— Вот видишь, — его дно еле покрывала грязно-серая перламутровая субстанция, — слезы, а не пожива! Одно такое полное мерило равноценно десяти каплям чистого восторга, а это… Эх, когда шла к тебе, собрала побольше. А знаешь, о чем это говорит?

— Что ты все собрала в первый раз и больше собрать нечего?

— Нет, — отрезала Нора, — это значит, что он очень быстро проходит. Вот досмотрели пассажиры фильм, понравился им конец — выплеснули восторг и забыли. А новых впечатлений ты им не дала.

Ну что ж, это логично. А ведь мне придётся порядком поломать голову над тем, как удержать восторг пассажиров до самого выхода на конечной станции. Тем более пока у меня нет мерила для сбора контрабандного восторга, для меня очень важен чистый.

Воздух около нашего столика уплотнился и выдал Оргуха. Призрачные синие руки смотрящего за вагоном-рестораном духа могли удерживать одновременно восемь тарелок! Этот невероятный факт вместе с аппетитными запахами на какое-то время вытеснил из моей головы бизнес-планирование.

Я накинулась на рёбрышки с овощами и закуски, как будто неделю не ела, и предавалась этому занятию, ни на что не отвлекаясь, минут пятнадцать. Но возвращавшиеся по мере насыщения силы заставили снова погрузиться в проблемы добычи ценного ресурса.

Я оглядела ужинающих пассажиров — лица у них были весьма постные.

— Совсем тут восторгом не пахнет, — заметив, что я переключила внимание, добавила к моим наблюдениям свои выводы Нора.

Сама-то она поклевала, как птичка, и давно интересовалась окружающей обстановкой.

— Да, в таком интерьере на одном мастерстве повара далеко не уедешь, — согласилась я.

— Не рисковала бы ты, Дарья, пока не научишься силу экономно тратить, — проворчала Элеонора, — я тебе больше восторга не дам, не благотворительный фонд.

— А это вообще законно, что ты заработанный мной восторг без разрешения собираешь? — задала я резонный вопрос, подозрительно сощурившись.

Нора пожала плечами и вздернула подбородок:

— Если есть разрешение на мерило и патент чёрного собирателя, то законно.

Я собиралась спросить, есть ли у неё патент, но у стола опять возник Оргух:

— Хозяйка, продукты заканчиваются. На следующей станции надо закупиться, — пробасил дух, выкладывая новую «радость».

Я вскинула вопросительный взгляд на Нору.

— Поезд на самообеспечении, — с готовностью пояснила она. — Собираешь восторг у тех, кто выходит в мире Двуликих. Отливаешь капель пять и идёшь менять на местные деньги, а потом на рынок за покупками. Кстати, ты спрашивала про живой персонал. Его ты тоже можешь на местном рынке нанять, но опять же за свой счёт.

Я опешила от такой вопиющей несправедливости.

— То есть хозяйке маршрута даже зарплата не положена?

— Тебе дали дар, а дальше крутись, как хочешь. Такова наша жизнь. Хочешь получить много восторга — вложи в это много восторга! — Нора подняла вверх указательный палец. — Закон бизнеса!

Да, у нас так же: хочешь наладить бизнес — вложи деньги. Но у нас в мире хотя бы кредит можно на его развитие взять, а тут… Только своими силами всё?

— Слушай, а вещи иномирные ценятся? — вдруг стукнула меня в висок мысль. — А то у меня ведь целый чемодан с собой.

— А как же. Ценятся, — покивала Нора. — В каждом мире разные ценности. Может, и из твоего багажа что-то сгодится.

А вот это уже кое-что! А вот это уже хоть небольшой, но просвет и лазейка! Только я не понесу на рынок свои вещи в мире Двуликих — это невыгодно. Считать я хорошо умею. Я их оставлю до того дня, как Нора покинет мой поезд с тем восторгом, который я соберу за нашу совместную поездку. Если я по дороге буду расплачиваться им, то Норе достанется меньше, а мне больше. Но чтобы было на что купить в мире Двуликих продукты, стоит прямо сейчас заняться рестораном.

Нора говорила, чтобы я училась экономить энергию, и я уже поняла принцип, как это делать: нужно представить картинку в деталях целиком и передать вагону в одно касание.

Я погрузилась в воспоминания, перебирая в них заведения, в которых бывала. Перед глазами промелькнули и ковбойский бар с механическим быком в центре зала; и пафосный с колоннами, хрустальными люстрами и фонтанами столичный ресторан; и восточный с низкими диванами и многочисленными подушками; и пляжное кафе, оформленное под тропическое бунгало, с искусственными пальмами и соломенными крышами над каждым столом… Оглядела посетителей — нет, все это не подходит. В моём поезде едет настолько разношерстная публика, что запросто можно попасть в неловкую ситуацию. Ведь то, что понравится вампиру, не факт что оценит оборотень. А механический бык вообще может оскорбить какого-нибудь гнома или фея, которые ростом не вышли.