– Всё это принадлежит тебе, так? – спросила Марина.

Камиль откинулся на стуле, всматриваясь в её лицо.

– Да, я владею этим казино уже три года.

– Не удивлюсь, если ты убил его владельца, чтобы завладеть приглянувшейся игрушкой, - фыркнула Марина, не сразу заметив, как почернело лицо Камиля. Его рука резко опустилась на ладошку девушки, легонько сдавив. Он приблизился к её лицу и с холодными нотками в голосе процедил:

– Да, ты совершенно права, моя маленькая птичка. Я его убил. Видишь, кажется, что ты меня уже начинаешь неплохо понимать.

От этих его слов у Марины наступил шок. Она неотрывно смотрела в его бесстрастные глаза. Он сказала это так просто, словно погоду обсудил. А ведь на самом деле убил человека!

– Почему?

– Отомстил. Он убил моего отца, предав.

– Ты так жесток, да?

– Скажем так, милая, что я суров.

– Не вижу особой разницы, - тихо ответила Марина, попытавшись освободить свою руку из его, но он не позволил.

– Жестокость, птичка моя, появляется от злого ума и от трусливого сердца, она происходит от немощи. Жестокость не имеет никакого представления о щедрости или сочувствии. Суровость же не ищет и не получает удовольствия от причинения боли другому.

– Но тебе нравится причинять боль другим!

– Нет, не нравится, но иногда я вынужден это делать. Дипломатия в моём мире, Марина, это как искусство идти по лезвию бритвы, которой в этот момент бреешься.

Марина отвела взгляд. Он обхватил ладонями её лицо.

– Ты всё ещё боишься меня?

– А не должна?

– Нет.

– То, что о тебе говорят, Камиль…

– Люди могут многое болтать, Марина, - оборвал он её, - именно на их болтовне и строится известность, но репутация основывается лишь на том, что они на самом деле о тебе думают. Я знаю кто и что думает обо мне. И мне известны все слухи, большинство из них сильно преувеличены.

– Тебе так нравится запугивать людей, Камиль?

– Нет, но если самому себя оценивать низко, то и мир не предложит тебе ни на грош больше.

– Я не понимаю… ты и так богат. Зачем тебе столько денег? Ведь всё это ради них… ради денег, не так ли?

Он засмеялся, отпустив руку девушки, сложил руки в замок, близко подсев к ней.

– Такие, как ты на всё идут ради денег, да? – говорила она, пытаясь отодвинуться от него подальше.
– Только вот деньги ещё никому не помогли в могиле и не смогли заменить любви. Тогда почему же ради этих бумажек такие люди, как ты перестали быть людьми?

– Я люблю деньги, Колибри, но не они моя основная цель. Всех денег не заработать, всех девчонок не перетрахать, весь мир не завоевать... даже я на это не способен, дорогая, - хохотнул весело он, видя, как покраснела девушка, пытаясь отодвинуться, вжимаясь в одну из колонн, но он мгновенно придвинулся плотнее и его рука легла на её обнажённую коленку, принявшись медленно поглаживать, постепенно поднимаясь по бедру.

– П-пожалуйста! – едва ли не плача произнесла она, напрягшись, словно струна.

– Пожалуйста, не надо или пожалуйста, продолжай? – словно издеваясь, уточнил он.

– Не трогай меня… так.

– А как?

– Никак.

– А как же ты тогда привыкнешь ко мне?

– Я не хочу к тебе привыкать.

– Но ты привыкнешь, - настойчиво произнёс он, - но руку убрал, заметив, как она перевела дыхание и быстро облизнула кончиком языка губы.

– Ещё раз так сделаешь и я тебя поцелую, - сказал он, неотрывно смотря на полные губы девушки.

– Как так? – тихо спросила она, сжимаясь под его поглощающим взглядом.

– Сделаешь и узнаешь.

– Камиль, зачем ты мучаешь меня? Ты ведь знаешь, что можешь получить от меня всё что пожелаешь и…

– Не всё, Марина, я не всё могу получить от тебя, а только оболочку бездушной куклы, а меня это не устраивает.

– На большее ты и не можешь рассчитывать.

– Я всегда рассчитываю лишь на большее, девочка. И всегда добиваюсь желаемого. Даже я признаю, что порой мгновенных результатов в этой жизни получить невозможно, а побеждать – это тяжёлая работа. Быть богатым, довольным и успешным, Колибри, - это – ежедневный труд с вложением сил, эмоций, энергии, риска и времени. Я оказался на заветном пьедестале, завоёвывая его в процессе преодоления трудностей, риска, роста, расширения границ собственных возможностей, превращая невыполнимое в реальное.

– Я никогда не приму тебя, Камиль.

Он прищурился. Ему нравилось наблюдать за тем, как голубые глаза девушки снова зажигаются блеском. Она уже не так трясётся, глядя на него.

– Нет недоступных женщин, моя дорогая. Есть разные уровни доступа. Кроме того, женщины так последовательны в своем непостоянстве. Не сомневаюсь, что очень скоро ты изменишь своё решение.

Марина молчала, увидев, как подошла официантка и поставила на столик бутылку вина.

Камиль налил девушке в бокал, Марина недоверчиво посмотрела на мужчину.