В 1987 году в составе УВД стали создавать отряды милиции особого назначения (ОМОН) для борьбы с народом во время митингов и демонстраций. В 1989 году на вооружение милиции была принята резиновая дубинка. ОМОН и дубинка особенно наглядно подтверждали, что СССР из «тоталитарного» становится «демократическим» государством. В 1989-1991 годах под давлением прессы ушла большая часть квалифицированных кадров из МВД, КГБ, суда и прокуратуры. В стране начался разгул преступности, с которой некому было бороться.

В связи с переходом к рыночной экономике был создан ряд новых органов. В то же время под видом перехода к экономическим методам управления и полному хозрасчёту предприятий начался погром управляющих государством структур. В центральных органах управления СССР и республик за один год было сокращено 593 тысячи работников, в том числе 81 тысяча в Москве. Это стало одной из важных причин разрухи. Потоки информации оказались блокированы. Государственному аппарату СССР и до сокращения штатов недоставало кадров управленцев, а после сокращения он стал недееспособным.

Надо заметить, что вопреки заложенному в сознание российских граждан мнению, государственный аппарат СССР отличался небольшими штатами по сравнению с государственными аппаратами других стран, например, США. По сравнению с США у СССР было небольшое количество управленческого персонала. Советская система управления государством была намного эффективнее системы управления государством в США. «В государственный аппарат США нанимают от 17 до 20 процентов всего населения, а у нас в СССР управленцев было всего 12 процентов» [64, с. 26—27].

Развивающееся огромное народное хозяйство СССР требовало увеличения аппарата власти и управления, в том числе партийного аппарата, а их при Горбачеве только за один год уменьшили почти на 600 тыс. человек. Все вышеуказанные действия разрушали народное хозяйство Советского союза. В 1985 году начались эксперименты с министерствами. В 1987 году началась министерская чехарда, когда министерства разделялись и соединялись без какой-либо единой системы. «Фактически, начиная с 1986 года, центральный аппарат управления хозяйством стал недееспособным» [21, с. 308].

В государственной системе хозяйства были умышленно разрушены финансовая система и потребительский рынок. «В Советском государстве действовала особая финансовая система из двух «контуров». В производстве общались безналичные (в известном смысле «фиктивные») деньги, количество которых определялось межотраслевым балансом и которые погашались взаимозачётами. По сути, в СССР отсутствовал финансовый капитал и ссудный процент (деньги не продавались). На рынке потребительских товаров обращались нормальные деньги, получаемые населением в виде зарплаты, пенсий и т. д. Их количество строго регулировалось в соответствии с массой наличных товаров и услуг. Это позволяло поддерживать низкие цены и не допускать инфляции. Такая система могла действовать при жёстком запрете на смешение двух контуров (перевод безналичных денег в наличные).

Второй особенностью была принципиальная неконвертируемость рубля. Масштаб цен в СССР был совсем иным, нежели на мировом рынке, и рубль мог циркулировать лишь внутри страны (это была «квитанция», по которой каждый гражданин получал свои дивиденды от общенародной собственности – в форме низких цен). Поэтому контур наличных денег должен был быть строго закрыт по отношению к внешнему рынку государственной монополией внешней торговли. Либерализация финансовой системы и рынка в СССР могла быть проведена лишь после приведения масштаба цен и зарплаты в соответствие с мировыми. В 1988—1989 годах оба контура финансовой системы СССР были раскрыты. Прежде всего, была отменена монополия внешней торговли» [21, с. 308-309].

Отмена монополии внешней торговли и целый ряд других, мягко говоря, непродуманных действий властей привели к непоправимым разрушениям финансовой системы страны. Многие товары при спекуляции давали выручку в 50 долларов на один рубль затрат. К 1991 году только в Турцию было продано более миллиона цветных телевизоров. Широко продавались и другие изделия, выпускаемые советскими промышленными предприятиями. Внутренний рынок СССР остался без товаров.

Законом «О государственном предприятии (объединении)» 1987 года было разрешено превращать безналичные деньги в наличные. В стране началась инфляция. Вместе с ней начала резко увеличиваться заработная плата за счёт уничтожения предприятий: так, если в 1985 году на развитие предприятия оставлялось 24 % прибыли, то в 1990 году – 3 %. Отчисления в бюджет тоже уменьшились, а большая часть прибыли была направлена на премии и другие надбавки к заработной плате. В результате личные доходы работников на короткое время возросли, а лишённые средств на развитие и обновление выпускаемой продукции предприятия должны были со временем прекратить своё существование.

Кроме того, «такой рост доходов при одновременном сокращении товарных запасов в торговле привёл к краху потребительского рынка («товары сдуло с полок»). Были введены талоны на получение водки, сахара, ботинок. Был резко увеличен импорт. До 1989 года СССР имел стабильное положительное сальдо во внешней торговле, в 1987 году превышение экспорта над импортом составило 7,4 млрд руб., а в 1990 году было отрицательное сальдо в 10 млрд рублей… Положение РСФСР оказалось ещё хуже: до 1989 года она не имела бюджетного дефицита (в 1989 году было превышение доходов над расходами в 3,9 млрд руб.), а в 1990-м дефицит госбюджета РСФСР составил 29 млрд руб., в 1991 году – 109,3 млрд руб. Росту дефицита способствовала и начатая в мае 1985 года «антиалкогольная кампания» [21, с. 310].