя несколько секунд скрывшись за поворотом.
– Сигареткой не угостишь? – спросил у меня страж дорог.
– Держите!
Закурил и сам. Из поликлиники выбежал заведующий.
– Да увезли пару минут назад! Как же вы так прямо под знаком поставили? Не заметить было сложно!
– Как же, как же! А вот так же!
Я картинно пускал дым. На лице моем была явная ухмылка. Злорадная такая.
– Тут поликлиника, чего курите? – завопил заведующий.
– До свидания, – ответил я и пошел прочь.
1-1, счет равный, дядь.
Художник
– Ай да, Аня, ай да, красотка, – восхищался тренер, увидев, как она четким ударом ноги в челюсть вырубила мужика на ринге тренировочного зала.
– Спасибо, тренер!
Аня в кикбоксинге уже не первый год. С девчонками ей тренироваться было неинтересно. Не тот уровень. А вот зарубиться с мужиками – в самый раз. Особенно когда она побеждала их, гордость распирала ее изнутри. Аня – вообще девочка не промах. Она – десантница с парой сотен прыжков. Стреляет, как ковбой, и бегает, как его лошадь. Да еще и недавно получила заветное звание «КМС». Мужики принимали ее за свою, ибо пила она наравне с ними. Все это скрывалось за девочкой с вполне хорошей фигурой и милым личиком. Иллюзорный диссонанс во плоти.
Однажды с утреца бытовая жизнь направила ее в «Пятерочку» у дома.
– Уважаемая и прекрасная сеньорита! – подрулил к ней караулящий людей на входе местный алкаш. Руки его тряслись, а организм требовал лекарства. – Не соизволите ли вы честному работяге…
– А ну съебал отсюда! – не дослушав нарушителя своего спокойствия, дерзанула ему Анна.
– А чего так резко-то? – в голосе его звучали явная обида и возмущение.
Аня исподлобья зло посмотрела на него, и алкаш решил ретироваться.
Она и так встала не с той ноги, да еще и этот хлыщ в 8 утра. В воскресенье. Откуда они вообще берутся в такую рань? Жизнь – игра, а правила ее – поиск синьки, чтобы упороться? Идеальная такая жизнь, если ты погружаешься на дно.
В продуктовом к ней приебался еще один потрясающий тип. Именно приебался. В тот момент подходило именно это слово. Художник, что ли, судя по мольберту в сумке, висящей на его дохлом плечике. Цветной шарф и беретка. Беретка, блять. Кто сейчас вообще ходит в беретке? Что это за полупокер вообще?
– Здравствуйте, не поймите меня превратно, вы мне так понравились.
– Чего-о-о, блять? Откуда вы вообще беретесь сегодня такие юродивые? Ты себя в зеркало видел, додик? Я ж тебя левой одной перешибу, если не отвалишь.
– Да нет же, вы мне понравились как объект для моей картины. Я – художник.
– Слышь, художник, я сейчас вот прям не в духе. Иди-ка ты подобру-поздорову, пока я тебе твои кисти меж мольбертов не запихала.
– Что же вы ругаетесь, я лишь…
– До свидания!
– Но…
Аня посмотрела на него сурово, словно она пред боем за титул чемпиона мира на «Битве взглядов», художник осекся на полуслове. Что ж за день-то такой? Единственный выходной на неделе, и уже за утро два мудака, что пытались вторгнуться в ее личное пространство. А это, знаете ли, опасно! Анна не всегда дипломатична. Жизнь в Ростове и служба в ВДВ по контракту научила ее меньше разговаривать и больше бить. Сегодня что-то смалодушничала, за что корила себя. Но кого там бить-то? Алкаш, которому три вздоха и так осталось, или этот с мольбертом? Он и так бедолагой уродился.