Но когда-то надо выбираться из панциря.

Пусть мне повезет.

Второе собеседование было еще короче первого. Я претендовала на дико престижную должность администратора в рекламном агентстве, но услышав про маленького ребенка, ко мне сразу потеряли интерес, как будто я прокаженная.

— У нас есть няня, — заверила я, видя, как начальница поджала губы. — Я могу работать из дома, у меня большой опыт фриланса! И она совсем не болеет!

Оставалось броситься перед ней на колени. Женщина покачала головой и безжалостно ответила:

— Мы вам перезвоним.

Домой я возвращалась на метро, затем шла пешком.

В Москву я прилетела три дня назад. Днем было тепло, и я шла, перекинув пиджак через руку. Весна кричала и звала: посмотри на меня, жизнь прекрасна! Но в голове крутились мысли о работе. Облом. Мне не перезвонят. Конечно, я не бедствую, у меня есть заказы, и когда я улетала, господин Кац предложил «подъемные». Но навечно этих денег не хватит. Я могла еще посидеть в Пекине пару лет, но захотела домой, уверенная, что справлюсь.

И справлюсь, обязательно! Я внутренне затянула себя в узел, чтобы не раскисать. Заглянула в магазин за молоком и яблоками — в последнее время Аня постоянно их мусолила. На втором этаже попался отдел детской одежды. Я прошла между стоек, рассматривая платьица и костюмы. Вытащила один — пастельно-розовый. Одежды у нас маловато. С нежным кружевом на воротничке и манжетах. Взглянула на цену и охнула. Да уж. Я умею выбирать: если вещь — с самым высоким ценником, если мужчину — самого отъявленного.

С грустью я вернула костюм на место. Ничего. Когда-нибудь мы сможем себе позволить все.

Дома я отпустила няню.

Прошла в спальню — Аня сидела на мохнатом одеяле и собирала пирамидку из кубиков.

— Привет! — я подхватила ее на руки и расцеловала.

Услышав звонок мобильника в недрах сумки, посадила дочку обратно. Взволнованно взглянула на экран и сникла. Я надеялась, это по работе…

Эмиль Кац.

Он присматривал за мной за границей. Помогал прятаться. Я до сих пор перед ним робела, богатым, влиятельным человеком в два раза меня старше. Прежде чем отпустить, он наводил справки. Помог приехать. Я знала, зачем он звонит.

— Алло.

— У вас все хорошо?

— Да… Уже была на собеседовании, — я умолчала, что результаты так себе. — Спасибо.

Мы оба понимали, что это последний контрольный звонок.

— Уверены, что хотите остаться?

Помогать здесь он не будет. Отправляться в свободное плавание страшно, но я хотела обрести почву под ногами.

— Абсолютно.

— Напоминаю, вы в безопасности, пока не пытаетесь связаться ни с кем. Никому не звоните. Родственники, друзья. Забудьте о них.

— Понимаю.

— Я тоже не должен ничего о вас знать. Поменяйте номер телефона. Никому не говорите адрес. Свои контакты я оставлю, если что-то случится — звоните.

— Спасибо, — повторила я.

За последние полтора года я столько раз это повторяла, что тошнило от себя. Эмиль вздохнул и положил трубку. Он не сентиментальный человек — долго прощаться не станет.

Я нашла глазами дочку. Теперь мы сами по себе. А с работой, уверена, все наладится.

— Все будет отлично, слышишь? — дочка улыбнулась, услышав мамин голос. — Сейчас яблочко принесу.

На кухне я вымыла яблоко и срезала шкурку, нарезала красивыми дольками. Ноги гудели от усталости. Я отнесла тарелочку в зал и присела на покрывало. Вздохнула, влюбленными глазами глядя, с каким интересом дочь изучает кубики.

Как бы ни было тяжело, я ни о чем не жалею.

Нужно собраться и вновь просмотреть сайты в поисках работы. Обязательно что-нибудь найдется. Обязательно! Но включив телефон, я с заминкой сделала то, чего не делала уже давно.

Ввела в поисковик имя своего любовника и отца Ани.

Меня интересовали последние новости.

Он смотрел с фотографии пронзительными глазами.

Андрей Ремисов.

Люди боятся его имени и обезображенного лица. Я сама его боялась до дрожи. Он сам дьявол. Мы познакомились в Москве, в такие же весенние дни, как сейчас. Я вляпалась в жуткую паутину криминала, насилия и страстей, и чудом осталась в живых.

Андрей Ремисов перечеркнул мою жизнь.