Шрифт:
— Я, капитан Свиридов, — устало говорит немолодой уже мужчина в милицейской форме.
— Немедленно арестовать вот этих двоих, как их там, и того убийцу, что мячом разбил лицо племяннику уважаемого человека, — командует Хрющенко.
— Я могу лишь задержать их, для ареста нужно решение суда, — пытается объяснить капитан.
— Тебе мало моего решения, капитан? Хочешь за неподчинение приказу погон лишиться?
— Никак нет! Просто…
— Вот и выполняй! Этих арестовать! Всю остальную шайку-лейку проверить на допинг и наркотики, допросить и под подписку о невыезде как минимум. Ну там следователи разберутся, что тут за банда действовала. Тренера уволить! Директора завтра же на разбор в райком с куратором из РайОНО. — Хрющенко продолжает бушевать.
— А кто дал им допинг? Это же дети… — размышляет капитан…
— Что? Что ты сказал?! Ааа… Точно! Кто тут? Кто делал печенье?
— Ну мы все приготовили, — говорит Петька. — А потом Макс сам орешки начинял, без меня. Может с батей и братом…
— А, да тут целая ОПГ! Отлично! Капитан, действуй, станешь майором! Я позабочусь! Давай, по горячим следам! Отца и брата — арестовать! Обыск провести немедленно! Все найти и запротоколировать! Всех допросить и вывести на чистую воду! Вот это «подарок» сделали родной партии на 1 мая… Такая пощечина… Ну, ничего! Я вас всех сгною в лагерях! Выполнять! — и, покачиваясь, Хрющенко пошел в сторону выхода. Вокруг него засуетились помощники и приспешники. Стояла гробовая тишина…
Том 1. Глава 38. Арест и обыск
Стадион в Детском парке, практически центр Саратова
01.05.1986. Вечер
Несмотря на то, что милиции на стадионе было не так уж и много, никаких проблем с контролем ситуации у них не возникло. Во-первых, и участники, и зрители были просто в шоке. Во-вторых, пьяных не было, а Хрющенко, с трудом стоящий на ногах, уже уехал, поэтому никто не орал. Ну, а в-третьих, что самое главное, большинство привыкло исполнять приказы руководства.
Мы с Петькой тоже не дергались, хоть и не понимали, что вообще происходит. В моей реальности такого просто не могло быть, но произошло, причем именно со мной. Петька, по-моему, просто «поплыл». На Мишаню было жалко смотреть, куда только делась ехидная ухмылка. Батя и брат стояли собранные и злые. Зато начались злобные зырканья и причитания со стороны родителей одноклассников и одноклассниц, да и их самих. Неудивительно, ведь нас обвинил такой важный человек, уважаемый…
— Пройдемте с нами, — к нам подошел капитан Свиридов. — В нашу машину. Руки за спину! — Щелкнули наручники и нас повели в сторону выхода со стадиона…
В итоге милиционеры запихнули меня, Петьку и Мишаню в один УАЗик, батю и брата — в другой. Естественно, за решетку, в отделение для задержанных. И повезли в райотдел. Тем временем, на стадионе продолжилось действо под руководством Свиридова, неожиданно назначенного главным во всем этом балагане. Подмогу он уже вызвал.
— Так, сейчас перепишем всех, кто участвовал в соревнованиях со стороны 2-й школы, особенно победителей. Вы прямо сейчас организованно отправитесь в поликлинику для сдачи анализов. Потом с вами побеседуют наши сотрудники и возьмут подписку о невыезде. Директора и тренера попрошу проследить за происходящим, чтобы никого не упустить.
— А вам не кажется, что анализы нужно сдавать всем, а не только спортсменам из этой команды? — опять вмешивается Борис Абрамович. — Ведь это логично! Раз уж появились какие-то подозрения…
— Мужчина, вам же сказали, не вмешиваться! — огрызается капитан. — У меня приказ! Его я и буду исполнять!
— Потрясающе…
— Не вам тут указывать! Мы еще разберемся в вашей роли, защитничек! — кричит какая-то женщина из толпы.
— Тихо! Тихо! Без паники! Мы побеседуем со всеми, кто здесь присутствует.
— Петров! Переписать данные всех присутствующих! Будут свидетелями! — важный Свиридов отдает команду молоденькому лейтенанту.
— Есть! — какой звонкий голосок у Петрова.
— Товарищи! Если у вас есть важная информация по делу, то можете об этом сказать лейтенанту Петрову и тем милиционерам, которые будут вас опрашивать. Потом с вами свяжутся следователи и пригласят на допрос.
Нестройный гул был ему ответом…
Тем временем нас привезли в райотдел, но столько свободных одиночных камер просто не оказалось в наличии. В итоге, после сбора анализов, благо эксперт-криминалист оказался на месте, нас раскидали по разным камерам, а батю и брата повезли в СИЗО. Позже, когда начали привозить пьяниц и дебоширов, туда же перевезли и нас. Все-таки обвинения против нас серьезные, никто не захотел брать на себя ответственность и оспаривать распоряжения Хрющенко, широко известного в узких кругах. Да и Иващенко боялись, крут был, хоть и только второй секретарь горкома.
Что самое удивительное, никто нами заниматься и не собирался сейчас. Праздники, люди отдыхают. Да и других проблем хватало, то драки, то скандалы… Мы-то сидим тихо, никого не трогаем. Да и сразу признались в том, что печенье и орешки — наших рук дело. Это я тогда так думал…
Самое интересное происходило «в кулуарах» стадиона. Директор приказала Ане, нашему комсоргу, завтра, а лучше немедленно провести комсомольское собрание, на котором поставить вопрос об исключении меня и Петьки из комсомола. Да и Мишани заодно, чтобы неповадно было.