– Точно?

– Точно. А ты почему так тяжело дышишь, – спросила я.

– Почему? Я домой, как угорелый мчался.

– Зачем?

– Как зачем, – удивился он, – я, как только взял билет, сразу стал тебе звонить, чтобы сообщить об этом. Но ты почему-то не отвечала. Я, наверное, раз двадцать позвонил тебе, – сказал Лёшка, взяв мою руку в свою.

– Я все звоню и звоню, а ты трубку не берёшь, вот я и подумал, что что-то случилось, и помчался, как сумасшедший, домой. Солнышко, я так тебя сильно люблю, что не переживу, если что с тобой случится плохое.

– Всё, что можно плохого, со мной уже случилось, – сказала я, выдернув свою руку из рук мужа, и заплакала.

– Таирочка, любимая, успокойся, я знаю как тебе тяжело. Я понимаю, что ничего не исправить, но я хочу помочь тебе справиться с этим горем. Не плачь, родная, – сказал Лёша, обнимая меня и целуя в голову.

– Ну, почему, почему он, – повторяла я, – ведь он хороший, плохого никому ничего не делал. Господи, ведь ему всего тридцать три года. За что?

– Успокойся, солнышко, мы во всём разберёмся, всё узнаем, – обещал мне муж.

– Давай сейчас поужинаем и будем отдыхать, а то завтра рано подниматься, – предложил он.

– Нет, я не хочу ничего, – устало проговорила я.

– Таира, тебе обязательно нужно покушать и поспать, – уговаривал меня, как ребенка, Лёша, – сто процентов – ты, наверное, и на работе ничего не ела.

– Нет, ела!

– Ну-ну, рассказывай мне сказки.

– Правда, Лёш, я сыта. Да в меня сейчас ничего и не полезет.

– Ладно, давай хотя бы чайку попей.

– Хорошо, чаю попью, – сдалась я.

Попив чаю, я пошла спать, оставив мужа за столом.

– Ты куда, – удивился он.

– Спать, – спокойно ответила я и залезла под одеяло.

– Меня подожди, – попросил Лёша.

– Хорошо.

Через пять минут я уже спала так и не дождавшись мужа. В эту ночь мне снилась всякая ерунда: какая-то собака, укусившая меня; потом снилась наша бабушка (мамина мать, ныне покойная); снилось, что я забираюсь наверх по какой-то железной лестнице, а снизу меня хватают за ноги какие-то грязные руки в лохмотьях, пытаясь стащить обратно. В общем, снилась какая-то бессвязная чушь.

– Таирочка, вставай, уже пора, – разбудил меня Лёша.

– Что, уже пора? – спросила я, ещё не открыв глаз.

– Да, пора, – ответил он, целуя.

– А сколько времени? – поинтересовалась я.

– Пять.

– Всё, всё, встаю, – проговорила я, выбираясь из-под одеяла.

– Что будешь на завтрак? – спросил Лёша.

– Я ничего не хочу, а ты попей чайку с бутербродами.

Да, ещё вроде икра баклажанная осталась.

– Опять ничего не хочешь, – упрекнул меня муж. –

Хоть чего-нибудь съешь, нам ведь ехать пять часов.

– Не пять, а четыре, – поправила я его.

– Ну, хорошо, четыре, а поесть всё равно нужно. Мы ведь с собой еды брать не будем, и поэтому, будь добра, подкрепись. Ты бутерброды с чем будешь? – не дождавшись моего согласия, поинтересовался Лёша.

– С икрой, – буркнула я, – и только с чёрной.

– Извините, мадам, в нашем меню нет ни чёрной, ни красной икры, зато есть очень вкусная икра заморская, баклажанная, – сказал он, облизываясь, прямо как Крамаров, в фильме «Иван Васильевич меняет профессию».

– Ладно, давай «заморскую», но есть я буду только после того, как сделаю все свои дела.

– Хорошо, солнышко, занимайся своими делами, – наконец успокоился мой муж.

За то время пока Лёша готовил завтрак, я привела себя в порядок.

– Всё, я готова, – сказала я, садясь за стол.

– Я тоже, – сказал он.

– Слушай, а как же Лина без нас будет, – обратилась я к нему.

– Нормально, не переживай, каши я ей на два дня на-варил, есть еще сухой корм – проживет.

– Как, одна?

– Да нет, что ты, я вчера Кристинину подругу, Олю попросил присмотреть за собакой, а она, конечно, любезно согласилась.

Надо заметить, что Оля Кудинова – лучшая подруга нашей дочери. И когда они ходят вместе на дискотеки и задерживаются допоздна, то она остается ночевать у нас. Из-за этого Лина воспринимает её как члена семьи. И когда Оля приходит к нам в гости, собака рада ей так же, как и нам.

Конец ознакомительного фрагмента.