Аккуратист господин князь. Обычно, на столах у правителей черт одну ногу сломит, а другую вывернет. Якобы беспорядок на рабочем месте показывает уровень занятости государя, хотя на самом-то деле говорит о безалаберности. Как говорится – что у тебя на столе, то в голове. Хотя, это я погорячился. У Силинга стол как раз завален бумагами и книгами, но в безалаберности я своего сюзерена никак бы не заподозрил. Напротив – очень разумный человек, умеющий мыслить достаточно широко.

Еще один стол, поменьше, с чернильным прибором, серебряным колокольчиком и канделябром, но без единой бумажки. Судя по всему, за ним Его Высочество восседает, когда приходится принимать своих сановников и подписывает важные и срочные документы.

Впрочем, кабинет не производит впечатления, что здесь обитает законченный бюрократ. В углу установлен манекен в полном рыцарском доспехе, со щитом без герба и шлемом «жабья голова».

Половину комнаты занимала коллекция часов — хронометры стоят на полу, висят на стенах, расставлены по каминной полке. Однако, стрелки на многочисленных циферблатах стоят как вкопанные. Либо механизмы поломаны, но скорее всего, их просто не стали заводить, а иначе, если все часы одновременно примутся тикать, отбивать время, из кабинета придется убегать. Интересно, это подарки князю от подданных, или философское напоминание посетителям о бренности жизни? Дескать – время течет, жизнь человека коротка, и не стоит отнимать у государя лишней минуты? Или ни то, и не другое?

Заметив мой интерес к часам, князь усмехнулся, потер обшлагом рукава один из фарфоровых циферблатов, сметая только ему видимую пылинку.

— Интересуюсь разными механизмами, — с горделивой небрежностью сказал Севр.

Я поначалу не понял, потом до меня дошло:

— Ваше Высочество, вы сами делаете часы?

— О, нет, не хватает времени, — вздохнул князь. Улыбнувшись собственному каламбуру, пояснил. — Обычно, часовщики мне привозят шестерни, пружины, маятники, все остальное, а я только собираю. Стоит станок для обточки деталей, но он уже покрылся пылью, есть все необходимые инструменты, но увы…

Ого! Авторитет князя еще больше вырос в моих глазах, но появилась и настороженность. И это мы с ним отплясывали невероятный танец? Хм… Уже и не верится. Хотя, по пьянке чего только не вытворяют, по себе знаю. Но если человек умудряется сам собирать часы из разрозненных шестеренок, всяких гаек и железяк, он точно – аккуратист и педант, и с такими людьми следует держать ухо востро. А сборка механизмов – занятие, ничем не хуже охоты или женщин, на которые обычно тратят свободное время властители. Или, не только свободное, но и все свое время.

— Кстати, а вы обратили внимание на доспехи? — спросил князь, подходя к манекену.

Отодвинув в сторону щит, прикрывавший грудь рыцаря, Его Высочество продемонстрировал циферблат, с делениями не на двенадцать, а на двадцать четыре часа. Здорово. Я тоже хочу такие, хотя и не знаю, зачем они мне?

— Здесь очень сложный механизм, — сообщил правитель Севра.

Князь был готов и дальше рассказывать о своем необыкновенном хобби, а я бы слушал и слушал, но нас прервало деликатное покашливание барона фон Скилура:

— Ваше Высочество, хочу обратить ваше внимание на то, что среди подарков, что мы привезли из Силингии, имеются два ящика с разобранными часами. Наши часовщики, как вам известно, считаются лучшими. Не сомневаюсь, что на досуге вы все осмотрите, и наш скромный подарок доставит вам много удовольствия.

У князя Севра загорелись глаза. Казалось, вот-вот он пошлет подальше все государственные дела, сорвется с места, чтобы заняться любимыми игрушками. Но нет, князь совершенно правильно понял намек господина мага о том, что следует вернуться к делам насущным.

Как можно короче я принялся излагать происшествие, случившееся несколько часов назад. Но к моему удивлению, князь уже знал о разрушении Древнего города.

— Откровенно говоря, переживать о потере не стану, — махнул рукой князь. — Развалился, так и ладно. Как говорят — тойфель-то с ним, с этим городом. Проку от него никакого, а неприятностей много.

Вот тебе раз. А я-то думал, что превращение в прах древней достопримечательности вызовет огорчение князя. А правитель, между тем, кивком головы указав мне на свободный стул, пояснил, что же он имеет в виду:

— Безумцев, что пытались заночевать в Древнем городе, не так и много. За год … пять, или шесть человек, не больше. Юнцов, равно как и глупцов, что во всем хотят пойти наперекосяк — мол, а уж со мной-то ничего не случится, всегда хватает. Это, как храбрецы, пытающиеся с голой грудью атаковать воина в полном доспехе. Их немного, но они есть. И, как вы сами понимаете, долго такие не живут. Чисто по-человечески мне их жаль, но что поделать? Хуже, что страдают и другие люди. Из заброшенных зданий выползает всякая дрянь, утаскивает и людей, и скот. Бывали случаи, когда пропадали купеческие караваны. А не так давно – еще и года не прошло, в окрестностях Древнего города исчезла целая отара овец, вместе с пастухами. Не волки же сожрали?