Но досмотреть сон не дали, меня вероломно растолкал капитан Тырин. Надо же, сам явился!

– Товарищ майор хочет с тобой поговорить. Но прежде придется вернуть мне штаны.

– И не стыдно жалеть для героя жалкие ношеные штаны? – пожурил его я, переодеваясь в спортивный костюм.

Мои слова не смутили капитана Тырина. Он забрал брюки и отрезал:

– Они тебе все равно коротки!

После чего повел меня на выход, а затем – на второй этаж, где пару часов назад я встречался с журналистами. Начальствующая особа, товарищ майор, смотрела в экран монитора, щелкая мышкой.

Когда я вошел, уставилась пристально. Решив не играть в гляделки, я отвернулся и уселся в кресло напротив рабочего стола.

– Еще раз добрый вечер, товарищ майор!

– Добрый, добрый… – задумчиво произнесла она. – Меня зовут Ирина Тимуровна Джабарова. И я очень благодарна тебе за решительность. А вот как мне тебя звать, парень? Докладывали, что ты даже имени своего не помнишь?

Чего она хочет добиться? Выяснили же имя.

– Ваши люди вернули мне немного памяти. А еще я сам вспомнил, что мне восемнадцать лет.

Длинная изящная бровь Ирины приподнялась.

– Ну-ка, ну-ка… Что-то еще?

– Нет, – горько сказал я. – Очнулся утром голый. Не понял даже, где я, где-то на улице, а на какой, в каком городе? При мне не было ничего. Попытался узнать у прохожих, где я, как ваши ребята подъехали, затолкали в машину и привезли сюда.

– Значит так, Саша Нерушимый. Картина примерно понятная – загулял где-то, напоили или напичкали чем-то, ограбили и выкинули. По базе пробили – ни в чем ты не замешан. А после предотвращенного преступления кого тут только не было – пришлось тебе задержаться. А теперь ты свободен.

И все? Так просто?

Я шумно выдохнул, откинулся на спинку стула и улыбнулся:

– Спасибо, Ирина Тимуровна! А я уж испугался, что мне Новый год в отделении придется встречать!

– А есть за что? – Женщина посмотрела пристально, сощурила глаза.

– Никак нет!

– Вот и я так думаю. Можно было бы, конечно, помариновать тебя на тему шпионажа, но на шпиона ты не очень похож. Это халтура какая-то, а не шпионаж! Ишь ты, поленились даже одеждой обеспечить, еще и без документов отправили – отлично забросили!

Она мелодично рассмеялась, я снова улыбнулся. А еще шире мои губы растянулись, когда Ирина положила на стол какую-то красную книжицу, явно документ, и подвинула ко мне.

– Это твое?

Все еще опасаясь подвоха, я накрыл его рукой, перевернул. На красном фоне – золотистый герб Советского Союза. Вверху: «СССР». Внизу: «Паспорт». Я такие только на фото видел, в руках никогда не держал. Шершавый на ощупь, открывался он неохотно, словно был совсем новым. Нерушимый Александр Михайлович. Год рождения – 2004-й – не мой, а вот день тот же: девятое июля. Физиономия не моя, но надо привыкать. Ого, место рождения: с. Кунашак, Кунашакского района, Челябинской области. Выдан Кунашакским ОВД, причем в этой реальности паспорта выдавали с шестнадцати, а не с четырнадцати лет.

– Бдительные граждане нашли недалеко от того места, где тебя взяли, и принесли в отделение, – объяснила Ирина Тимуровна. – Пожалели тебя грабители.

– Скорее пошутили.

– Фамилию сам выбирал? Родительскую сменил на более звучную?

Я мысленно улыбнулся ее попытке поймать меня на вранье и пожал плечами:

– Не помню. Ку-на-шак – это вообще что такое?

Может, в селе я родился, а жил в более продвинутом месте? Я пролистал до места прописки: Челябинская область, село Кунашак, улица такая-то, дом такой-то, комната 4. Общага? Неважно, важно, что я оттуда выписан.

– Побыстрее бы тебе вспомнить, зачем ты сюда приехал, да прописаться, на работу устроиться. Иначе, – она подалась вперед, и в голосе звякнул металл, – статья 209. Тунеядство.

В памяти всплыло, что, если гражданин не трудился во благо Родины более четырех месяцев, ему светила 209-я уголовная статья «Тунеядство» и срок от двух до пяти лет. Но мне скорее грозило загреметь в армию. Два года терять совсем не хотелось.

А вот и неприятные моменты. Интересно, как тут с налогом на бездетность и сложностями, с которыми сталкиваются неженатые при построении карьеры?

– Тебе хоть переночевать есть где? – поинтересовалась майорша. – Может, что-то помнишь о родственниках, близких? Семья?

Спрашивала вроде бы без особого интереса, для проформы, но, посмотрев на нее, я смекнул, что нужно быть очень осторожным, думать над каждым словом, а то и в самом деле в шпионы запишут.

Я отрицательно покачал головой. Ирина Тимуровна задумчиво кивнула, потарабанила наманикюренными пальцами по столешнице. Казалось, она ощупывает меня, и встряхивает, и выворачивает карманы заскорузлого спортивного костюма. Я настроился на Ирину Тимуровну, чтобы понять, чего она хочет, и оказалось, что единственное ее желание – поскорее отсюда уехать и лечь спать.