— Может, тогда и домработницу уволите? Полы мыть тебя тоже наверняка учили. — Съязвила мать.

— Да я давно предлагаю. Рома против. — Рассмеялась эта актриса.

Играла она виртуозно, так запудрила мне мозги, что я был бесконечно уверен в её рассказах. И про выезды на "натуру", и про архивные чертежи, и про дополнительные лекции каких-то приглашённых спецов, даже из других стран. Даже про вдруг понадобившийся английский и какой-то конкурс по реставрации чего-то там в Канаде.

Пока однажды, мать вот так же не пришла ко мне в офис и не швырнула мне на стол пачку фотографий. На которых моя жена развлекалась на полную.

— Подождите, Роман Викторович, нужно проверить… — влез тогда Глеб, мой друг ещё со времён дворового детства.

Мы вместе дрались, вместе играли в хоккей, вместе были в школе олимпийского резерва, вместе отбивались от наездов, когда я решил открыть свой бизнес. Глеб стал начальником службы безопасности в моей фирме и моей правой рукой.

— А что тут проверять? — вскипела мать. — Думаешь, мне приятно знать, что я лоха родила, которого каждая профурсетка имеет по всем статьям? Или я, по-твоему, вру? Отлично. Рома, где сейчас должна быть эта твоя жена?

— Семинар какой-то… Потом на английский пойдёт. — Вспомнил я.

— Отлично, едем. Развлекаться то она любит у тебя в одном и том же месте. — Потребовала мать.

Но я и тогда упёрся и набрал жене, её телефон был выключен. Я позвонил старосте её группы, та проблеяла что-то невразумительное. И тогда я поехал с матерью. Только в гостинице, почти на окраине города, администратор сказала, что девушка ушла буквально пару минут назад, очень нервничала и торопилась, хотя номер оплачен как обычно до вечера. Они, мол его ещё даже не убирали.

В номере я нашёл шарф жены, не помню, был ли он на ней сегодня, но точно узнал эту вещь, да и запах духов. А главное, почти под кроватью валялся её отключенный телефон. Забрав находки, я вернулся домой и стал ждать возвращения жены в компании с парой бутылок виски.

Стемнело рано, за окном тогда бушевала гроза. Она вернулась, как и положено было, если верить её рассказам о куче дополнительных занятий, поздно. Впорхнула в комнату, как ни в чём не бывало, что-то щебетала, про то, что она где-то потеряла телефон. И что её репетитор похвалил её успехи, и как быстро она учится языку. Уже прекрасно зная, чему она училась, и за какие успехи её хвалили, я сорвался, когда она попыталась меня обнять.

Глеб ворвался в мой дом, когда она уже даже не скулила.

— Где Алиса, она вернулась? — крикнул он мне, удерживая моё шатающееся тело.

— Вернулась, — отошёл я за кресло. — Вот эта пробл@дь.

И ещё раз пнул от души шалаву, да так, что даже сейчас слышу хруст её рёбер.

— Да ты совсем с катушек слетел? — заорал Глеб.

Он запер меня в комнате, а ей вызвал скорую, на которой её увезли в реанимацию. Глеб сказал, что она, наверное, упала с лестницы, а он случайно обнаружил, и когда это произошло не знает. Все вещи жены я велел собрать в одну комнату и запереть на замок. Чтобы ничто не напоминало мне о моей дурости и рогах.

Через три недели пришли документы на развод. Мозгов у этой падали хватило ни на что не претендовать. Паспорт я поменял, никаких упоминаний о моей неосторожной женитьбе не осталось. Только мать иногда вот так напоминала. Да между мной и Глебом с той ночи появился какой-то холодок.

В его понимании я должен был потщательнее покопаться в этом дерьме, чтоб точно знать и наверняка, хотя куда уж вернее. Осталось только постоять и посмотреть как она кувыркается! И даже зная о похождениях жены, я должен был развестись, выгнать, но не то, что сотворил я.

— Да любой бы мужик ей ввалил бы! — не выдержал однажды, ещё в самом начале, я.

— Не любой! А только ужравшийся, как ты, отморозок! — выпалил, хлобыстнув дверью Глеб.

Несколько недель он не приходил на работу и не отвечал на звонки. Тогда я приехал к нему.

— Мы действительно просрём столько лет дружбы из-за гулящей бабы? — спросил его тогда я.

Глеб вернулся, но что-то было не так, как раньше. Словно заусенец. Вроде не видно, а палец дёргает. И так уже десять лет.

— Роман Викторович, извините, что беспокою, но вам звонят из полиции, какой-то капитан. — Вырвала меня из затянувших, словно болото, воспоминаний моя секретарь, Людмила Львовна.

— Соедините, Людмила Львовна. — Попытался улыбкой успокоить пожилую женщину я.

Она и так, одна на свою зарплату и пенсию ребёнка по потере кормильца тянула внука.

— Вознесенская Регина Александровна вам знакома? — спросил капитан после представления и обмена приветствиями.

— Это моя мать. А что случилось? — напрягся я и посмотрел на часы.