Ну и черт с вами, зовитесь. Однако, здесь необходимо разговаривать не с бабами, а с тем же управляющим, он же староста Березового. Явно не дорабатывает. Давно уже молодую замуж пора отдать, хозяйство поднять. Пусть рожают детишек, да платят повинности на благо помещику и, в какой-то мере, государству.

Он повернулся к дочери Феклы и обмер от красоты. В XXI веке она бы с легкостью брала всевозможные конкурсы. Да и в XIX веке, если повезет, нашла бы какого-то богатого дворянина. Не мужа, так любовника. А вместо этого она живет в этой развалюхе, да еще, наверняка, голодает!

Щеки у ней буквально горели огнем, черные брови выгодно оттеняли зеленые кокетливые глаза. выгодно изогнутые губы словно бы требовали поцеловать такую красоту. А фигура! Андрей Георгиевич аж задохнулся, смотря на высокую грудь, тонкую талию, длинные ноги. Хочу, хоть и не могу!-

Аким!
– голосом, не обещающим ничего хорошего произнес Макурин.

Управляющий, видя злящегося барина, зачастил, заспешил обвинить девушку:- Пытались ее женить раза три только в прошлом годе. Не хочет, хоть колом ее бей. То одно, то другое, все не нравится.

– И что же?
– холодом в голосе Макурина можно было заморозить все окрестности, - били бы, только не колом, а плетьми, чтобы образумилась. А потом в церковь с суженным. Самой-то неужели в семью нормальную не хочется? Сверстницы, поди, по двух-трех дитятей имеют?

Он властно взял ее за подбородок, посмотрел на точеные черты лица, заставил покрутится вокруг, любуясь девичьими прелестями. Катя ему совершенно не сопротивлялась. даже наоборот, изгибалась, вставала в такие позиции, чтобы лучше было видно ее тело – главное ее оружие в этой жизни. Между делом отвечал на вопросы помещика. Смело и прямо, совершенно не думая прикрывать управляющего.

– Конечно, барин, как же без этого, какая же девка замуж не хочет? Опять же, годочков мне много. Как вы правильно заметили, подружки мои детей уже имеют, и мне тоже хочется. Да только Аким Петрович предлагает мне вдовцов или бобылей. И все такие страшные, что ужас. Как нарочно набирает

Андрей Георгиевич хмыкнул и посмотрел на Семеного, требуя ответить. Барин не девчонка, не отмахнешься. А ведь такие вопросы только задавать просто, а отвечать на них очень трудно. Или даже почти невозможно. А надо. Ишь, как смотрит кормилец требовательно.

– Ваше высокоблагородие,- начал он издалека, - испокон веков так повелось – дворяне создавали семьи с дворянами, купцы с купцами, крестьяне с крестьянами. и ежели порядок нарушался и, скажем, дворяне сроднились с крестьянами, то ничего хорошего не становилось ни тем, ни этим. У крестьян тоже, большие с большими, середняки с середняками, а бедные с бедными. И хоть Катюха наша очень уж благая, но ее никто не хочет брать. Ибо нет у ней приданного. Одни тараканы да мыши.

– Да как это нет ничего!
– не выдержала Фекла наездов на свою дочь, - а красота какая, хоть амператору показывай? А еще руки какие хорошие, все ее соленые овощи и варенья едят и еще просят!

– Да я то... просто… как-то не трава, - наобум ответил Аким, напряженно глядя не на девушку, а на их барина. Как он посмотрит на его действия? Не оштрафует ли невзначай его или общину?

А Андрей Георгиевич между тем все понимал – и их цели, и их намерения меркантильного и робкого старика и не менее меркантильную, но красивую Катерин. Эти жители XIX века для него, как открытая книга. Ну или, как малышня на песке во дворе. Никаких секретов, все ясно и просто. И от него было все понятно – он почти женат и помещик и хочет только побольше заработать на своих крепостных крестьян.

Позиция была совершенно понятна и Макурин только отличался от остальных помещиков тем, что хотел заработать не НА крестьянах, А С НИМИ. Вот и болтал с ними. Ну и посматривал на Катю. И ничего, что в наглую. Ведь это священная задача мужчин – пялиться на красивых девушек? Пусть посмотрит. Все равно он уже обозначил ее задачи – выйти замуж в этом году, а на следующий год родить первенца. Ну и так далее. В XIX веке крестьянки рожали и по десять детей и более и это никого не удивляло. Правда, детская смертность была офигенная, но с этим потом.

Однако, запальчивые слова о хороших руках дочери заставили его слегка поумерить темпы. Как уже понятно, Андрей Георгиевич хотел развивать своих крестьян не только экстенсивно, что даже в эту эпоху было понятно, но и интенсивно, что являлось, по крайней мере в России, голимым ноу-хау. А для этого он хотел хотя бы в таблице обозначить, кто что может и зарабатывать на этом. И самому, и им. Только вот объяснять это крепостным будет тяжело. И отнюдь не на словах, ему просто не поверят. Только на практикой и в открытую. Вот когда все его крестьяне увидят, что барин честно отрабатывает и позволяет зарабатывать и им, вот тогда наступит рай земной. Когда только наступит это время