Шрифт:
Судья задумался
– А отъезжающим она не помогает?
– В каком смысле?
– Ну там… с провозом, с обустройством.
– Чего не слышал…
– Про дочь что слышно?
– Златы Иосифовны дочь? Вышла за генерала, где-то в загранке… пристроилась.
– Она к делам имеет отношение?
– Березки? Нет…
…
– Ну если только краями. Генерал ее слышал, большим человеком стал, служит – там. А там свои расклады…
Гасанов посмотрел на часы
– Засиделись мы. Ты вон как вспотел. Еще вопрос – Злата как то связана с наркомафией?
Замдиректора начал креститься несмотря на то что был евреем
– Наркотик. Упаси Бог. Зачем ей, тут этим никто не балуется…
– Ну… денег говорят, много приносит. Больше чем ваши гешефты
– Там не деньги, там могила. Раньше это врачей тема была, морфий воровали да продавали. А теперь там – уголовники, отморозки, им человека на ножи поднять – как плюнуть. У Паустовских сын подсел – всю квартиру вынес и продал, мать на коленях стояла.
…
– Нелюдское это дело.
Судья поднялся со своего места
– Забудь.
– Что?
– Всё. Пока не попрошу вспомнить
Дрезден. ГДР. 26 февраля 1989 года
Басин не знал, что делать, Он не мог не подчиниться – но и подчиниться тоже не мог.
Про наркомафию, использующую возможности Советской армии – Басин узнал совершенно случайно. Он был полковым особистом в Афганистане и расследовал гибель молодого, многообещающего офицера. Считалось, что его отравили моджахеды, хотя как – было непонятно. Тогда еще не знали понятия «передозировка», сам Басин когда учился, их учили выявлять предателей и неблагонадежный элемент, а не наркоманов – про наркоманов и речи не было. Обмолвились, что отдельные солдаты могут использовать промедол из аптечки, что раненые могут привыкать к обезболивающим – но самого слова «наркоман» никто не знал.
Он заметил странный след от укола, не поверил что это след от укола при попытке реанимации – и в конце концов выяснил, что молодой офицер попробовал наркотик, но не рассчитал дозу. И что он не один такой, и что начмед полка – связан с поставками наркотиков. Тогда его впервые пытались убить, причем стрелял в него ефрейтор, который был комсоргом роты. И – стал наркоманом в Афганистане.
Тогда он понял, какую опасность несут в себе наркотики. Тот, кто принимает наркотики – потенциальный предатель, с ним бесполезно беседовать, бесполезно как-то наказывать, ради дозы наркотика он пойдет на всё. И это знают и моджахеды, вот почему у пункта временной дислокации трется всякая шваль, у которой можно купить…
Тогда дело замяли, но потом, как пришла новая власть и стали наводить порядок – смертельно опасные дела открыли вновь. И Басин отправился на противоположный конец света – в ГДР, так как согласно показаниям, значительная часть наркотиков поступает сюда.
О том, что такое наркотики – он уже знал. Знал даже то, сколько стоит доза и какую прибыль получают наркотранзитеры – речь идет о десяти, двадцати рублях на один вложенный. Знал он и то что наркомафия имеет покровителей на самом верху, что совсем недавно был расстрелян инструктор ЦК у которого дома был обнаружен миллион долларов наличными 17 . Он прекрасно понимал, как удобна для мафии армейская система исполнения приказов – и потому не мог не подозревать, что приказ о свертывании оперативной работы по Половцеву инспирирован наркомафией. Не исполнить его он не мог – но для него борьба эта была не просто работой. Теперь для него это был уже смысл существования…
17
Это действительно было, правда, в реальности приговор был мягче. Этот инструктор ЦК имел право выдавать специальные документы, по которым грузы шли через таможню без проверки.
…
– Приказано… свернуть всю работу. Агентурную в том числе…
Николай был достаточно проницателен, чтобы понимать – что-то не так. И потому он молчал и ждал, что еще скажет куратор
– Ты не расшифрован, потому вывести тебя можно просто. Через какое-то время напишешь рапорт о переводе на другое место службы, его подпишут – и всё. О твоей работе на контрразведку никто не узнает.
…
– Почему было принято такое решение?
Басин отпил пива, скривился
– Такие вопросы лучше не задавать. Принято – значит принято, и вопросов лучше не задавать. А сам как считаешь, Половцев виновен в чем-то? Надо его дальше проверять?
Николай кивнул
– С ним что-то не так. Сам не знаю… да вы же видели.
– Видел.
…
– Видеть то видел.
…
– Готов работать один? Совсем один, без прикрытия, без связи, в автономке?
Николай подумал… стоит ли? Но потом вспомнил – Афган… караван… тот порошок который они высыпали в реку.
Допрос… это ведь все не случайно.
– Готов.
Басин достал лист бумаги, ручку
– Пиши.
– Что писать?
– Расписку о прекращении сотрудничества, я продиктую. Это на случай если возникнут вопросы к тебе или ко мне. Приказ мы выполнили…
…
– Аслана не будет. Я попробую задержаться, но кто знает. На случай… запоминай номер
Басин медленно продиктовал номер – дважды
– Номер в Москве. Человек на том конце – свой, но помочь он не сможет только примет информацию.
Через какое-то время. Польская народная республика. 06 марта 1989 года
Вся эта история с охотой – с самого начала не нравилась Николаю.
Почему сейчас? Почему ее вдруг перенесли в Польшу? Ведь изначально собирались здесь, в ГДР. Почему в такой спешке?