— Алё!

— Я уже здесь. Где вы? — я поворачиваю голову, в сторону дома, отсюда видны наши ворота, и машина……его машина у наших ворот.

— Ты сказал вечером..

— Ты где Аврора? Какого черта ты куда-то вышла, не сообщив мне?

— Я с мамой и с Линой.

— Какая у черту разница с кем ты, кто тебе разрешил? — я смотрю на черную фигуру Марат, который только что вышел из-за ворот, — быстро домой, — смотрит в нашу сторону и машет рукой. Лина как только увидела знакомую фигуру, побежала с радостными криками. Как я смогу разлучить их?

— Боже, почему он так рано?

— Не знаю мама, я ничего не знаю. Просто смотри как его любит Лина. Обожает его.

— Я этому больше всего поражаюсь.

— До, он хороший отец. Лучший. Признаю. Ни разу голоса не повысил при ней, она ничего плохого не видела с его стороны, и я благодарна ему, за здоровую психику своего ребенка.

Марат поднимает Лину в воздухе, кружит, целует, обнимает. И одновременно осматривает меня с ног до головы.

— Здравствуйте, — переводит взгляд на мою маму.

— Здравствуй Марат.

— Я за своими девочками! — радостно оглашает моей маме, — соскучился, — смотрит прожигающим взглядом на меня, раздевает глазами и я боюсь его такого взгляда, — очень. Аврора ты не обнимешь меня?

— Обними Лину, этого достаточно. Пойдем внутрь, — я шагаю во двор, чувствую на своей спине его взгляд. Не знаю, что мне будет за мой язык, но молчать уже не намерена. Вернулась прежняя, та Аврора, которую он когда- то сломал. Теперь я сломаю его, сделаю для этого все, что потребуется. Он ответит за каждую мою слезинку, за каждый мой синяк, за каждую бессонную ночь, за всю ту боль, физическую и моральную, которую причинил.

В гостиной я снимаю обувь, хватаю Лину за руку и несусь в сторону душа, помыть руки. Марат настигает нас в два счета. Заталкивает Лину в душ, со словами помой руки сама, уже большая, закрывает дверь. Мы остаемся в коридоре, он прижимает меня к себе.

— Отпусти! Что ты делаешь?

— Я правда соскучился, мама пошла на кухню, так что не брыкайся, — впивается в губы своими мерзкими губами. Кусает, причиняя боль, вся суть Марата, — самый вкусный рот, который я пробовал, — спускает руку в мою промежность, сквозь ткань джинсов жмет, мнет так сильно, больно, — хочу вогнать в тебя член по самые яйца, — отпускает, ущипнув на последок за задницу, — ух, что за ночь тебя сегодня ждет.

— Ты дурак? Мама может услышать! — мой взгляд спускается к его паху, я с ужасом замечаю бугор в его штанах. Марат поправляет стояк.

— Ты смотришь в нужном направлении, умница. Давай, шевелись, поехали.

— Ты сказал вечером, так что мы не готовы. Придется ждать, — я дышу часто, мне не хватает кислорода. Боюсь представить, что меня ждет дома. У меня начинается паника.

— За свой язык придется отработать. Глотать мой член по максимуму, по самые яйца.

Дверь в душе открывается, довольная Лина выходит с улыбкой на лице.

— Я справилась сама, — демонстрирует нам свои ручки. Марат хватает ее на руки, я пользуясь моментом скрываюсь в душе.

Умываюсь несколько раз холодной водой. прихожу в себя. Как я буду с ним справляться? Как? Он в миг меня скрутит и вставит свой член куда захочет, и я ничего ни сделаю. Слезы безвольно стекают по щекам.

Хватит, надоело быть слабой. Буду до последнего сопротивляться. Беру себя в руки, выхожу.

— Аврора, дочка иди к нам.

Все сидят за столом, Лина играючи пьет сок с трубочки, Марат с мамой кофе.

— Пей кофе и собирайся, — готорит Марат в приказном тоне. Это тот человек, который никогда не поменяется.

Медленно, как можно дольше растягиваю время сбора вещей, хотя их ни так и много. Все это время Марат рассиживается в гостиной, играет с Линой.

— Я не знаю как тебе помочь.

— Никак мама, на данном этапе что ты сможешь сделать?

— Такое чувство, будто отпускаю тебя в логово монстра, — она не знает, что так оно и есть.

— Ты преувеличиваешь мама. Поверь, Марат ни такой уж и зверь, — выдавливаю из себя улыбку, чтобы мама не беспокоилась. Подумаешь еще одно изнасилование мужа. Переживу.

***

Покончив с пиццей, которую купил по дороге Марат, я уложила спать Лину. Но страшно спустится вниз. Сижу разглядываю на мирно спящую дочку, которая положила свой кулачок под пухлую щеку. Я сделаю все, чтобы ее судьба сложилась иначе.

— Она не уснула? — Марат тихо заглядывает в спальню Лины. Я же покрываюсь мурашками и потом.

— Уснула.

— Выходи, — приказной тон голодного зверя.

Не успеваю я закрыть дверь за собой, как он нападет на меня.

Вдавливает к стенке, и врывается в мои губы.