Бедная наставница. Мерри не хватает банального житейского опыта, но она, во-первых, умна, во-вторых, плевать хотела на условности человеческого общества. Смертных учителей за авторитетов не считает, спорит с ними не стесняясь, отстаивая своё мнение. Ничего, им полезно — пусть взглянут на человечество под иным углом.

Госпожу Марию Хилл я нанял по рекомендации её отца, Джозефа Хилла. Мы с ним уже семь лет сотрудничаем, его фирма специализируется на различного рода «скользких» услугах. Нанял, по большому счету, в качестве учителя обществознания и чтобы у сестры в окружении появился лишний человек, готовый отвечать на её вопросы. Причем на уроках часто присутствует Феба, ей тоже полезно послушать, как изменился мир.

Джозеф Хилл заговорил со мной о трудоустройстве дочери не от хорошей жизни. Он, вообще-то говоря, её существование скрывает, представляя дальней родственницей или помощницей. И уж безусловно Священный Дом Черной Воды не входит в список тех, с кем стоит откровенничать о семье. Просто мужчину, что называется, приперло. В Марии с детства бурлил коктейль из генов нечеловеческих рас, давший ей ряд любопытных способностей, но взамен обеспечивший нестабильность психики и кое-какие особенности внешности. Девушке требовалась помощь серьёзного менталиста, а людям, как ни парадоксально, Джозеф доверял меньше, чем потомкам Старейших. Он неплохо нас изучил и понимал, чего ждать.

Сложная была работа, на пределе моих тогдашних возможностей. Зато цена — десять лет служения симпатичной и умненькой девушки, неплохо знакомой с жизнью Перекрестка и не только него.

— Тебе нравится, как она рассказывает?

— Да, с ней интересно, — призналась мелкая. — Я бы не возражала, если бы уроки проходили почаще.

— Ты же знаешь — смертные слишком чувствительны к Изнанке. То, что госпожа Мария трижды в неделю приходит в наше поместье, уже слишком много.

— Да я понимаю… Только скучно иногда очень, — по-взрослому вздохнула сестра.

— Ничего не поделаешь, учителей и вообще всех посетителей поместья приходится тщательно проверять. У нас много врагов. Как из числа сородичей, так и среди людей. Вон, к примеру, одни из самых опасных, — я кивнул на попавшуюся по пути церковь. Или это собор? Понятия не имею, чем они отличаются. Мы уже вышли из парка и шли по улице, поглядывая по сторонам. — Ты, когда в деревне была, к тебе местный священник подходил?

— Почти сразу. Он вёл себя очень вежливо и дружелюбно.

— Конечно. Их специально учат располагать к себе собеседника, а к нам, будь уверена, послали одного из лучших.

— Зачем? Им нужны наши тайны? — предположила сестра. — Но это же глупо! Они всё равно не смогут ими воспользоваться.

— Им не нужны наши тайны, — улыбнулся я. Кажется, пришла пора очередного сложного разговора. — Им нужны мы сами. Представь, как было бы замечательно для Церкви, если бы Черная Вода выполняла все её просьбы. Вообще — все. Да ещё и денег не просила.

На меня посмотрели с недоверием.

— Скажешь тоже! Никогда мы так делать не будем! Ты же сам про Незримую Власть рассказывал!

Её возмущение выглядело настолько искренне и комично, что я засмеялся:

— Незримая Власть действует, только священники в неё не верят. Считают сказкой и приписывают ослабление всех Священных Домов, пошедших у них на поводу, каким-либо естественным причинам. Помнишь, я рассказывал про Священный Дом Счастливой Бабочки? Со стороны ведь тоже может показаться, что их нынешнее положение связано с чередой несчастных случаев.

— Угу, помню. Они слишком тесно сошлись с католической церковью и даже участвовали в выборах папы, после которых глава и наследник погибли от неизвестной эпидемии.

— Не только они. Почти все взрослые мужчины погибли, просто не сразу. Оставшиеся подростки стали жертвой кровников, из Бабочек уцелело всего пара детей, которые с трудом сохранили Дом в активном состоянии.

— Ну вот! И что, наши жрецы думают, что мы, такие идиоты, имея пример перед глазами, поведемся на их сладкие речи?

Мередит искренне не понимала. Попытался объяснить:

— Знаешь, как едят слона? Кусочек за кусочком. Так же и здесь: сначала с тобой просто говорят, приглашают встретиться, обсудить интересные тебе вопросы. Не важно, какие. Потом предлагают подработать. Потом ещё, и ещё. Потом о чём-то просят, обещают взамен что-нибудь сделать нужное. Иными словами, действуют крохотными шажочками. Ты сама не заметишь, как запутаешься в медленно сплетенной паутине. Эти интриги длятся не годами — десятилетиями. Причем начинают обхаживать нас в молодости, то есть таких, как мы с тобой.