Несмелый вздох облегчения прервался резким толчком. Послышался треск, а в следующую секунду Грэйс уже лежала на земле, придавленная сверху бесчувственным телом. Что-то острое больно впилось между рёбрами, раздирая кожу. В ушах шумело, звук этот теперь складывался не из криков, шагов и грохота камней. Это был характерный предобморочный шум от удара головой.

Высвободив одну руку, Грэйс приложила её к шее офицера. С облегчением она почувствовала пульсирующую жилку, но сразу за ней пальцы нащупали в волосах тёплую липкую жидкость. В странном желании защитить рану от пыли, Грэйс накрыла её рукой и с трудом изогнула шею, чтобы посмотреть наверх. Оттуда, сопровождаемая множеством мелких осколков, прямо на них неслась каменная глыба. Хрупкие кусты и редкие стволы деревьев не могли остановить её, даже чуть-чуть затормозить.

А Грэйс не пыталась выбраться. Она бы и сама не успела убежать, тем более, уволочь в сторону тяжёлого мужчину, который лежал на ней. Оставалось только надеяться, что камень отскочит от земли и благополучно пролетит над их головами.

Сэми неожиданно возникла прямо перед ней. Она не собиралась помочь Грэйс освободиться, а молча встала лицом к склону, широко расставив ноги. С непозволительной для подобной ситуации грациозностью Самира медленно вытянула вперёд руки, растопырила пальцы, – и огромная глыба вдруг перестала подчиняться одной лишь силе земного притяжения. Она летела теперь будто не в воздушном потоке, а попала сначала в толщу воды, потом в слой вязкого парафина, пока, столкнувшись с невидимой стеной, не рухнула прямо перед Самирой.

Так, обморок придётся отложить. С максимальным усилием, на которое она сейчас была способна, Грэйс приподняла своего раненого телохранителя за плечи, перевернула его на спину и выбралась. Она даже смогла встать: сначала на колени, затем и на ноги. Сэми уже была рядом, и вместе они оттащили стражника под защиту того самого камня, который только что мог его убить.

Земля перестала трястись. Стало гораздо тише.

Теперь Грэйс увидела, что многие женщины выстроились в ряд вдоль берега. Управляя какими-то неведомыми силами, они заставляли даже самые тяжёлые осколки замедлить смертоносное падение. Раньше магия в этом мире складывалась для Грэйс из довольно скудных собственных представлений да любопытных фокусов, которые иногда показывала Самира, завязывая узелки на верёвочке. Сейчас она впервые осознала масштаб возможностей, скрывающихся в этом слове.

Такую магию обычно не описывают в фантастических произведениях. Здесь не требовалось произносить сложные заклинания, которые со стороны могли бы показаться непонятной белибердой. Не было огненных шаров, замысловатых движений руками или каких-нибудь других зрелищных спецэффектов. Лишь молчаливое противостояние. Могло создаться ложное впечатление, что человек пытается спорить с природой и, меряясь с ней силами, нарушить естественный порядок. На самом деле всё было иначе.

Ни один камень, который должен был упасть, не отправился обратно. Ни один не разлетелся в воздухе и не превратился в пыль. Все осколки благополучно достигли дна ущелья, только аккуратно, целенаправленно и больше никого не задевая.

На берегу Тарквин с помощью Тони и двоих стражников пытался разгрести завал, в котором застряла нога их третьего товарища. У Квина отсутствовал один рукав, а над локтем уже наливалась кровью большая гематома. На его плечах сидел худенький мальчик и с характерной для ребёнка беззаботностью руководил действиями короля, став ненадолго его глазами. Мальчик завертелся и, увидев Грэйс, помахал ей, после чего ответственно доложил Квину о её благополучном спасении.

Всё хорошо.

Тайна раскрыта, но какая теперь разница? Это завтра пойдут разговоры о том, что король оказался недостойным, что ритуал ослепил его и подверг смертельному испытанию всех его людей, чуть не погубив их под обвалом.

Завтра слухи, обрастая всё новыми подробностями, отправятся в увлекательное путешествие по стране.

А пока всё было спокойно, и Грэйс заворожённо слушала вернувшуюся в ущелье тишину, которую нарушали лишь постепенно растворяющиеся в воздухе, звенящие частички волшебства.

Камнепад на этом участке был лишь тихим эхом того обвала, который случился впереди и перегородил весь правый берег вместе с частью реки. Если бы отряд путешествовал немного быстрее, он остался бы погребён под съехавшим пластом горных пород, а так пострадавших, к счастью, было немного. У старшего офицера, телохранителя Грэйс, оказались сломаны несколько рёбер и выбито плечо, рана на его голове беспокойства не вызывала. Капитан Ландер отделался средней тяжести сотрясением мозга, но вовсе не мигрень стала причиной его скверного расположения духа. Пусть он и пострадал, пытаясь увести короля в безопасное место, однако негоже капитану стражи валяться без сознания, пока жизнь остальных под угрозой.

Понадобилось около часа, чтобы навести порядок, собрать лошадей и перевязать раненых. Склоны с обеих сторон стали давить на голову и как будто препятствовать нормальному доступу воздуха. Об отдыхе никто и не помышлял – всем хотелось поскорее выйти из ущелья. Единственная последняя задержка произошла по вине Тарквина, и вовсе не из-за связанных со слепотой неуклюжести и медлительности. Перед тем, как отправиться дальше, королю срочно приспичило целоваться, причём долго и довольно нескромно.

Остаток пути по ущелью прошёл в молчании. Тишина показалась слишком звенящей, когда пришлось объезжать завал по противоположному берегу. Наверное, каждый невольно представлял своё тело среди обломков и вырванных с корнем деревьев. Представлял и, содрогнувшись, отворачивался.

А когда стены с обеих сторон кончились, счастье от вида широкой равнины и неба, не стиснутого рамками, было опьяняющим.

Здесь же и решили устроить привал: пообедать, обсудить случившееся и вместе порадоваться благополучному спасению.