Блондинка приподнимает узкую темную бровь и продолжает испепелять меня пренебрежительным взглядом. Кровь начинает закипать внутри от колких слов девушки, но я продолжаю молчать, чтобы не навлечь на себя беду. Вспоминаю слова Эрика: «Быть тише воды и ниже травы».

— Энжел, оставь ее в покое! Не видишь что ли, она наша, — к нам подходит низкая девушка с ярко-красными волосами, собранными в высокий хвост.

— Не думала, что мы теперь занимаемся благотворительностью, — блондинка медленно проходит глазами по моему внешнему виду, одежде и, задерживая взгляд на моей обуви, вновь морщится.

Блондинка кидает мусорный пакет в сторону и уходит. Красноволосая девушка тянет меня за плечо к крайнему туалетному столику с множеством лампочек по периферии.

— Не обращай внимания, она только и может язвить. Когда-нибудь эта гадюка прикусит свой язык и отравится собственным ядом, — девушка вздыхает и начинает рыться в своей косметичке. — Я, кстати, Роза. Ты новенькая?

— Да. Меня зовут Адель, то есть Луна… Я теперь Луна.

— Да, точно, псевдоним, — девушка начинает смеяться и наносить первые штрихи макияжа. — Эрик попросил показать тебе тут все. Это твое место, — Роза указывает на туалетный столик, который находится по соседству с ее столиком. — Вон там висят наши костюмы, каждый чехол подписан. У каждой из пташек свой отдельный костюм, который шьют за заказ. Ну, знаешь, чтобы подчеркивать индивидуальность.

Роза много и быстро говорит, часто смеется и активно жестикулирует руками. У нее ярко-красные длинные волосы, румяные щеки и большие оленьи глаза цвета неба. Потрясающая внешность. Ко всему этому, она сильно отличается от всех присутствующих девушек. У нее довольно низкий рост, более округлые бедра и небольшая грудь.

— Советую прямо сейчас начинать краситься, до выхода осталось немного, — Роза закусывает нижнюю губу и прищуривается, пытаясь нарисовать стрелку черной подводкой.

Я смотрю на огромную косметичку Розы, в которой можно найти косметику на любой вкус. Смотрю по сторонам и замечаю девочек, с которыми я проходила кастинг. Двое из них сидят рядом, делают прически и громко смеются. Видимо, они попали в свою стихию, что нельзя сказать про меня.

— У меня нет косметики, — я снимаю рюкзак с одного плеча и опускаю его на пол. Сажусь на высокий стул и упираюсь локтями об гладкую поверхность своего туалетного столика. — Я никогда не крашусь.

Смотрю на свое отражение, одновременно подправляя волосы. У меня никогда не было необходимости пользоваться косметикой. Мама всегда говорила, что у меня хорошая кожа и забивать поры тональным средством — худшее, что я могу сделать для себя. Исключением были выступления в театре, во время которых мне наносили грим, чтобы внешность выглядела ярче со сцены. Если не брать во внимание синеву под глазами от недостатка сна, то у меня немного узковатые зеленые глаза с густыми ресницами. Темные волосы, острые черты лица — совершенно обычная внешность. У меня никогда не было необходимости красить лицо, себе я нравилась такой, а стараться ради привлечения парней никогда не входило в мои планы.

— Да ты шутишь! — Роза склоняет голову на бок и раскрывает рот от удивления. На одном ее глазу красуется идеальная черная стрелка. — Хочешь сказать на тебе сейчас совсем нет тональника?

Девушка встает и делает шаг ко мне. Я разворачиваюсь на стуле и натыкаюсь на ее изучающий взгляд.

— Нет, утром я нанесла лишь увлажняющий крем.

— Черт, ты выиграла эту жизнь. В любом случае без макияжа на сцену тебя никто не выпустит. Хорошо, что у нас места рядом, я помогу тебе, — Роза отворачивается и начинает рыскать в своей косметичке тональное средство. — Знаешь, я люблю делать макияж. Ты себя не узнаешь.

Приятные руки девушки касаются моего лица: сначала наносят тон, затем скрывают консилером мои синяки под глазами, вырисовывают брови и, наконец, переходят к глазам.

— Расскажи мне, как здесь обстоят дела. С кем можно подружиться, а кого лучше избегать, — я говорю с закрытыми глазами, пока Роза творит искусство на моих веках.

— С Энжел лучше вообще не разговаривать, ты и так сама поняла. Она здесь самая главная и более опытная. Она уже третий год танцует на главной сцене, и никто так и не смог ее вытиснуть. Многие девушки уволились из-за того, что она изводила их.

— В смысле она давила на них?

— Морально уничтожала так, что девушки со слезами выбегали из этого клуба. Это еще цветочки. Одной она устроила несчастный случай прямо на сцене и бедная девочка сломала себе шею, упав с трёхметровой высоты.

Я резко распахиваю глаза, и Роза случайно больно проводит кисточкой по конъюнктиве глаза. Я закрываю один глаз, аккуратно его тру, пытаясь убрать собравшиеся слезы.

— Как так? А что ей за это было?

— Ничего, — девушка начинает усмехаться и подает мне влажную салфетку, — Она на хорошем счету у начальства.

— Я больше скажу, она единственная, кто прошла через Тимура, — к нам неожиданно подходит одна из танцовщиц в ярко-желтом наряде с множеством страз и блесток.

Я непонимающе смотрю то на встрявшую в наш разговор девушку, то на Розу.

— Я ничего не понимаю. Что значит пройти через Тимура?

Обе девушки начинают смеяться, и Роза качает головой из стороны в сторону. Девушка, чьего имени я не знаю, глубоко вдыхает и с силой затягивает желтый корсет на своей талии.

— Это значит трахнуться с Тимуром, — совершенно спокойно, с каменным лицом произносит девушка, завязывая атласные ленты на одежде. — Каждая из пташек должна пройти либо через Даяна, либо через Тимура. Это такой своеобразный пунктик в договоре. Большинство из нас переспали с Даяном, он тот еще ловелас. А вот с Тимуром повезло только Энжел. Отсюда и корона на ее тупой голове.